— Одобрение получено, хоть сейчас под венец, — съязвил он, без тени улыбки на лице. — Хотя нет. Я же худший человек на Земле по версии твоей мамы. Она ведь сейчас с шерифом Никсоном?

Я вспомнила и поморщилась. До сих пор поверить не могу, что у мамы всё так серьёзно с ним. Кивнула, чувствуя себя неуютно. Приятные эмоции заменились горечью.

— О, шериф меня просто обожает! Уверен, что он много обо мне ей рассказал. Только хорошее. — Майкл поднял пиво с пола, банка стояла сбоку от стола, я и не видела её до этого, а затем отхлебнул.

— Ты шутишь. — Я не могла понять на этот раз, ёрничал он или нет. — Ты пьёшь, пока уроки делаешь?!

— А что? — Он повернул ко мне голову и выжидающе посмотрел. Не знала, что ему ответить по этому поводу.

— Мозги не плывут? — наконец нашла я, что сказать.

— Они плывут, когда я не пью. — Он хлебнул ещё и вернул банку на место. — Если ты не заметила, то мне плохо. Занятие окончено?

Я потупилась. Видимо, у Тёрнера отчего-то окончательно испортилось настроение, и он захотел таким образом от меня избавиться. Но я была намерена ещё немного посидеть и решить с ним пару задачек по химии, чувствуя долг ему помочь побольше. Майкл от алкоголя больше размягчался и на последней задачке уже был никакой. Он вторую банку пива закончил. Мне хотелось побыстрее уйти.

— Сколько я должен? — Он наклонился ко мне совсем близко, а я отшатнулась, только вдохнув запах. Алкоголь Тёрнера раскрепостил. Я сказала первую сумму, которая мне в голову пришла. Желала увидеть, как он хоть немного протрезвеет. Однако Майкл наклонился к ящику стола и правда деньги вытащил.

— Так мне на два занятия хватит. Бери, — рассмеялся он. У меня расширились глаза, когда я посмотрела на сто долларов у него в руках. — Ну, Сара!

— Я пошутила.

— Тебе больше надо? Накинуть? — Тёрнер потянулся к остальным деньгам, а я схватила его за руку.

— Не надо, правда. Майкл, я не хотела брать деньги за занятие. Это и занятием назвать сложно. Ты сам молодец. — Я всё ещё держалась за его запястье, а потом резко отпустила. Сначала как будто током ударило, а теперь всё тело, обычно холодное, обратилось в расплавленный металл. Попыталась собраться с мыслями.

— Сара, брось. Мне для тебя не жалко.

Я схватилась за горло и отвернулась. Меня вдруг триггернуло, на глазах навернулись слёзы. Что же это такое, только бы Тёрнер не заметил.

Вспомнила, как бывший не мог мне отдать долг, да и всегда показывал, насколько я недостойна траты его денег, и вся моя помощь ему была задаром. Да и выставлял всё, словно это я ему ещё должна оставалась. А тут Майкл… Как мне жить спокойно после этих слов?

Я вскочила со стула, при этом пошатнувшись.

— Сара, ты чего? Ты плачешь, что ли? — Он вгляделся в меня, я быстро протёрла глаза и шмыгнула носом. Вот это меня сейчас накрыло. Стыдно-то как. — Кажется, я выпил лишнего. Ничего не понимаю.

— Нет, не плачу, — мне удалось сделать свой голос ровным. — Я домой пойду.

— Я тебя провожу. Темно уже. — Майкл встал и оказался рядом со мной. От него несло алкоголем.

— Тут близко, — заверила я, желая уже поскорее сбежать от него, чтобы случайно не разрыдаться ещё больше.

— Нечего в Сентфоре одной по темноте ходить. — Он не послушал меня и первый вышел из комнаты. Я прошла за ним. Внизу его мама попрощалась со мной, Майкл помог надеть мне мой сливовый пуховик. Мы с Тёрнером вышли на улицу, оставшиеся фонари то и дело мигали.

— Моя мама бы сказала, что я иду с главной опасностью Сентфора, — усмехнулась я, желая как-то себя успокоить после триггера.

— Сара, без шуток, не ходи здесь вечером одна. — Он остановился и пристально посмотрел на меня. Таким взглядом, что дрожь пробрала от волнения. Он за меня волнуется?

— А я-то думала, ты здесь главный насильник, — ёрничала я, моя психика по-прежнему восстанавливалась. Как же хотелось скрыться за маской чёрного юмора.

Учитывая, что Тёрнер остановился во время нашего «взаимодействия» на Хэллоуине, насильник и Майкл — оксюморон.

— Да конечно. И без меня хватает.

Мы продолжили путь, зажжённых фонарей стало больше.

— Знаешь, я уже шла здесь по темноте одна, и вот на скамейке целый час тоже одна сидела, никого не было, — вспомнила я, и мурашки по телу пошли. Это ведь было как раз в день рождения Майкла.

— Почему ты это вдруг захотела в темноте одна сидеть на скамейке?! — Он вновь прекратил шаг. Мне показалось, что Тёрнер поболтать хочет.

— После того разговора у бассейна. Знаешь ли, плакать хотелось, — я тут же прикусила язык, зря я это сказала.

— Сара… Из-за меня?

Я молчала, не в силах ничего сказать, и не поднимала взгляд. Тишина пугала. Интересно, о чём Тёрнер сейчас думал?

— Сара, в будущем не делай так больше, — тихо произнёс Майкл. — Серьёзно.

— Не плакать из-за парня? — рассмеялась я, но истерически.

— Нет, я не про это. Не будь одна так поздно на улице. В Сентфоре есть отбитые на голову идиоты. И я не говорю сейчас о себе. Ты просто их не встречала. К счастью.

— Что-то ты больно трезво звучишь, — не смогла я не поддеть его. Мы продолжили идти, до дома оставалось не так далеко.

— А ты думала, я после двух банок пива в хлам? Что-то ты обо мне плохого мнения. Не слабак, — Тёрнер прозвучал уязвлённо.

Я осторожно улыбнулась, самолюбие Майкла выпячивало сейчас.

— Прям до дома не провожай, а то мама не выдержит.

Как представила её реакцию, так вздрогнула.

— Ты ей не сказала, что пошла ко мне? — Тёрнер повернул голову ко мне.

— Нет… Как я могла ей про это сказать. Да и если скажу, она и правда заявит, что ты главная опасность Сентфора, — поджала губы, только вспомнив, какого она о нём «хорошего» мнения. Предубеждения сплошные. Похоже, ей в самом деле слишком много рассказали соседи и шериф Никсон.

— Ладно. Спасибо за занятие. — Он остановился за пару домов от моего и вытащил оранжевую зажигалку. Я с затаённым дыханием наблюдала, как Майкл закуривал. — Мама просто не знает, что я тебя не обижу.

У меня отнялся голос, я с трудом сказала «пока» и направилась вперёд, к дому. Мама смотрела телевизор в гостиной и параллельно сидела в телефоне.

— Как там Кэнди? — спросила она, не поднимая головы.

— Всё хорошо, сделали химию вместе, — почти и не соврала. Поднялась в комнату и рухнула на мягкую постель.

«Мама просто не знает, что я тебя не обижу».

Я стала сидеть в фейсбуке, воспоминания нахлынули бурным потоком, и я вновь разрыдалась. Лора увидела, что я онлайн, и спросила, можно ли мне позвонить, чтобы узнать, что да как. Я вытерла слёзы, хоть в горле и стоял ком, но решила поделиться произошедшим. Про ситуацию с оплатой тоже рассказала, еле сдерживала порыв вновь разрыдаться.

— Сара, так и сказал, что ему для тебя не жалко? И что же ты заплакала?

— Я этого не заслуживаю, — почувствовала покалывания в глазах.

— Конечно заслуживаешь! Так и должно быть. Неужели ты не почувствовала радость?

Наконец к тебе относятся по-человечески. Готова пожать Майклу руку.

— Нет… мне ужасно больно, — призналась я и всё-таки заплакала.

— Сара, почему?! — Я слышала, как Лора переживала за меня.

— Не знаю. — Я покачала головой, стараясь успокоить себя.

— Сара, только посмотри, что этот монстр-мудак сделал с тобой, — сокрушалась подруга. — Ты ведь ждёшь теперь только отвратительное в свою сторону. Бедный Майкл, — когда она это произнесла, я требовательно посмотрела на неё через экран, ожидая развития мысли. — Ты же травмированная. Тяжело ему придётся. Сара, Майкл не будет понимать, что с тобой, он и до этого не въезжал, почему ты устраиваешь ему эмоциональные качели. Сара, расскажи ему про бывшего.

Я не могла перестать плакать и восстановить дыхание и усердно закачала головой.

— Я не смогу. Разрыдаюсь. Слишком больно. Да и не поймёт он. Я сама только недавно узнала про психологическое насилие. Подумает, что я просто нездоровая истеричка.