Выходя со двора, Игорь снова обернулся: вслед за Марьей Семёновной босс с амбалами входили в подъезд.

В тот день он вернулся домой сильно расстроенный, но скоро успокоился – в самом деле, неужели Марья Семёновна со всем своим ушлым семейством, с взрослым сыном, дочерью и невесткой, настолько глупы, чтобы добровольно совать голову в петлю? К тому же и соседи наверняка будут против. Да и насчёт бандитов не факт, что босс захочет купить именно эту квартиру. Игорь настолько успокоился и отвлёкся, что на следующий день, когда Марья Семёновна попросила его по телефону прийти поговорить и захватить с собой документы – ей кое-что нужно посмотреть, – Игорь не заподозрил никакого подвоха, не вспомнил даже, что у Марьи Семёновны должны быть ксерокопии. Да и трудно было её заподозрить: голос Марьи Семёновны был как никогда мил, в её ворковании Игорю послышались извиняющиеся интонации.

– А что эти, о чём вы с ними говорили? – на всякий случай спросил он. – Хотят квартиру? Вы разве не поняли, что это бандиты?

– А, глупости, – очень правдиво, как показалось Игорю, отвечала Марья Семёновна, – квартира им не понравилась. Я хотела поговорить с ними насчёт соседей. – Игорь больше не стал расспрашивать.

Он приехал и позвонил, без всякой задней мысли. Она открыла дверь, Игорь вошёл и сразу понял, что влип. В квартире находилось человек десять бандитов. Что бандиты – это он сразу почувствовал безошибочно, ему не требовалось ни золотых цепей, ни наколок на пальцах. На этот раз были не те, что в прошлый – тогда приезжал босс, а эти скорее шестёрки. Игорь не успел их разглядеть. Марья Семёновна, улыбаясь, провела Игоря в дальнюю комнату, предложила сесть и тут же коварно исчезла. Не успел Игорь опомниться, как вошёл их главный, крутого вида, со шрамом на лице.

– Ты понял, кто мы? – спросил он у Игоря.

– Да.

Бандит, как показалось Игорю, посмотрел на него с некоторым удивлением.

– Отдай документы от квартиры. Иначе тобой займётся милиция. Ты закрыл фирму, а документы оставил, это незаконно, – главарь с усмешкой назвал адрес чертановской квартиры, где Игорь в это время жил, но не был зарегистрирован. – А лучше я пошлю ребят, они тебя встретят у дома и как следует поколотят. Мы везде тебя найдём, если понадобится.

Насчёт милиции, конечно, это был полный блеф. Но с милицией бандит, похоже, всё-таки как-то был в связи. Иначе откуда он так быстро «пробил» адрес?

– Зачем вся эта инсценировка, – обиделся Игорь, – очень уж вы любите всякие мелодраматические эффекты. Прямо хлебом не корми… А зачем? Я всё равно не смогу никого расселить против их воли. – Игорь расстегнул портфель и достал документы Марьи Семёновны.

– Документы соседей тоже отдай, – распорядился бандит.

– У меня их нет… с собой.

– Поедем к тебе домой. Я пошлю ребят.

– Нет, лучше встретимся в метро, – у Игоря было только одно желание – побыстрее выбраться из западни, в которую заманила его Марья Семёновна. Больше он ничего не хотел. О соседях, что это их документы и что он не имеет права их отдавать, Игорь сейчас не думал – не до них. Пусть разбираются сами.

– Через два часа на «Белорусской»-кольцевой, – согласился уголовник со шрамом.

– Через три, раньше я не успею, – попросил Игорь.

– Хорошо, ровно через три. Без фокусов, – предупредил бандит, смерив Игоря грозным взглядом.

Едва вырвавшись из квартиры, Игорь позвонил по автомату сыну и попросил приехать на «Белорусскую» подстраховать, на всякий случай.

Встреча на «Белорусской» напомнила Игорю шпионский фильм. Бандит со шрамом тоже пришёл не один. В нескольких метрах от него стоял другой, молодой, с розой в руках для конспирации. Игорь подошёл и передал документы. Бандит перелистал бумаги – интересно, что он в них понимал? – и с угрозой сказал Игорю:

– Смотри, чтобы духу твоего больше не было. Иначе…

Он не договорил. Игорь отвернулся и хотел уйти. В этот момент подошёл младший, смерил Игоря враждебным и одновременно презрительным взглядом и сунул ему в руки розу. Растерявшись, Игорь взял цветок.

Он стоял и смотрел, как удаляются эти двое. Они шли быстро, словно чего-то опасались. Игоря охватила ярость. Оцарапав пальцы, он разломал розу на мелкие части и так и стоял с этим мусором, урны поблизости не оказалось.

Игорь пытался позвонить соседям, предупредить, но их никогда не было дома, трубку снимала Марья Семёновна. Игорь так и не узнал, чем всё закончилось. Для себя он сделал вывод: нужно идти на большую фирму. Иначе слишком опасно.

В «Инвесткоме» Полтавскому повезло. Он оказался в отделе расселений у Валентины Антоновны Саблиной, но название это было чисто формальным: не возбранялось заниматься ни куплей-продажей, ни обменами, ни сделками с альтернативой. В той же комнате, разделённой на две части прозрачной перегородкой, размещался и отдел купли-продажи, что нисколько не мешало сотрудникам заниматься расселениями.

Игорь не помнил Валентину Антоновну, но она его узнала сразу – в недавнем прошлом Саблина работала на МИБе[26] в отделе недвижимости, где Игорь Полтавский был акционером. Он с трудом припомнил: в одной из комнат на бирже сидели девочки, прозванивавшие заявки на куплю-продажу квартир, но он всегда проходил мимо, не обращая на них никакого внимания. Так вот, одной из этих «девочек», на которых акционеры смотрели свысока, и оказалась Валентина Антоновна.

Куда ярче запомнился Игорю тамошний аукцион: на продажу выставлены были четыре квартиры, за которые развернулась нешуточная борьба. Во время аукциона цены сенсационно взлетели в несколько раз – квартиры раскупили какие-то очень крутые бизнесмены. Однако некоторое время спустя Игорь по очень большому секрету узнал: аукцион оказался инсценировкой, придуманной специально для акционеров. На самом же деле квартиры никто не продавал. Мало того, из четырёх якобы выставленных на продажу квартир две вообще не подлежали продаже. Одна из них принадлежала жене аукциониста, другая находилась в собственности у кого-то из сотрудников биржи.

Валентина Антоновна была сдержанная, почти без эмоций, – Игорь впоследствии не мог вспомнить, чтобы она когда-нибудь улыбалась, – скорее некрасивая, но зато очень неглупая и деловая, совершенно без возраста. Игорю казалось, что Валентина Антоновна существенно младше его, но сколько ей лет, он абсолютно не мог предположить – могло быть чуть больше двадцати пяти, но столь же вероятно, что около сорока. Игорь обращался к ней по имени-отчеству, и она к нему тоже; отношения сложились официальные, деловые, очень удобные, но не близкие. Игоря это устраивало.

Он был доволен работой в «Инвесткоме». За неполный год сделал шесть сделок, из них четыре больших расселения. По его подсчётам, чистая прибыль корпорации составила тысяч семьдесят пять долларов.

Работать в то время было относительно легко. Никаких дежурств и связанной с ними потери времени. Игорь приходил на работу, получал у Валентины Антоновны кучу заявок, а вечером с домашнего телефона обзванивал потенциальных клиентов и вёл с ними переговоры.

Расселяли коммуналки на инвесткомовские деньги: вначале приобретали жильё для расселенцев, одновременно выкупая их доли; оформляли эти доли на риэлторов или на специально зарегистрированные фирмы и лишь потом освободившиеся квартиры продавали свободными. Для выкупа жилья «Инвестком» брал кредиты в Московском городском банке. Работать подобным образом было значительно удобнее, чем расселять квартиры на деньги клиентов, несмотря на то что проценты по кредитам съедали немалую часть прибыли. Но «Инвестком» не оставался внакладе. Наоборот, к банковским процентам он прибавлял свои и как бы условно выдавал кредиты риэлторам – эти проценты уменьшали расчётную прибыль и, следовательно, зарплату экспертов. Это было не очень справедливо, но ради удобства стоило терпеть, тем более что доходы всё равно выходили хорошие. Однако месяцев через восемь после прихода Полтавского в корпорацию Московский городской банк лопнул. Говорили, что к его банкротству приложили руку владельцы «Инвесткома» – не рассчитались по кредитам. Не рассчитались они вроде бы и потом, какая-то тёмная история, будто бы были повязаны, что-то об этом писали в газетах. Но Игорь так и не узнал ничего определённого, до него долетали только противоречивые слухи.