– Тут действительно не все понятно. Этот пуэрториканец – чертовски вспыльчивый парень. Ну, я к тому, что если Том что-нибудь сказал, а ему это пришлось не по нраву, так он бы, наверняка, попытался ткнуть Тома ножом в спину. Все пуэрториканцы так делают, уж вы-то это знаете. А Том тоже не из слабаков… Они начали драться, ну и все такое. И Том мог устроить все это происшествие, чтобы скрыть собственные следы. Потом направил бульдозер туда, где оставил избитого Риверу и пошел за нами… – Голос Денниса дрогнул, когда он увидел перед собой искаженное от гнева лицо Тома. Деннис умолк.

Здоровой рукой Том сгреб оператора за воротник, приподнял и потряс в воздухе, точно пустой джутовый мешок.

– Скунс вонючий, – проревел он. – Давно следовало спустить на тебя стрелу крана. – Он поставил Денниса на ноги и приложился к его лицу тыльной стороной ладони. Деннис скорее сполз вниз, чем упал.

– Ой, Том, да я просто так болтал. Шутил просто. Том, я ведь ничего…

– Подлец, – рявкнул Том, делая шаг вперед и занося ногу в тяжелом техасском сапоге.

Пиблз вскрикнул:

– Том!

Нога Тома опустилась на землю.

– Убирайся! – заорал Том. – Чтобы я тебя больше не видел!

Деннис убрался. Эл Ноуэлз сказал маловразумительно:

– Ну, Том. Ты же не можешь…

– Ты, горох пучеглазый! – резким и напряженным голосом произнес Том. – Пошел вон вместе со своим сиамским близнецом!

– О’кей. О’кей, – лицо у Эла побелело и он исчез в темноте вслед за Деннисом.

– Чокнутые, – сказал Толстяк. – Я пошел спать.

Он извлек из грузового ящика спальный мешок с сеткой от москитов и без единого слова удалился. Гаррис и Келли, до того вскочившие на ноги, снова уселись. Старина Пиблз не двинулся с места.

Том стоял, вглядываясь в темноту, руки вдоль тела, кулаки сжаты.

– Сел бы ты, – мягко попросил Пиблз. Том повернулся и уставился на него. – Да садись ты. Ну могу же я сменить повязку, когда ты стоишь. – Он указал на локоть Тома. Повязка была красная от крови, ткань во многих местах разошлась. Когда Том вышел из себя, он непроизвольно напряг мускулы – и бинты не выдержали. Том сел.

– Кстати, об идиотизме, – спокойно сказал Гаррис, когда Пиблз приступил к перевязке. – Я как раз хотел сказать, что побил все рекорды. Я сделал самую большую глупость, которую только можно сделать на машине. И никто меня не переплюнет.

– Ну, я тебя точно уже переплюнул, – возразил Келли. – Работал однажды на экскаваторе-драглайне. Врубил двигатель и начал поднимать стрелу. А стрела там – восемьдесят пять футов. Машина стояла на деревянном помосте посреди болота. Тут слышу – барахлит мотор, думаю, посмотрю по быстрому, слез, и в забывчивости провозился дольше, чем собирался. А стрела-то продолжала подниматься. Задралась вверх – и прямо на кабину. Толчок получился неслабый – помост развалился, и экскаватор медленно, но верно, заполз задом в болото. Один ковш торчит. – Келли захохотал. – Ну и видок был, скажу я вам.

– А я все-таки считаю, что еще большую глупость сделал, – заявил Гаррис. – Я тогда на реке работал, расширял канал. Мы с ребятами три дня гуляли, а после я вернулся на работу. Ром еще из меня не выветрился. Залез я на бульдозер и стал обрабатывать площадку на краю двадцатифутового обрыва. А внизу там громадное дерево росло, пекан, и в аккурат параллельно обрыву торчала толстенная ветка. Ну и я совсем уж по-дурацки решил, что мне прямо-таки необходимо ее сломать. Заехал одной гусеницей на ветку, другая – на краю обрыва, и поехал себе. На полпути ветка стала прогибаться, тут я и подумал, а что будет, если она действительно сломается. И она-таки, в то же мгновение, сломалась. А вы же знаете, что за дерево пекан – если уж ломается, так сразу и сполна. Ну так мы и оказались под водой на глубине в тридцать футов – я и моя машина. Уж и не помню, как я из нее выбрался. Когда она прекратила пускать пузыри, я нырнул, чтобы посмотреть, как она там. Я все еще в воде плескался, когда босс подошел. Захотел, видите ли, знать, что случилось. А я ору: «Ты погляди, вода ведь все еще бурлит, она, похоже, там все еще работает!» Он губы сжал и зацыкал. Ох, уж каких он только слов мне не наговорил!

– Ну и как же ты после этого устроился на работу? – захохотал Келли.

– А он меня не выгнал, – уныло произнес Гаррис. – Сказал – нет у него духу уволить такого идиота. Сказал – хочет, чтоб я всегда был под рукой, чтобы он мог посмотреть на меня, если сам что-нибудь в таком духе сделает.

Том сказал:

– Спасибо, ребята. Вы неплохо сумели объяснить, что каждый может сделать глупость. Никто от ошибок не застрахован. – Он встал и повернул руку к свету, рассматривая новую повязку. – Но думайте, что хотите, а я-то не считаю, что сегодня вечером кто-нибудь из нас сделал глупость. Ну, да ладно, с этим покончено. Надо ли мне говорить, что предположение Денниса – полная чепуха?

Гаррис произнес грязное словечко, которое полностью развенчивало Денниса, а заодно все, что тот мог сказать.

– Все в порядке, – сказал Пиблз. – Деннис и его пучеглазый дружок могут оба повеситься, все равно от них никакого толка. А Толстяк сделает все, в чем его убедят.

– Значит, ты расставил всех по местам, да? – Том передернул плечами. – Ну, а вообще-то, собираемся мы строить аэродром или как?

– Да построим мы его, – отмахнулся Пиблз. – Только вот что, Том, я, конечно, не имею права тебе советовать, но будь осторожнее. Пользы от твоих вспышек никакой, а вот вреда может быть много.

– Попробую. Если смогу, – мрачно ответил Том.

Пиблз как в воду глядел. Наутро Ривера умер, и Деннис не преминул сказать слово «убийство».

НЕСМОТРЯ НА ПРОИСШЕДШЕЕ, РАБОТА продвигалась. С таким оборудованием трудно замедлить темп. За один раз ковшом большого экскаватора Келли вынимал из склона по два кубических ярда, а самосвалы «Дамптор» – самые быстрые уборщики земли, какие изобрели до сих пор. Деннис со своим катком прокладывал для них дорогу, а Том и Толстяк сменяли друг друга на втором бульдозере, который использовали теперь с утра до вечера, чтобы компенсировать отсутствие Семерки. В перерывах оба занимались разметкой, делая расчеты по карте и вбивая вехи. Пиблз отвечал за техосмотр, а в свободное время возился в своей мастерской, ремонтировал системы охлаждения, перезаряжал батареи. Операторы сами заправляли свои машины горючим и простоев не было. Камни и известняк из растущей выемки в склоне перевозили и выкидывали на краю болота, находившегося в дальнем конце проектируемой взлетной полосы. Самосвалы, поднимая громадными ведущими колесами облака пыли, сновали от выемки к болоту, как трудолюбивые пчелы, они сваливали груз и передавали дело бульдозеру, который разравнивал новую, медленно растущую сушу. Когда на пути экскаватора встала скала, ее взорвали аккуратно расставленными шестидесятипроцентными динамитными шашками. Яму заполнили обломками и камнями из развалин, положив сверху слой мергеля. Довершал работу каток.

Закончив налаживать оборудование в мастерской, Пиблз поднялся на холм, осмотреть Семерку. Он подошел, побыл возле нее несколько минут и спустился вниз, почесывая в затылке.

При виде него, Том остановил машину и соскочил с нее.

– Поглядел я на Семерку, – сообщил Пиблз.

– И что ты нашел?

Пиблз широко развел руками.

– Вот такой длинный список. – Он покачал головой. – Слушай, Том, а что там на самом деле случилось?

– Полетел предохранительный клапан и машина побежала, – быстро и твердо сказал Том.

– Да, но… – Пиблз некоторое время выдерживал взгляд Тома, потом вздохнул. – О’кей, Том. Но мне все равно не подлатать ее там. Мне нужно притащить ее сюда, и ты должен помочь мне на своем бульдозере. Там напрочь заклинило ручной тормоз, а правая гусеница вообще соскочила с направляющих.

– А… Так вот почему она не смогла добраться до парня. Гусеница едва проворачивалась, верно?

– Чудо еще, что она столько прошла. Гусеница вся перекрутилась. Семерка ехала почти на одних передних направляющих. И это, я думаю, далеко не все неисправности. Радиатор треснул, как и сказал Гаррис, и Бог знает, что я еще найду, открыв капот.