- Оно еще хорошее, почти как новое.
- Ты шутишь? Ваши сукна должны тогда быть как железные, а ваши портные умирать с голоду.
- О, нашим портным живется неплохо. Сорок лет - не так уж много. А это платье долгие годы лежало в сундуке. Там есть капюшон, плащ, кафтан, штаны. И юбку тебе какую-нибудь найдем...
- Юбку?! - испугался пан Броучек.- Что это тебе пришло в голову? Уж не хочешь ли ты обрядить меня бабой?
Домшик в удивлении широко раскрыл на гостя глаза.
Но тот продолжал энергично отнекиваться: - Нет, дружище, с юбкой оставь меня в покое. Если уж суждено мне ходить ряженым - что делать, значит, так бог велел, но юбку ты на меня, милый друг, не нацепишь. Да я сквозь землю провалюсь со стыда, если кто из моих знакомых узнает, что я, Броучек, пражский домовладелец, ходил в юбке!
- Что такое ты говоришь? Стыдно ходить в юбке, какую ты видишь на мне и какие носят все приличные мужчины?
- Ах... так вы это называете юбкой? А я думал, ты имеешь в виду...
- Женскую юбку? Скажи мне, где ты бродил, что даже не слышал о мужских юбках? Ведь их носят и в Германии, и во Франции, и в других землях. Почтенный человек стыдился бы ходить без юбки, как ты, просто в штанах!
- Ну, для меня это поистине новость, что кто-то может стыдиться ходить в брюках. Но что делать! Если так суждено, так я надену на себя то, что называете юбкой; только скажу тебе откровенно, что и эта мужская юбка не очень-то пристала мужчине.
- Не буду с тобой спорить. Всяк кулик свое болото хвалит. Оставим же праздные речи. Я сейчас принесу тебе вещи. Не голоден ли ты? Не хочешь ли утолить жажду?
- Благодарствую, пока что нет. Хочется мне только спать.
Хозяин дома вышел, предоставив -гостя невеселым размышлениям о том, как он будет на старости лет ходить, одетый как ряженый. Его одолевала сонливость, давали себя знать напряжение и беспокойства минувшей бессонной ночИ и его горестные мысли все время прерывала зевота. Голова шла кругом.
Вскоре вернулся Домшик с одеждой; кладя ее на сундук, он сказал: Думаю, это платье будет тебе под стать. Оно сшито немного по старой моде. Штаны тогда носили двуцветные: одна колоша зеленая, другая красная.
- Господи боже ты мой! - пан Броучек даже всплеснул руками.- Покорно благодарю. Послушай, приятель, я думаю, будет лучше, если ты оставишь свое прекрасное платье себе, а я останусь при своем.
-. Если ты непременно так хочешь, пожалуйста. Но говорю тебе: в своих портах ты будешь посмешищем в глазах всего города. Особливо же наши помощники из окрестных селений, хулители всех необычных нарядов - ибо это суета сует - встретят тебя с враждою: ведь понадобился строгий приказ Жижки, дабы табориты на улицах Праги не обрезали встречным мужчинам бороды, а девицам косы, не срывали с женщин покрывала. Ну и, кроме того, как тебе уже ведомо, у нас берут под стражу всех подозрительных: если тебя увидят в этом мерзком наряде другие люди, ты вряд ли их убедишь, как меня, что ты не инородец какой из табора Зикмундова там, за рекой.
- Ну, что ж, - делайте со мной .что хотите, - пан Броучек во вздохом покорился своей участи.
- Еще я тебе окошко подниму, а то вроде бы душно здесь, - предложил услужливый хозяин л: толкнул верхнюю часть залепленного бумагой окна вверх. Поскольку дверь оставалась открытой, гость, успевший снять с себя сюртук, оказался на пути мощного потoка воздуха, который в этот рассветный час был, несмотря на летнюю пору, довольно свеж и даже резок.
Мы знаем, что пан Броучек последнее время очень бережет свое здоровье, и потому поймем то беспокойство, с которым он воскликнул: - Бога ради, что ты делаешь, дружище? На этом сквозняке я как раз подцеплю насморк.
- На сквазнике? Что это такое?
- Господи, он не знает, что такое сквозняк! Разве ты не чувствуешь, как тянет?
- Что тянет?
- Пожалуйста, не делай из меня дурака. Что тянет? Воздух тянет. И дует сегодня так сильно, что вполне можно захворать.
- Вот оно что, ты боишься воздуха?! - изумился и захохотал Домшик.Ей-ей, сколько лет живу, никогда не слышал, чтобы кто-нибудь боялся чистого божьего воздуха, тем более утреннего раннего ветерка, особливо летом приятного. Ну, не желаешь, так пусть будет по-твоему.
И, качая головой, опустил раму.
Пан Броучек между тем сокрушался про себя: "И куда тебя занесло, Матей! В этом непросвещенном столетии они даже не знают, что такое сквозняк! Если и в наши времена у меня сплошные столкновения из-за сквозняков, то что я буду делать здесь? Счастье еще, что вчера я не забыл заткнуть уши хлопчатой бумагой".
- Спи спокойно, Матей! - откланялся хозяин.
- Благодарю, Янек! - отрезал гость, делая особый упор на этом простецком "Янек".
- Каков привет, таков ответ,- заворчал он себе под нос, когда Домшик удалился.- Ну и манеры!
"Матей!" "Янек!" Чудное обращение к домовладельцу! "Янек!" У нас так даже к лошади не обращаются, не то что к владельцу четырехэтажного дома. Это мне в наказание за то, что я хвалил старые времена.
Что может быть лучше нашего просвещенного девятнадцатого века?
Он еще более утвердился в своем мнении, когда ему пришлось снимать штиблеты, сковыривая их друг об дружку.
- Даже "разувайки" для обуви нет,- ворчал он,а еще называют это комнатой для гостей!
Разуваясь, пан Броучек заметил, что один ботинок очень пострадал: каблук и часть подметки были наполовину оторваны oт верха. Без сомнения, результат столкновения с камнями в подземном коридоре и бега по распрекрасным гуситским мостовым. Придется отдать штиблету в ремонт, а самому ходить бог знает в каких древнечешских бахилах.
Он взглянул еще на часы: они показывали полвторого, Еще бы им показывать верно часы и минуты, когда само Время рехнулось и отстало на пять столетий. Поскольку солнце в июле встает около четырех, пан Броучек рассудил, что сейчас должно быть примерно половина пятого.
Полураздетый, он лег на постель и скоро уснул.
Последняя мысль, пробившаяся сквозь бурный рой недавних впечатлений, была страстной мольбой о том, чтобы пробудиться на своей удобной постели в своей уютной спальне и обнаружить, что все путешествие в средние века было лишь дурным сном!
