— Ульфгар, не делай глупостей. Как и ты, я желаю помочь Эрну, но не губи и себя тоже безрассудством.

Голос мастера Салханы отливал сталью. Казалось, сделай хоть кто-то шаг в сторону, он начнёт швыряться молниями из глаз. Вновь наступила тишина.

— Чтоб вас бесы вечность драли! — сквозь зубы выплюнул Ульфгар, развернулся и быстрыми шагами направился дальше.

Ещё несколько минут они прислушивались к удаляющимся шагам и шарканью вдалеке, пока не стало совсем тихо — вполне возможно, что стены столь больших залов зачарованы на тушение резких звуков, отчего и магия Энны только землю взбороздила (в этом случае напевы могут вовсе не сработать). Размышляя о строительстве, Алданон пытался прийти в норму, но вздрогнул всем телом, когда Форд с виноватым видом похлопал его по плечу.

— Без припасов мы всё равно долго не продержимся, — признал мастер Салхана, возвращая контроль над ситуацией. Он говорил ещё что-то, но Алданон рассеянно пропустил первые указания мимо ушей, в чём боялся признаться. — Мы догоним этого старого дурака и поможем ему, но для этого придётся внимательно глядеть по сторонам. Смотрите под ноги, ничего не трогайте!

— И я тоже? — уточнил Алданон.

Мастер Салхана поджал губы в тонкую линию и окинул его тяжёлым взглядом, словно подсчитывая, скольких ещё сотрудников придётся вытаскивать из беды.

— Да, и ты тоже, пока я не скажу обратное. Надеюсь, «истинное зрение» ты оттачивал не хуже этого «взгляда в пустоту», так что пойдёшь со мной впереди.

Сначала Алданон подумал, что Салхана обращался не к нему, а затем чуть было не рассмеялся: ну какие из него ищейка или защитник? Это рейнджера надо с собой брать, а видения будущего носили скорее эпизодический характер. Однако ему польстило доверие мастера Салханы, да и напутствия старика Дюрранта о семье вовремя вспомнились — как ни крути, они все в одной лодке.

Коснувшись всего пары струн, Энна осветила им путь, и вид узкого выцветшего зала стал особо неприятен. Алданон сосредоточился на заклинании, но не заметил никаких изменений. Потолок тоже не внушал доверия, но с ним уже никакая магия не совладает. Серый коридор с колоннами быстро кончился очередной аркой, но уже открытой. Здесь отчётливо читались красиво вырезанные символы на вытянутых каменных щитах, точно могильных плитах старых кладбищ. Освещая себе каждую строку, Энна начала читать по слогам:

— «Отсюда начинается Путь Испытаний. Ступеней к возвышению не миновать, как нельзя донести устно мудрость: только испытав знание, можно постичь его. Как ни один инструмент не имеет смысла без умельца, так и магия не имеет формы без сознания. Даже хаос подчиняется порядку, бездействие — тоже действие. Всё сокрытое до поры считается невозможным или несуществующим. Если сознание мешает знанию, оно будет разрушено».

Во рту отчего-то стало сухо, и Алданон негромко прокашлялся, боясь нарушить хрупкую тишину. Шарканье усилилось, будто ответило ему. Каждая фраза была очевидной и непонятной одновременно. Впервые обещание знаний казалось настолько опасным предприятием, что Алданон предпочёл бы остаться в блаженном неведении. Такие, как самодовольный эльф из видения, с радостью идут на риск, ищут приключения и славу на свою голову, хотя результат может и не стоить принесённых жертв.

Тем временем Энна стряхнула с рук грязь и быстрыми движениями перенесла символы с помощью кальки. Так и не поняв, что происходит, Форд сосредоточился на вытряхивании земли из карманов. Ударив себя по груди, он выбил из мантии целое облако пыли. Алданон достал из рюкзака последнюю рубаху и предложил всем вытереть хотя бы лица, а мастер Салхана, словно не замечая их, жадно вгрызался взглядом в письмена.

— Коллеги, несмотря на все неприятности, мы обнаружили что-то действительно невероятное. Конечно, следует собрать достаточную доказательную базу, но уже сейчас я готов установить принадлежность этого места к древней империи Иллефарн — второй, если быть точным!

— Жаль, что это не Пути Песен, — вздохнула Энна, продолжая скрести грифелем по бумаге. — Алданон бы услышал бардов древности и передал мне хотя бы мотив.

— Это намного лучше — нечто доселе неизведанное! — отмахнулся мастер Салхана, и его ассистентка отвернулась.

Тревогу как рукой сняло, когда Энна назвала его имя. Барды пока не попадались в видениях, но Алданон решил, что смог бы восстановить и утерянное искусство, попадись по пути правильный предмет: в идеале требуется найти сам портал. Затем он смутился, представив, каким образом бы передал Энне музыку — разве что мычанием. Впрочем, идея была замечательной.

Шарканье раздалось совсем близко, а затем исчезло, словно кто-то быстро пересёк зал перед ними. Форд, конечно, подумал об Ульфгаре. Энна закончила работу, так что больше их ничего не держало, и группа, держась близко друг к другу, вступила в круглый зал с пустующим массивным постаментом в центре, годящимся под какой-нибудь памятник. Алданон тут же вспомнил кафедру в лекционной, где читал сонным студентам о словах силы, которыми и сам никогда не пользовался.

От зала выходило ещё три коридора из серого камня, и они сворачивали в разные стороны, мешая обзору. Идеально гладкие вогнутые стены казались подвижными, когда Алданон крутил головой, а магические лампы по периметру мерцали голубоватым болезненным светом. Время здесь словно остановилось, и ощущение ненормальности всё нарастало. Мастер Салхана был напряжён не меньше Алданона, но, видимо, помня об инструкциях, первым прошёл к центру зала коротким шагом и оглянулся.

— Здесь действительно уже побывали… и я должен Ульфгару золотой.

Алданон проследил за его взглядом и наконец заметил растянувшуюся на полу фигуру. Из кучи трухлявого тряпья торчали кости, но больше его напугала протянувшаяся к постаменту рука, едва коснувшаяся нижней ступени. Очевидно, сокровище, погубившее его, давно было украдено — возможно, к добру. И без отмашки руководителя Алданон понимал, что следовало сделать.

Пальцам не за что было зацепиться, поэтому он опустил руку прямо в центр рыхлого тряпья, где, по логике, должна быть спина. Остатки костей тут же просели под напором и рассыпались, и Алданон практически упёрся в пол. Он ни разу не присутствовал на месте смерти, да и вовсе не горел желанием смотреть на трупы, но подозревал, что отпечаток должен остаться яркий.

Этот человек походил на образ из первого видения у сосуда — те же тёмные одежды, схожее телосложение, разве что капюшон уже был откинут, — но теперь он лежал, опёршись на локоть, и хохотал во всё горло, глядя на кого-то снизу вверх. Из раны в боку сочилась кровь, однако человек не собирался её останавливать. Кожа лица отдавала желтизной и точно трескалась под бороздой морщин в уголках натянутых до оголённых дёсен губ.

Тело содрогнулось, подалось чуть вперёд, и Алданон впервые увидел кого-то ещё, кто трогал останки, в одном видении: воительница в лёгких доспехах и синем плаще держала умирающего мужчину за грудки, пачкая пальцы в его крови. Она сжимала окровавленный кинжал правой рукой у его горла.

«Я верила тебе, Фаугар, пустила в свой круг и позволила обрести мудрость наших предков, а ты воткнул нож мне в спину! И ради чего? Как и все люди, ты жаден и завистлив — жаль, что я не разглядела корни зла раньше!»

Алданон похолодел, услышав родной голос, но искажённый злобой до неузнаваемости. Её лицо также изменилось: посуровело и будто бы заострилось, исчезли округлые детские черты, а скулу делил пополам неглубокий шрам. Перед ним стояла взрослая женщина, лишь отдалённо напоминавшая ту мечтательную девушку из грёз. Если Салхана прав, то между ними лежала пропасть в тысячи лет.

Сплюнув слюну с кровью, Фаугар перестал смеяться, но улыбался Фейн с печалью и мрачным весельем.

«Ты служишь архитекторам, но даже не подозреваешь, что они готовят против моего народа. Я видел — наконец, здесь я прозрел!»

«Слова изгнанника, — Фейн презрительно сощурилась. — Как своенравный пёс, ты продолжаешь кусать руку хозяина, не в силах отказаться от волчьих повадок».