Суббота выдалась беспокойная. Хотя и пятница была не легче. В пятницу Пётр Агафонов провожал супругу и детишек, на отдых в приятный во всех отношениях южный город Анапу. Самого Петра Агафонова (тридцати пяти лет от роду, роста среднего, телосложения худощавого, глаза карие, волосы тёмно-русые прямые), трудившегося руководителем конструкторского бюро большой игрушечной фабрики, в отпуск не пустили. Точнее, он сам отправил почти всех сотрудников отдыхать, и теперь вынужден был отложить собственный отпуск. Нина Сергеевна, супруга Агафонова и мама двоих очень энергичных близнецов шести лет, Мишки и Гришки, управлялась с шустрыми мальчиками довольно ловко, и прекрасно отдыхала в их компании.

И как раз в субботу у Петра Агафонова, то есть у меня, был день рождения. Любой, читающий эти строки, запросто поймёт моё беспокойство, переходящее в лёгкую панику. С одной стороны, я с нетерпением ожидал звонка от жены Нины Сергеевны и близнецов Мишки и Гришки, ведь этим звонком меня должны были поздравить с днём рождения и сообщить о своём отдыхе у моря. С другой стороны, по случаю личного праздника ожидались гости. Их нужно было чем-то угощать и развлекать, а готовить я никогда не умел, и учиться в день своего рождения совсем не собирался. Хорошо подумав, я сбегал в супермаркет и набрал всякой еды, которая приятно выглядела и вкусно пахла. Чистые тарелки, стаканы и угощение из магазина расставил на большом столе.

Из развлечений было приготовлено: много музыкальных записей, шахматы-шашки, «Новинки для аквариумиста-любителя» для приятеля Вавика Картофеляна. И ещё сюрприз: испытание опытной модели скачущей, квакающей и плавающей лягушки на одной пальчиковой батарейке, которую наша фабрика должна была запустить в производство. Замечательного зверя придумал я сам и очень этим гордился.

Гостей было четверо. Худой и длинный как жердь Вавик Картофелян (тридцати четырех лет, рост метр девяносто пять, волосы пегие, отдающие рыжиной, глаза такие же) вручил мне свёрток с подарком и тут же уткнулся в аквариумные новинки. Кругленький и стеснительный Коля Савостеев, известный скрипач Большого классического оркестра (тридцати пяти лет, рост и вес тщательно скрываются, волосы кудрявые – лохматые и очень тёмные, глаза карие), сунул мне в руки отличную голландскую удочку в красивой упаковке. Затем он бочком продвинулся к столу и устроился возле торта и большой коробки с конфетами. Виктор Яблочный (молодцеватый блондин, среднего роста и упитанности, глаза серые, весёлые) – с обычной своей широкой улыбкой на лице ещё с порога начал рассказывать анекдот последней свежести, красноречиво похлопывая рукой по толстенному тому. «Энциклопедия юмора. 200 лет смеха с иллюстрациями» значилось на обложке. Книга явно предназначалась в подарок имениннику. Между прочим, Яблочный – это не прозвище, а фамилия балагура Вити. Признаться, она ему очень подходит. Последним появился Андрей Зайченко, дипломированный массовик-затейник (роста большого, с крупными конечностями), весёлый, шумный, разноцветный. То есть, одет разноцветно. А волосы, брови ресницы у него белёсые, глаза бледно-голубые, веснушки блёклые, но их много.

Все были в сборе, можно было начинать веселиться, чем мы немедленно и занялись. Яблочный с Андрюхой развлекали компанию анекдотами и частушками, потом Зайченко даже взялся показывать фокусы, интересно и умело. Правда, мне сбоку было видно, куда исчезают и откуда достаются предметы. Один раз «испарившийся» стакан даже выпал из-под полы Андрюшиного пиджака. Но от этого представление не становилось менее весёлым. Коля набросился на конфеты, дома ему их, наверное, не давали, и громче всех хихикал с набитым сладостями ртом. Остальные подкреплялись бутербродами, которые сами себе делали в перерывах между приступами хохота. Так что с развлечениями и угощением всё сложилось удачно.

Над анекдотами и фокусами мы смеялись так громко, а кастрюля с водой из очередного фокуса вдруг вырвалась из рук Андрея и упала с таким грохотом, что в нашу дверь тут же зазвонили. Я испугался, что пришла соседка с нижнего этажа немного поскандалить из-за кастрюли. Но за дверью стоял сосед Антонов (среднего роста, вполне взрослого возраста, весьма симпатичный, но очень серьёзный), со своими чрезмерно озорными сыновьями, десяти и одиннадцати лет, которые пытались учить наших мальчишек всяким глупым штукам, направленным против спокойствия родителей и соседей. Больше, конечно, соседей, так как родителей довести гораздо труднее.

– От вас тут такой классный шум идёт, что мы решили зайти за Мишкой-Гришкой, – весело доложил младший Антонов, энергично жуя резинку.

– Это у меня день рождения, – попробовал оправдаться я.

– Здорово! Значит, есть конфеты и торт, – обрадовался Антонов средний, решительно втащил за собой в прихожую брата и папашу и закрыл дверь.

Антонов старший, по имени Сан Саныч, хотел, было, что-то сказать в их оправданье, но из гостиной уже слышался громкий голос Антонова младшего (рост порядочно ниже моего плеча, волосы взъерошенные, цвета соломы, уши лопоухие, а в целом весьма симпатичный мальчишка по имени Гоша):

– Лёха, давай сюда мигом! У них тут торт шоколадный, большущий, почти нетронутый. И конфеты ещё остались! Сперва съедим, потом ещё поиграть успеем. Когда народу много, играть всегда веселее.

Антонов средний, он же Лёха (ростом повыше брата, цвет волос такой же, нос курносый) резво переместился поближе к сладкому, бросив Сан Саныча в прихожей на произвол судьбы. Этот последний поправил очки на носу и смущённо пробормотал:

– Вы это… их того… извините, значит.

– Да что уж там, у самого такие же скоро вырастут. Присоединяйтесь, у нас тут весело. У меня день рождения сегодня, так уж вышло.

– А как же?..

– Пошли-пошли.

Пока мы обменивались любезностями в прихожей, Антоновские отпрыски уже управились с шоколадным тортом и увлечённо размазывали по физиономиям остатки конфет из большой коробки.

– Мальчики! – воскликнул огорчённый Сан Саныч. – Нельзя же так, в самом деле!

– Пап, да ты не расстраивайся, что тебе не осталось. Мама говорит, что сладкое вредно – зубы выпадают. Зато тут колбасы с сыром ещё до фига! И рыба есть. Тебе тоже еды хватит.

Антонов старший тяжко вздохнул, плюхнулся на ближайший стул и с трагическим выражением на добродушной физиономии принялся жевать бутерброд с колбасой. Приятели мои восприняли набег соседских пацанов на праздничный стол как продолжение развлекательной программы. Даже Вавик Картофелян оторвался от аквариумной литературы и с интересом взирал на шоколадное пиршество. Загрустил только Коля из Большого классического оркестра: теперь ему нескоро удастся дорваться до такого фантастического количества сладкого. Наверное, дома ему и денег карманных много не дают, чтобы не скупал шоколад в окрестных магазинах.

Потеряв интерес к праздничному угощению, оба младших Антонова ненадолго заскучали.

– Что у вас тут ещё? Чтоб мне лопнуть, если вы тут не занимались фокусами! – оживился Гоша Антонов, дожевав последнюю конфету. – Тут вам есть чему поучиться у меня, так как я лучший фокусник-иллюзионист в нашем дворе. А то и в микрорайоне!

Тут он скосил глаза на старшего брата, тщательно вытиравшего руки о нашу лучшую скатерть, и добавил:

– Ну, кроме Лёхи, конечно.

Антонов средний очень внимательно оглядел свои ладони, вытер их ещё о штаны на всякий случай и сказал:

– Валяй, показывай.

– Внимание уважаемой публики! – драматически взвыл Гоша Антонов, закатив глаза и выделывая руками какие-то кренделя. – Сейчас из ваших карманов начнут пропадать мелкие предметы. Следите внимательно за своей собственностью!