Я улыбнулась.

– Хорошо, Владимир Федорович, встречу!

Обещание я выполнила. Встретила коллег. Проводила до партшколы.Сдала в приемную комиссию свои документы.

– Через день – начало занятий, – предупредила темноволосая женщина средних лет, принимавшая заявления. – Просьба – не опаздывать!

– Не опоздаю, – улыбнулась в ответ. – Нет у меня такой привычки.

И вот наступил первый день учебы. Что ждет меня в стенах ВПШ? Буду ли рада крутому повороту жизни, когда из практикующего тележурналиста превращаюсь в студента?

Волнуюсь, когда впервые вхожу в аудиторию. На лицах одногруппников светятся улыбки. Смотрю на них, и волнение уходит. Все будет хорошо. Учеба здесь мне обязательно понравится.

И точно… Занятия в высшей партийной школе оказались интересными. Каждый день давал новые ростки знаний. Расширялся мой кругозор. Но главное – в ВПШ я встретила ярких и талантливых преподавателей, с которых потом всю жизнь старалась брать пример. И одним из них был Дмитрий Петрович Зеркин.

Дмитрий Петрович вошел в аудиторию стремительной походкой. Остановился возле преподавательского стола, строгим взглядом оглядел нас. Потом улыбнулся и сказал:

– Ну что ж, надеюсь, все на месте. Начнем!

С первой лекции нас захватил необычный темперамент его речи. Привлекло его умение не читать материал, а вести диалог, обсуждать главные проблемы тех дней. Записывать что-либо было бесполезно. Каждая новая мысль Зеркина, высказанная вслух, вызывала бурный интерес аудитории. Мы пытались вначале осмыслить услышанное, а потом сделать пометки в тетрадях. А Дмитрий Петрович тем временем развивал мысль все дальше и дальше, увлекая за собой. В итоге тетрадные листы оставались чистыми, а в наших умах шла напряженная работа по обдумыванию услышанного. Мы понимали, что с нами беседовал прекрасно эрудированный ученый, стремившийся побудить нас смотреть на события глазами исследователя. И мы старались взглянуть на проблемы его глазами, отыскивая в них общие черты и особенности. Мы учились этому.

Дмитрий Петрович мало рассказывал о себе, хотя мы, журналисты, пытались узнать, как прошло его детство? Где он учился? Как стал ученым?

– Эта информация к теме занятий не относится, – сухо отвечал Зеркин. Он словно боялся впустить чужих людей в свою личную жизнь, уходя в глухую защиту. И это не очень вязалось с тем образом яркого, красноречивого педагога, которым он представал перед нами во время лекций. И все же кое-что о его жизни мне удалось узнать.

Родился Дмитрий Петрович 11 августа 1923 года в небольшом селе Нижний Авзян (Башкирия), заселенном преимущественно русскими. В настоящее время там проживает менее двухсот человек.

Когда учился в школе, то мечтал о высшем образовании. Однако получить его не успел. Грянула война, и Зеркин в июне 1941 года ушел на фронт. Служил в авиационном полку механиком по вооружению. Хорошо служил, добросовестно. Из рядовых стал сержантом, а в октябре 1944 года был награжден медалью «За боевые заслуги». В скупом представлении к медали сказано, что сержант Зеркин отлично изучил материальную часть вооружения самолетов, безотказно выполнял свои обязанности в любой обстановке. Потом были другие награды, в том числе и медаль «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне»… возвращение домой.

Радость победы над врагом постепенно сменилась вопросами: Как жить? Что делать дальше?

Поступил в Магнитогорский педагогический институт на факультет русского языка и литературы. Сначала на очное отделение, а потом перевелся на заочное. Преподавал эти предметы в школе, а в 1953 году стал аспирантом кафедры философии Московского государственного педагогического института. Узнав об этом, я удивилась. Выходит, в ту пору любовь к литературе уступила место увлечению философией и политологией. Но почему? Как это произошло? Увы, ответы на эти вопросы я не нашла. Вряд ли это случайность. Дмитрий Петрович был всегда осторожен при принятии решений. Думаю, он сделал осознанный выбор и стал блестящим ученым-политологом, чьи научные работы до сих пор высоко ценятся специалистами.

Годы моей учебы в ВПШ выпали на интересное время. Страна бурно развивалась. Строились новые города, фабрики, заводы. Удивительные открытия делали ученые. И главное – люди знали, куда страна движется, что строит. Стратегическая цель была понятна всем – строительство общества нового типа, а вот пути к ней приходилось прокладывать новые. И здесь без рекомендаций ученых было не обойтись.

Именно в это время я познакомилась с научными трудами Дмитрия Петровича. Автор 150 научных работ, в том числе 7 монографий по проблемам философии и политологии, он поднимал важнейшие для политической науки темы: о народовластии, источниках и движущих силах общественного развития, классовых интересах и процессах демократизации общества.

Работы Зеркина выходили ежегодно. Их печатали ведущие научные журналы страны. Его приглашали в различные экспертные советы, на многочисленные научные конференции. Его хвалили, на него ссылались, с ним спорили.

Сегодня, когда Дмитрия Петровича уже с нами нет, мне часто задают вопрос: по-прежнему ли я обращаюсь к его произведениям? Да, обращаюсь! В моей личной библиотеке собраны многие из его работ. И зная это, знакомые вузовские преподаватели периодически у меня просят их почитать. И это нормально. Зеркин – глубокий мыслитель. У него есть чему поучиться.

Говорят, гениальное, как и большое, видится на расстоянии. И это истинно. Прошло более 20 лет с того времени, когда Дмитрий Петрович в своих научных трудах предупреждал власть имущих, что «один из исторических уроков ХХ века для нашей страны состоит в том, что подчинение демократического процесса интересам какого-либо класса, пусть даже составляющего большинство населения страны, порождает превращение демократических отношений в свою противоположность – тоталитарные или авторитарные формы организации власти, формирует широкое поле для проявления, казалось бы, случайных, а на самом деле закономерных парадоксов демократии». Разве он ошибался? Нет!

Сегодня актуальны многие пророческие исследования профессора Зеркина. Среди них: «Человеческий фактор», «Основы конфликтологии», «Объективные законы общественного развития и механизмы их реализации». В работах дается глубокий анализ особенностей видов и форм деятельности различных социальных групп. Жаль, что такие замечательные научные труды выпали из поля зрения философов и политологов. Порой даже неловко становится от того, что давным-давно написанное Дмитрием Петровичем для многих молодых ученых становится открытием. Видя это, нам, ученикам профессора Зеркина, есть, о чем задуматься. Плохо пропагандируем прогрессивные идеи своего учителя. А их множество! И в них остро нуждается российское общество. Кстати, Дмитрий Петрович это отлично понимал. Он считал, что обществу необходима область знаний, которая позволяла бы человеку разбираться в сложнейшей мозаике политических процессов и сознательно действовать, реализуя свои интересы. Об этом вспоминаешь каждый раз, когда видишь по телевидению, как худшие страсти внезапно превращают людей в фанатиков. А ведь политическая наука позволяет бороться с заблуждениями и предрассудками. Именно она помогает трезво и объективно смотреть на происходящие события. Разве с этим кто-то будет спорить?

Однажды на семинарском занятии Дмитрий Петрович спросил нас:

– Как научить человека совершенствовать будущее?

– Для этого он должен получить специальность, овладеть какими-то знаниями и практическими навыками, – ответили мы.

Зеркин улыбнулся и продолжил:

– Ну, хорошо! А как научить его анализировать современные реалии, приходить к общему мнению? В чем корень зла?

– В отсутствии общей объединительной идеи, – ответили мы.