– Те самые, что я подписал на Земле, – сказал Марвин.

В коридоре нарастал шум. Марвин даже разобрал слова:

– Ошпаренный яйцекладущий сын перемерзлого древесного пня! Дебильный любитель гравия!

Марвин вопросительно поднял нос, и чиновник поспешил объяснить:

– Накладка, недоразумение. Даже в лучших государственных туристических организациях иногда случаются подобные мелкие неприятности. Но смею вас заверить, мы все исправим за пять глотков рапи, а то и быстрее. Позвольте спросить, не могли бы вы…

Судя по шуму, в коридоре случилась потасовка. И вдруг в комнату ворвался марсианин. Его пытался остановить, вцепившись в руку, другой, в мундире чиновника мелкого уровня.

Ворвавшийся марсианин был чрезвычайно стар, судя по слабой фосфоресценции его кожи. Он простер трясущиеся руки к Марвину Флинну.

– Вот оно! – вскричал старец. – Вот оно, и, клянусь древесными пнями, я получу его обратно!

– Сэр, я не привык, чтобы меня называли «оно»! – возмутился Марвин.

– Да при чем тут ты? – процедил старый марсианин. – Я тебя не знаю и знакомиться не желаю. Речь о теле, в котором ты сидишь и которое тебе не принадлежит.

– Как это понимать? – спросил Флинн.

– Сей джентльмен, – заговорил сотрудник Туристического бюро, – утверждает, что вы занимаете принадлежащее ему тело. – И дважды плюнул на пол. – Конечно же, это просто недоразумение, мы немедленно разберемся…

– Недоразумение?! – взревел старый марсианин. – Это самое настоящее жульничество!

– Сэр, – с холодным достоинством обратился к нему Марвин, – либо вы глубоко заблуждаетесь, либо клевещете по причинам, которые я даже не надеюсь узнать. Это тело, сэр, предоставлено мне для временного пользования совершенно честно и легально.

– Чешуйчатая жаба! – вскричал старец. – Не держите меня, дайте до него добраться!

Он попытался вырваться из хватки охранника, соблюдая при этом разумную осторожность.

И тут в дверях возник некто внушительный, весь в белом. Мигом в комнате наступила тишина – фигура грозного и уважаемого представителя полиции Южной Марсианской пустыни приковала к себе все взгляды.

– Джентльмены, – заговорил блюститель закона, – к чему эти взаимные упреки? Давайте все вместе посетим участок и там при посредстве фульсцаймcкого телепата выясним, что произошло и в силу каких обстоятельств. – Сделав многозначительную паузу, полицейский посмотрел на каждого присутствующего в упор, сглотнул слюну, тем самым продемонстрировав полнейшее спокойствие, и сказал: – Это я вам твердо обещаю.

В полном молчании полицейский, чиновник, старик и Марвин Флинн проследовали в участок. Всех, кроме блюстителя закона, одолевали дурные предчувствия. В любом уголке цивилизованной Галактики действует азбучная истина: попал в полицию – готовься к неприятностям.

В участке Марвина Флинна и других сразу отвели в сырое и полутемное помещение, обиталище телепата. Это трехногое существо, как и все его соплеменники с планеты Фульсцайм, обладало развитым шестым чувством, возможно дарованным природой в качестве компенсации за крайнюю ущербность остальных пяти.

– Ну что ж, приступим, – сказал фульсцаймский телепат, когда прибывшие выстроились перед ним в шеренгу. – Подходите по одному и излагайте свою версию случившегося. – И с суровым видом направил палец на полицейского.

– Сэр! – Блюститель закона аж в струнку вытянулся, до того опешил. – Я, между прочим, служу в полиции.

– Это интересная информация, – сказал телепат, – но какое отношение она имеет к вопросу вашей невиновности или вины?

– Вины? – переспросил полицейский. – Но я не совершил никакого преступления.

Чуть поразмыслив, телепат произнес:

– Кажется, понимаю… Обвиняются эти двое. Я прав?

– Да, вы правы, – подтвердил полицейский.

– Прошу извинить. Ваша аура раскаяния подтолкнула меня к скоропалительному выводу.

– Аура раскаяния? – удивился полицейский. – У меня? – Говорил он ровным голосом, но по коже пролегли характерные оранжевые полосы волнения.

– Да, у вас, – ответил телепат. – И не нужно удивляться: большинство разумных существ, совершавших крупные хищения, имеют проблемы с совестью.

– Но постойте! – воскликнул полицейский. – Я не совершал крупных хищений!

Телепат закрыл глаза и сосредоточился на своем чутье. Наконец произнес:

– Да, это так. Я имел в виду, что вы еще совершите крупное хищение.

– Предсказание – не улика, суд его не примет, – заявил полицейский. – А кроме того, прорицательская деятельность – прямое нарушение закона о свободе воли.

– И это тоже правда, – сказал телепат. – Прошу прощения.

– Ладно, никаких проблем, – согласился полицейский. – А когда я совершу это крупное хищение?

– Приблизительно через полгода.

– Меня арестуют?

– Нет. Вы убежите с планеты, отправитесь искать место, откуда не экстрадируют.

– Гм… любопытно, – сказал полицейский. – Не подскажете ли… Впрочем, это можно обсудить позже. Сейчас вы должны выслушать показания задержанных джентльменов и решить, виновны они или нет.

Телепат взглянул на Марвина и махнул ему плавником:

– Приступайте.

Марвин рассказал свою историю начиная с газетного объявления и не опустил ни единой детали.

– Благодарю вас, – сказал телепат и повернулся к старцу. – Ваша очередь, сэр.

Марсианин прокашлялся, почесал грудной щиток, дважды сплюнул и заговорил.

Даже не знаю, с чего начать мой рассказ, так что, пожалуй, сперва представлюсь. Меня зовут Эйджелер Фрус, мое вероисповедание – немуктианский адвентист, род занятий – владение и управление магазином одежды на планете Ачельсес-Пять. Это весьма скромный бизнес и не сказать что приятный, ведь магазин находится в Ламберсе, на Южной полярной шапке, и я от зари до зари продаю одежду венерианским иммигрантам, этим зеленым, волосатым здоровякам-работягам. До чего же они грубы, вспыльчивы и охочи до драк… Но не сочтите меня ксенофобом. В моей профессии и не захочешь, а станешь философом, и пусть я небогат, зато сохранил здоровье, благодарение господу, и Аллюре, моей жене, тоже грех жаловаться на самочувствие, пустяковый щупальцевый фиброз не в счет. У меня двое взрослых сыновей: один работает врачом в Сиднепорте, другой дрессирует кланнтов. Еще есть дочь, она вышла замуж, и это означает, что я обзавелся зятем. Этому субчику я никогда не доверял, ведь он отъявленный стиляга, одних грудных подпорок у него двенадцать пар, а своей жене, дочурке моей, хоть бы приличный набор скребков подарил. Тут уже ничего не исправить. У нас говорят: не рой себе нору, сама в нее залезешь. И все же, когда мужчина падок на модные тряпки, на суставные лубриканты с экзотическими ароматами и тому подобную роскошь, располагая только жалованьем торговца сыростью, пусть он и называет себя инженером по гидросенсорике, – согласитесь, это не может не настораживать.

А еще ради левых доходов он вечно пускается в разные дурацкие авантюры, которые я обязан оплачивать из накопленных с таким трудом сбережений, – или вы думаете, легко иметь дело с зелеными жлобами? Например, в прошлом году он увлекся технической новинкой – приусадебным генератором облаков, а я, понятно, засомневался: да неужели найдутся желающие купить такую ерунду? Все-таки моя жена уговорила меня дать денег, и, конечно же, зятек прогорел. В этом году он придумал новый способ обогащения: решил торговать второсортной иридирующей синтетической шерстью с Веги-Два, запас которой случайно обнаружил в Гелигопорте. Само собой, приобрести для него эту шерсть должен был я. На что мною было сказано: «Много ли смыслят мои покупатели, эти венерианские горлопаны, в пижонских костюмчиках? Саржевые шорты для выходных или там халат какой – вот предел их мечтаний».

Но у зятька на все готов ответ. «Папаша, иль вы забыли, что я изучал венерианские народные обычаи и нравы? Видел я этих ваших покупателей, ни дать ни взять дикари вышли из леса. Наверняка они обожают ритуалы, пляски и яркие цвета. Я дам им то, что для них естественно».