Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры и технической Союза российских писателей

© Подольский Л. Г., 2021

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2021

Леонид Подольский – писатель с яркой биографией и немалым жизненным опытом. Окончил мединститут и аспирантуру, кандидат медицинских наук, работал врачом, научным сотрудником. В перестройку занимался политикой и бизнесом. Создал несколько кооперативов, участвовал в выборах в Госдуму и Мосгордуму, был одним из лидеров Партии конституционных демократов, возглавлял оргкомитет Московской организации Демократической партии, в начале 90-х организовал финансовую компанию, его дважды похищали бандиты, позже создал несколько риэлторских фирм.

Подольский – автор многих повестей и рассказов («Потоп», «Писатель», «Цена», «Судьба», «Случайная встреча», «Сказ про Илью», «Дурмашина», «Пленум ЦК», «Воспоминание», «Посвященный», «Московские каникулы», «Вялотекущая шизофрения», «Четырехугольник», «Фифочка», «Дурочка и Сизиф», «Эльмира» и других), романов «Эксперимент» (публиковался в журнале «Москва», 2011), «Идентичность», «Распад», книг «Потоп» (1990), «Эксперимент» (2012), «Идентичность» (2017), «Судьба» (2018), «Распад» (2019). Лауреат премий «Лучшая книга года» (2012), «Герой нашего времени» (2012), «Леонардо» (2018), Международной премии «Писатель XXI века» (2019), премии журнала «Зензивер» (2019), шорт-листер Тургеневской премии «Бежин луг» (2019), Лауреат премий «Интеллигентный сезон» и Межрегионального Союза писателей Украины (2020). Главный редактор альманаха «Золотое руно» (2012–2018), главный редактор электронного портала «Золотое руно».

Игорь Полтавский встретил Ирину Барзани в Инвестторгбанке на Кутузовском. Он сразу обратил внимание, как быстро и уверенно Ирина вписывает в договор условия доступа к ячейке, давая одновременно пояснения клиентам. Те, в отличие от Барзани, выглядели растерянными. Они, по-видимому, не очень хорошо понимали её объяснения и лишь молча, с напряжением, но и доверчиво ловили каждое её слово. Игорь почувствовал лёгкую зависть. В последнее время он оказался не у дел, а Ирина, похоже, преуспевала. Между тем совсем недавно всё было наоборот: Полтавский очень успешно работал, доллары текли рекой, а Ирина казалась неудачницей.

Пути их пересеклись несколько лет назад в «Жилкомплексе». У Игоря была своя группа, почти фирма в фирме: помощница, которая занималась оформлением, а нередко и подделкой документов и относила их в «Мосжилсервис», агенты, диспетчеры, секретари на телефоне. В основном Игорь занимался неприватизированными комнатами – это был конвейер, в месяц продавали пять-десять неприваток[1]. Ему удалось договориться с гендиректором Алексеем платить всего десять процентов, но Алексей был доволен, потому что Игорь приносил «Жилкомплексу» самый большой доход. Между тем Ирина лишь время от времени появлялась на фирме, обычно с подругой Милой, когда у них – не слишком часто – находились клиенты. Игорю она, с её утрированными кавказскими чертами лица, с большим, с горбинкой носом, с заметным акцентом, особенно проявлявшимся, когда Ирина волновалась, казалась чурковатой неумехой, случайно подавшейся в риэлторы. Мало ли людей в ту пору пытались заниматься недвижимостью. Работа вроде бы чище и интеллигентней, чем в торговле, в немалой степени бумажная, с документами, и притом, считалось, денежная.

Это было время, когда жизнь рушилась, наука умирала, институты закрывались, заводы стояли, миллионы людей теряли работу и профессии, зарплату не платили месяцами, десятки тысяч семей, сотни тысяч людей поодиночке и группами срывались с насиженных, ставших неприютными мест и ехали на заработки в Москву, где сливались финансовые потоки из всей обездоленной, разворованной России, а нередко и из ближнего зарубежья, где бурлили и рождали жизнь нефтедоллары.

Россия хирела и обезлюдевала, Москва строилась и росла. Нувориши, нефтяники из Тюмени, газовики, разбогатевшие чиновники, прокурорские работники и прочие силовики, предприниматели средней руки, нередко из бывших союзных республик, изредка беженцы из Чечни, пристроившиеся в Москве на рынках, директора, нажившиеся на приватизации, картёжники, преуспевающие торговцы, мошенники разных рангов, наркокурьеры, золотодобытчики, проститутки, уволенные из нищей армии офицеры, тысячи иногородних, в поисках лучшей доли устремившиеся в Москву, среди них даже беглый металлургический барон из Казахстана, – все ехали в столицу, покупали квартиры и комнаты. Кто – жить, кто-то на всякий случай или для регистрации. Купить жильё в Москве считалось отличной инвестицией и великой удачей.

Игорь предпочитал работать с людьми небогатыми и непритязательными. Эти не гнули пальцы, не артачились, неприватизированные комнаты шли нарасхват. Набрать агентов представлялось делом несложным: страна была охвачена безработицей. Игорь подсчитал: с каждых четырёх объявлений в газете «Из рук в руки» приходил один человек. Потом, правда, не из всякого получался агент. Одни исчезали, находили другие занятия, у кого-то работа не клеилась, но и тех, кто оставался, вполне хватало. У Полтавского имелось важное преимущество – он купил для оформления подставные дома в Тверской области вокруг города Вятичи. С первым домом его обманули местные маклеры, всучили полуразвалившийся бревенчатый домик за полторы тысячи долларов. Но вскоре Игорь освоился и стал покупать развалюхи с участками за двести зелёных. В документах почерневшие от времени избушки на курьих ножках числились жилыми домами. Через эти халупы и шло оформление. Сначала на имя покупателя приобретали давно заброшенное жильё, потом мнимое жилище через «Мосжилсервис» обменивали на комнату в Москве, продавец комнаты получал деньги, на него переоформляли развалюху в Вятичском районе, почти всегда без оконных рам и дверей, а иногда и без крыши, но выписывался он не в деревню, а по какому-то своему адресу. У Полтавского оставались доверенности, – всё то же самое повторяли по новой. Каждый дом перепродавали десятки раз. Это напоминало вечный двигатель, но считалось совершенно законным; Игорь всё отладил, как на настоящем конвейере.

В отличие от него агенты своими подставами не обзаводились, тем самым они оказывались надолго привязаны к хозяину. Через некоторое время самые ушлые из них уходили. Редко кто заводил своё дело, чаще начинали заниматься квартирами. С квартирами, а особенно с приватизированными комнатами, работать было намного сложнее. Там сделки происходили значительно реже, зато новичок мог со временем начать работать самостоятельно, то есть превратиться в чёрного маклера (иногда они оставались в «Жилкомплексе», но работали на свой страх и риск) – такой агент срубал, бывало, со сделки не двести долларов, как у Игоря, а две-три тысячи баксов, но не чаще чем раз в несколько месяцев.

Ирина Барзани когда-то начинала агентом в том же «Жилкомплексе». Однако быстро сориентировалась и ушла – фирм в Москве к середине девяностых развелось великое множество, – но через год вернулась вместе с Милой. В «Жилкомплексе» имелись немалые преимущества: Алексей и Борис – гендиректор и заместитель – не давали рекламу, на всех приходился лишь один телефон и всего одна комната для переговоров (если второй риэлтор приводил клиентов, Алексей с Борисом уступали свою), зато они располагали печатью и брали по-божески, но главное, в «Жилкомплексе» не нужно было платить налоги, и Алексей с Борисом ни во что не вмешивались. Так вот, у Ирины с Милой сделок случалось немного, да и те нередко сопровождались скандалами. После того как они снова исчезли из «Жилкомплекса», Алексею долго пришлось ездить в суд – Ирина с Милой продали квартиру и получили деньги, а запивший продавец забыл купить новую и не стал выписываться.