========== Пролог ==========

В пору расцвета Человек не знал пощады и не попросил о ней во время своего упадка и окончательного падения. Даже теперь, спустя почти сорок восемь столетий после гибели Человека, его великие свершения и не менее грандиозные неудачи поистине поражают воображение.

Майк Резник. Семь взглядов на Олдувайское ущелье

— …За полгода мы изучим, как опознавать предметы, видеть сокрытое, включая магические ловушки и замаскированных существ, разберём, как снять наложенные слепоту и глухоту. Однако этим школа Прорицания не ограничивается: к примеру, ослабляющие заклинания и предвидение эффективны в комбинациях с другими школами. Те, кто углубляется в эти знания, могут предсказывать движения противника в бою, читать мысли и даже воспоминания — например, касаясь предметов…

В глазах студентов читалась скука, ведь они, конечно же, грезили о том, как будут крутить огненные вихри, а на деле кучка стариков настаивала на базовой подготовке. Далеко не все знания пригождались в жизни: чаще волшебники наколдовывали шар света для чтения и лечились от лёгких, но неприятных болезней, чем пользовались каким-нибудь «ледяным дождём» или проклятиями. Многие, осознав это, в дальнейшем уйдут в другие школы или будут пользоваться простыми заклинаниями для бытовых нужд, что тоже было не плохо и ни в коем случае не оскорбительно, если упрощало и без того тяжёлую жизнь.

Любой волшебник мог провести этот курс, однако совет магов одобрил кандидатуру мастера Алданона, чтобы найти ему хоть какое-то дополнительное применение. За годы службы он давно свыкся с местом своей школы в приоритетах исследований и обучения, наживую оброс каменной шкурой и прятал мысли куда лучше своих коллег. Если находился студент, желающий продолжить обучение, Алданон никогда не отказывал, но его вершин никто не достигал и даже не понимал, каким он видел мир на самом деле.

Пока ученики отрабатывали свой урок, разбившись на пары, Алданон сжал в кармане мантии амулет на тонкой золотой цепочке — бесполезную на первый взгляд безделушку с одноразовым зачарованием на защиту от смерти. Такие магические предметы не были редкостью и раздавались, к примеру, солдатам, способным их вовремя применить; искатели приключений порой наивно уповали на чудеса и забывали, что это не аура Тиморы, дарующая бессмертие, поэтому бездумно подставлялись под стрелы. К счастью, таких людей становилось всё меньше — благодаря отчасти просветительскому движению.

Однако конкретно в этом амулете хранилось кое-что ещё, видимое только Алданону: воспоминания о предыдущей владелице. С каждым касанием и произнесённым заклинанием её образ восставал перед глазами вырванным фрагментом из полотна времени — всегда случайный момент, как вытащенный на удачу кусочек мозаики. Единственное, что их объединяло — сильные эмоции, которые не всегда читались при отсутствии окружения, контекста. Зачастую он не понимал, о чём она говорила, из-за специфики диалекта.

Амулет попал ему в руки четыре года назад, когда стража Невервинтера арестовала партию незаконных артефактов с чёрного рынка. Источник так и не был найден, но Алданон не терял надежду, днями напролёт следил за хозяйкой амулета, прислушивался к каждому оброненному слову и даже её имя смог уловить лишь однажды — почти через год.

«…А меня — Фейн, рада знакомству», — она чуть кивнула незримому собеседнику. Для Алданона это стало прорывом, но и также началом странной привязанности, возможно, к давно мёртвой девушке. Скорее всего она потеряла амулет или спрятала — иначе её смерть стала бы первым и ярчайшим воспоминанием. Покопавшись в книгах по лингвистике, Алданон нашёл несколько устаревших слов, которыми активно пользовалась в своей речи Фейн, и постепенно научился её понимать.

Как и все лунные эльфы, она была бледна и невысока — на голову ниже Алданона, — в одежде предпочитала оттенки синего и часто носила укороченную тунику, которую прихватывала на талии поясом — с рукавами до локтей, свободную на груди, но при этом подчёркивающую утончённую фигуру. На словах Алданон не мог описать её красоту, а потому внезапно обнаружил в себе задатки художника. Наверняка коллеги находили его наброски, но никогда не спрашивали напрямую, кого он постоянно пытался запечатлить: даже среди мастеров он считался чудаковатым.

Фейн задумчиво глядела сквозь Алданона, прикусив нижнюю губу, а он сходил с ума, не в силах понять, что же её так беспокоило — что случилось, в конце концов? Как назло, ему попалась самая неразговорчивая девушка во всём Фаэруне.

Именно поэтому Алданона не волновали пустые взгляды студентов; в отличие от других учителей, он не принимал близко к сердцу, что его предмет быстро забывался, и насильно не требовал зубрить скучную теорию. Им было всё равно — ему тоже. Жизнь научит, заставит вспомнить, когда нога угодит в капкан. Хотя скорее всего большинство из них ни разу в жизни не покинут город.

Он знал, что давно потерял связь с настоящим временем — ещё до загадочной Фейн — и тем более не задумывался о будущем. Те же библиотекари, историки и археологи точно так же предпочитали скучной, серой обыденности нераскрытые страницы прошлого и были вполне счастливы. Именно поэтому Алданон всегда консультировал экспедиции и, как истинный художник, дорисовывал для своих коллег детали, так сказать, с натуры.

После занятия Алданон собрал вещи и вместе со студентами покинул скромную лекционную при библиотеке, чтобы уступить место следующему потоку. Изначально археологическое общество концентрировалось на сохранении и пополнении знаний; благодаря их усилиям в Невервинтере была собрала великая коллекция книг, свитков и артефактов. Однако сбор экспедиций и проведение раскопок — дело дорогое, муторное и долгое. Относительно недавно было решено делиться накопленными знаниями в доступном формате лекций — так появились первые курсы. Поскольку в совете состояли опытные волшебники, также со временем появились курсы школ магии. С каждым годом поток студентов только рос, и здание архива внезапно оказалось тесным и шумным. Ходили слухи о создании отдельного учебного заведения, однако проблема финансирования как всегда оказалась решающей.

Звание мастера Алданон получил недавно и довольно рано в сравнении с остальными коллегами — снова сыграла редкость школы Прорицания. Новое звание не особо изменило жизнь, разве что совет выделил скромный закоулок под кабинет, где можно было сконцентрироваться в тишине и не беспокоиться, что кто-то будет отвлекать или таращиться на Алданона во время работы. Великой загадки, почему он стал самым молодым мастером школы в Невервинтере, не было: основной статьёй доходов для любого исследовательского сообщества оставалось опознание предметов — раскрытие их особых качеств. Поскольку Алданон лучше всех разбирался в скрытом, вещи из-под его рук высоко ценились.

Поэтому когда его вызвали на внеочередное собрание, Алданон не сомневался, что речь пойдёт о новой партии каких-нибудь волшебных палочек. Однако совет собрался в полном составе: престарелые волшебники и учёные восседали за длинным полукруглым столом, а перед ними находился лишь один свободный стул.

— Мастер Алданон, прошу прощения за то, что отвлекли вас от рабочего процесса. Совет вынужден подвергнуть вас небольшой проверке перед новой экспедицией, — объяснился мастер Дюррант — глава археологического общества. Алданон присел перед ними, скромно сложив на коленях руки, и уставился в нейтральную точку где-то над седыми головами. Среди мудрецов, впрочем, затесался один мужчина с суровым лицом и короткой рыжей шевелюрой — он сидел с краю, в тени, и буравил Алданона недоверчивым взглядом. Тем временем в комнату вошёл ассистент с подносом в руках и встал неподалёку. Мастер Дюррант пояснил: — Раскройте историю трёх предметов, какова между ними связь. Приступайте.

Уже десятки раз Алданон проходил одно и то же испытание, а мудрые, но скептически настроенные коллеги пытались сбить его с толку, уличить в выдумке или обмане. К сожалению, прорицатель не владел собственным искусством, как не мог подчинить себе прошлое — призраки жили в предметах сами по себе, привязанные яркими эмоциями. Он аккуратно взял с подноса первый предмет — толстый серебряный перстень с небольшим изумрудом — и прочитал безмолвное заклинание.