— Но запомни, — голосом серьёзного блюстителя закона снова заговорил Гарри, — сама ты можешь передвигаться, куда угодно совершенно свободно — легенда есть, документы в порядке, однако имя Северус Снейп не должно больше всплыть никогда. Понимаешь? Нигде и никогда.
Гермиона только сглотнула.
- И еще, – добавил парень, ободряюще подмигнув. – Кингсли сказал, что с приговорённых к “поцелую” прямо перед казнью официально по протоколу снимают блокирующие браслеты.
Слезы застилали глаза уже сплошным потоком, так что Гермиона почти не могла разглядеть этих двух, давно ставших родными, мальчишек… Мужчин.
— Ну не плачь, Герми, — теплые сильные руки Рона вновь обняли её, будто защищая от всего мира. — Прилетит к тебе твой ручной подземельнай змей. Потрёпанный, конечно, но это же поправимо.
Со спины к ней прижался Гарри, в свою очередь, тоже обнимая, и шепнул прямо в ухо:
— Точно прилетит. Я уверен.
А Гермиона рыдала и рыдала, и рыдала не в силах остановиться даже для того, чтобы просто сказать «спасибо». Она могла лишь дрожащими пальцами прижимать к груди заветный листок бумаги и преданно льнуть к этим двум замечательным людям, которых подарила ей судьба в друзья.
— Смотри только, — целуя в макушку, хмыкнул Рон, — не вздумай упорхнуть к своей летучей мышке, не попрощавшись со всеми, кто ждет тебя внизу. Мама с утра рюмсает и уже собрала тебе в дорогу целый чемодан полезностей!
====== Эпилог ======
Какое-то время спустя, очень далеко от Магической Британии...
Вечернее солнце нежно пригревало лицо. Деревья лениво шуршали ветвями в яркой позолоте. В этом парке всегда так спокойно и умиротворённо, несмотря на гомон и детский смех. Тут хорошо…
Гермиона шумно вдохнула, наслаждаясь запахами опавшей листвы и близкой речки.
— Всё в порядке? — услышала она встревоженный голос мужа.
— Да, Стэн, не переживай, всё хорошо, — она нежно улыбнулась, ловя на себе его внимательный взгляд.
В который раз девушка подивилась, почему никто не замечает, какие волшебные глаза у этого человека… Сначала кажется, будто они непроглядно тёмные и бездонные, но стоит быть лишь чуточку повнимательней и тогда просто невозможно не заметить живое теплое золото… там, в глубине.
— Становится холодно, — уже привычным назидательно отстранённым тоном заявил он.
Легче с ним не стало — шаг вперёд и два назад…
Странный. Запутавшийся…
— Можно потренироваться вызывать огонь без магии… Поможешь? — лукаво прищурилась она.
Темные глаза снова потеплели и блеснули знакомыми искорками.
— Мисс Всезнайка решила пошалить? — деловито изогнул он бровь, не в силах, однако, сдержать подрагивающие от смеха уголки губ.
— Всего лишь напрашиваюсь на дополнительный урок от любимого Мастера, — скроила невинную мордочку девушка.
Он хмыкнул, но ничего не ответил, а потом и вовсе отвернулся.
Просто удивительно… Как глубоко могут засесть в душе детские обиды и жестокое безразличие дорогих людей. Как они могут ранить и исковеркать даже такого сильного человека, как этот. Он не умеет говорить о любви и всегда сомневается в искренности подобных заявлений. Глупо… Не смотря на свои гениальные в миллионе направлений мозги, в этом вопросе он так и остался беспросветным тупицей. Ведь магия обряда сработала без единой заминки, а основным его условием было то самое чувство, в котором смелый двойной шпион страшился признаться даже себе самому.
Гермиона вздохнула и обняла мужа со спины, утыкаясь лбом ему между лопаток. Она не злилась на него и не обижалась. Знала, что он очень старается, но пока что просто не может.
— Я боюсь, Гермиона, — едва слышно прошептал он наконец. — Порой я дышать не могу от ужаса, что могу вдруг проснуться, а того проклятого острова на самом деле не было… и тебя нет…
Глаза неприятно защипало, но сейчас плакать было нельзя. Не выпуская застывшего неподвижно мужчину из объятий, она переместилась так, чтобы видеть его лицо.
— Знаешь, а я для себя называю его «Островом сокровищ», — улыбнулась она, доверительно поглаживая по спине.
— Почему? — нахмурился скептически.
— Потому что там я нашла самое ценное, хотя и самое странное сокровище.
И это была чистая правда, не смотря ни на что. И пусть этот брильянт требовал особо береженой огранки, ведь он слишком долго валялся в грязи. Сейчас с ним рядом стоял искусный ювелир — лохматая девчонка, сумевшая рассмотреть то, что другие никогда не замечали.
Тёмные брови ещё глубже съехались к переносице. Неужели и правда не понимает?
— Тебя, мой любимый глупенький профессор. Тебя!
