Ящер мотнул головой:

— Не все ли равно? Главное — за пределами цитадели, как ты и хотел. А теперь можешь говорить, я слушаю.

Салазар вздохнул и, нахмурившись, произнес:

— Я хочу… кое-что рассказать. Это касается моего отца. И, наверное, Дэмиана тоже…

Дракон насторожился: судя по всему, мальчик хочет сообщить нечто важное.

Тем временем Салазар продолжил:

— Мы с Дэми сегодня были у отца… вернее мы хотели с ним увидеться, но папа был в министерстве. Мы обнаружили, что он не поставил свой кабинет на защиту, забыл, наверное, ну, и решили там, немножко, похозяйничать. В общем, мы наткнулись на кое-что. Дэми сказал, что лучше молчать об этом, но я боюсь, что… я… — Салазар вытер повлажневшие глаза. — Я не хочу верить тому, что увидел! Это страшно! Страшно делать выбор между теми, кого любишь до безумия! Предать одного ради счастья другого!

«Так, у него истерика! — подумал дракон. — Надо это срочно прекращать, а то мы тут и до утра проторчать можем. Что же он такого нашел, что это его испугало?»

— Салазар! — позвал ящер. — Прекрати истерику и возьми себя в руки! Скажи, что вы нашли в кабинете темного лорда?

Мальчик всхлипнул:

— В одном из ящиков стола мы нашли пергамент, с виду самый обычный, а на нем… На нем нарисована пентаграмма призыва демона и расписан каждый шаг контроля над ним. Написано чем надо рисовать пентаграмму, какие предметы нужны для призыва и контроля…

Дракон ощутимо напрягся, а его зрачки сузились:

— Какого именно демона?

— Ксирона, — ответил Салазар и, опустив глаза, продолжил. — Но ведь совсем необязательно, что отец вызовет его, правда?

— И Дэмиан сказал молчать об этом? — уточнил Драко.

Сал кивнул:

— Да, но ведь это еще ничего не значит? Не значит же?

Дракон не ответил, лишь поднял голову и задумчиво посмотрел на звездное небо. Салазар прав: то, что у темного лорда есть свиток с пентаграммой призыва Ксирона, еще не значит, что Том непременно призовет демона. Более того, Драко был уверен, что Том этого никогда и не сделает: сегодняшняя ночь все решила, завтра Том проснется совершенно другим человеком, все переосмыслившим и осознавшим свои ошибки. Он станет учителем Ареса, но в первую очередь — его отцом, и будет защищать малыша всеми силами, как защищал бы родного сына. Это радовало. Настораживало другое: почему Дэмиан решил молчать о находке? И брата подговорил. Какие цели он преследует? Просто доверяет отцу и считает, что находка ничего не значит? Или… Для него Арес препятствие, которое нужно убрать с дороги? Ведь как старший сын, со временем Дэмиан стал бы правой рукой отца, а тут такая история. Все же не хочется верить, что Дэмиан — маленький бездушный монстр, копия темного лорда, пока тот не женился на Джейн… тьфу, то есть Лиа… Надо поговорить с Томом, пусть приглядит за мальчонкой, как бы Дэмиан глупостей не наделал в своем нежном возрасте. Может, он еще и ребенок, но он уже убивал, пусть только лишь животных, но все же. Впрочем, Дэмиан все равно в этой ситуации бессилен, ему останется лишь подчиниться отцу, а со временем мальчик и сам все поймет.

— Так что? — не выдержал Салазар тягостного молчания. — Что скажешь-то?

Дракон шумно вздохнул:

— Не паникуй, малыш! Ты больше никому не рассказывал об этом?

— Нет, — отрицательно помотал головой мальчик. — Я решил, что только ты сможешь разобраться в этом и подсказать, что делать дальше.

— Вот и молодец! — ящер широко зевнул. — И не рассказывай. Судя по моим наблюдениям, твой папочка передумал воевать, если вообще собирался, так что можешь быть спокоен на этот счет.

У Салазара как будто камень с души свалился:

— Хорошо… Я рад, что ошибся в своих предположениях, и мне не пришлось выбирать между родителями.

— Рад за тебя! — фыркнул дракон. — А теперь предлагаю вернуться. Надеюсь, ты сразу же пойдешь спать, а не станешь шататься по окрестностям!

Салазар насупился, но ничего не ответил.

***Том нехотя открыл глаза, просыпаться совершенно не хотелось, но нахальный лучик солнца так и слепил глаза. Первое, что увидел темный лорд — пушистая макушка, спросонья он не сразу сообразил, что лежит на правом боку, а его руки крепко обнимают Джейн. Нет, Лиа. Она спала к нему спиной, сладко посапывая и никак не реагируя на все его шевеления.

Том чуть сильнее прижал к себе супругу и, склонившись к ее ушку, нежно прошептал:

— Просыпайся, соня!

Лиа что-то проворчала и, натянув одеяло до самой шеи, зевнула, и просыпаться явно не собиралась. Том чуть усмехнулся и осторожно стянул с нее одеяло, радуясь, что вчера уболтал жену лечь спать обнаженной, хотя чего ему это стоило одному Мерлину известно. Темный лорд провел пальцами по спине супруги, едва касаясь ее шелковистой кожи, затем плавно переключился на грудь, а с груди…

— Том? — сонно позвала Лиа.

Темный лорд улыбнулся:

— Проснулась?

— Что ты… — она закусила губу, сдерживая стон, готовый вырваться из ее горла.

— А ты разве не чувствуешь? — Том продолжил свои ласки, доводя возлюбленную до исступления: ему хотелось, чтобы она сама попросила его прекратить эту сладкую муку, что бы она сама попросила его докончить начатое. И как всегда он недооценил ее упрямство… И сдался первым…

***Лиа с Томом спустились в столовую, сияя как начищенные пятаки. Вообще темный лорд предлагал ей позавтракать в постели, пообещал даже лично принести завтрак, но ведьма настояла на том, что лучше спуститься, понимая, что завтраком дело явно не ограничится, а то и вообще продлится до ночи.

За столом уже сидели: Калеб, Чарльз, Фалаар, Антонин и Белла. Остальные, похоже, еще спали. Пока супруги усаживались, все их поприветствовали, а Фалаар еще и мрачно предложил им съесть по лимону, что бы, как он выразился: «Моськи не сияли!».

Лиа смутилась, а Том самодовольно усмехнулся.

— Как кот объевшийся сметаны! — не сдержался Калеб.

Чарльз пихнул его под столом ногой, чтобы не выпендривался перед темным лордом. Упс! Промахнулся!

Том подпрыгнул от неожиданности, когда получил ощутимый удар по лодыжке:

— Какого…

— Фалаар! — вдруг рявкнул вампир. — Как тебе не стыдно!

Ассасин обалдело уставился на Чарльза:

— Э… Ты о чем?

Вулф ухмыльнулся:

— Вампиреныш пнул темного лорда и хочет это свалить на тебя.

Все тут же дружно уставились на Чарльза. Вампир сначала смутился от такого пристального внимания к своей персоне, затем гордо выпрямился и холодно произнес:

— Не понимаю, о чем ты, вервольф! Мне нет никакого интереса пинать темного лорда: я не самоубийца!

— О, а я значит самоубийца! — насмешливо протянул Фалаар. — А пнул я темного лорда так, ради интереса: убьет сразу или сначала помучает!

— Да ты экстремал! — округлил глаза Вулф.

— Довольно! — рыкнул Том. — Что за балаган? И я жду правды!

— Если дождешься! — пробурчал Долохов, косясь на отвратительно веселого Калеба.

До этого молчавшая Белла закатила глаза:

— Мерлин, да что тут непонятного! Чарльз хотел пнуть Вулфа за его дерзость, но промахнулся и пнул вас, мой лорд. Естественно, вам это не понравилось и Чарльз, опасаясь вашего гнева, стал катить бочку на Фалаара. Калеб, в силу своей природной вредности, выдал вампира с потрохами, только почему-то забыл упомянуть о том, кому предназначался пинок. Вот и вся история!

Том сжал пальцами виски:

— Странно, я думал, что нахожусь в Лоанмарской цитадели, а не в клинике для душевнобольных.

Фалаар усмехнулся:

— Это первый и последний раз, когда я с тобой согласен! А от тебя, Чарльз, я не ожидал такой подлянки! Вроде тебе уже и лет много, а ведешь себя как… Очевидно, у тебя начался старческо-вампирский маразм!

— Ну, знаешь ли, — обиделся Чарльз, а Вулф захохотал.

Зря…

***Дэмиан сидел на берегу реки, задумчиво уставившись в одну точку. Завтракать не хотелось, да и вообще, не до завтрака сейчас. Мальчику не давали покоя пергаменты, найденные в кабинете отца, не просто же так он хранит их в ящике стола?