— Мы же помолвлены! Он считает, что может сломать мне нос, и ты тут же влюбишься в него? — полагаю, эта вспышка все же гораздо лучше гнетущего молчания и полного игнора, как было утром.
— Мне правда жаль, Том, — серьезно говорю я. Скорпиус стал таким из-за меня. Я чувствую, что ответственность лежит и на мне. Впрочем, как и всегда, когда дело касается Скорпиуса.
— Ты не должна извиняться, — он присаживается рядом со мной на диване и берет за руку. Мы сидим в одиночестве в гостиной, а Эйдан в это время находится в школе. Том взял себе выходной, чтобы мы могли «поговорить», а он «все обдумать». И сейчас я пришла в свой обеденный перерыв именно по его просьбе. — Мне жаль, что я так разозлился на тебя вчера вечером.
— Он ударил тебя, ты имел на это полное право, — тут же возражаю я. Я и правда не знаю, насколько искренни мои слова, ведь сейчас я говорю то, что хотел бы услышать Том.
Том выглядит слишком напряженным. Я никогда не видела его в таком взвинченном состоянии, даже когда ему предстояло слушание в Визенгамоте.
— Думаю, мы должны рассказать обо всем твоим родителям, — произносит он.
— О том, что тебя ударил Скорпиус? Без обид, но не думаю, что это принесет хоть какую-то пользу…
— Я считаю, что им пора знать о нашей помолвке, — серьезно заявляет Том. — Может быть, когда все узнают, что мы собираемся пожениться, до него тоже дойдет.
В этот момент я почувствовала себя неуютно. После вчерашнего разговора со Скорпиусом я до сих пор ощущаю себя не в своей тарелке.
— Я не знаю…
— Почему нет? Мы же и в самом деле помолвлены…
— Ну да… вроде бы так, — осторожно произношу я, и тут же замечаю вспышку гнева в его глазах. — То есть, я хочу сказать, мы договорились, что когда-нибудь поженимся. Но не вот так сразу, понимаешь?
— Да? А я все равно считаю это помолвкой, — гневно заявляет он, отпуская мою руку. — Если ты не хочешь выходить за меня, то все, что от тебя требуется, это просто сказать мне об этом.
— Нет! — тут же восклицаю я. — То есть да, я правда хочу выйти за тебя замуж, просто мои родители скажут, что мы слишком торопимся. Они не воспримут все это всерьез, Том. И сказать им, что мы помолвлены, только для того, чтобы Скорпиус понял, что у нас все серьезно, это не выглядит здравомысляще.
Том какое-то время пристально смотрит на меня.
— Роза, ты все еще любишь его?
Вот он. Тот вопрос, которого я так боялась, потому что, когда дело заходит о Скорпиусе Малфое, меня можно читать, как открытую книгу. Вот только сейчас я не могу честно сказать ни да, ни нет на этот вопрос, потому что и сама не знаю на него ответа. Так что я выбираю самый худший из вариантов.
— Я не знаю.
Он меняется в лице. А я чувствую себя просто ужасно. На самом деле, мне еще никогда не было так плохо.
— Но я знаю, что люблю тебя, — поспешно добавляю я. Вот только это не стопроцентная правда.
И эта моя фраза не перевешивает уже сказанное раньше. Он говорит, что мне пора возвращаться на работу, а поговорить мы можем и позже. И я с радостью аппарирую на работу, счастливая, что могу хоть ненадолго отсрочить весь тот бардак, в который снова превратилась моя личная жизнь.
Так странно заходить в Мунго и проходить мимо стойки регистрации, не задерживаясь за ней на целый день. Обычно я всегда притормаживаю, чтобы поболтать, но сегодня я пробегаю мимо, потому что просто не в настроении с кем-либо говорить. Правда, как показывает практика, уж лучше бы я осталась с подругами. Потому что, когда я подхожу к зельеварческой лаборатории, под дверью меня уже ждет Скорпиус.
— Уходи, — немедленно говорю я. Понятия не имею, как у него хватило наглости заявиться сюда после того, что произошло накануне вечером.
— Две минуты! — умоляет он.
— Ты заявился ко мне на работу? — сердито шиплю я.
— Ну, я бы пришел к тебе домой, но он там, — пожал плечами Скорпиус. — Роза, пожалуйста, выслушай меня…
— Я достаточно наслушалась вчера вечером.
— Вот как раз о случившемся вчера вечером я и хочу поговорить, — тихо произносит он. — Мне очень жаль, что я так поступил. На самом деле я… то есть я хотел сказать…
— Зачем тебе вечно надо все испортить? — злобно шепчу я. — Я наконец-то счастлива, и тебе самому придется разбираться со своими глупыми признаниями и пустыми обещаниями! Почему ты просто не дашь мне быть счастливой?
— А ты правда счастлива? — спрашивает он.
Я умолкаю на минуту. По коридору проходят несколько человек. До конца обеденного перерыва остается меньше десяти минут. Я затаскиваю его в пустое помещение напротив зельеварни, чтобы никто не услышал, как я ору.
— Не тебе меня об этом спрашивать! — рычу я, закрывая за нами дверь. Накануне вечером я сказала ему, что счастлива. Зачем ему снова поднимать этот вопрос? Почему я снова должна проходить через все это?
— Мне нельзя спрашивать счастлива ли ты? — усмехается он.
— Тебя это не касается! Ты упустил так много шансов, и если я счастлива с кем-то другим, то тебе некого винить, кроме себя!
Он опускает глаза, но затем снова встречается со мной взглядом.
— Ты не носишь кольцо.
Он прав, не ношу. Я всегда снимаю его, когда иду на работу или когда собираюсь навестить кого-то из членов семьи, кроме Дом и Дженни, поскольку только им известно о моей помолвке. И я планировала хранить все в тайне так долго, как только смогу.
— Не хочу, чтобы его повредили зелья, — вру я.
— Ладно, — скептически кивает он. Но он мне не поверил. — Выслушай, что я хотел сказать тебе вчера. Если ты поклянешься, что больше никогда не будешь со мной, и что Том — тот, кто тебе нужен, я оставлю тебя в покое. Но ты ничего не сказала из этого.
— Да что ты себе возомнил? — шиплю я.
— Ты не можешь сказать даже это! — насмешливо произносит он.
— Ты заносчивый мелкий засранец, Скорпиус Малфой, и всегда им и был…
— Ну, раньше тебе это нравилось.
— Мне никогда это не нравилось! — практически кричу я. — Именно эта твоя черта вечно ставила под вопрос мою любовь к тебе! Том не такой. Он на самом деле хороший человек.
— Но знаешь, ты же точно такая же, — парирует он.
И я знаю, что он прав. Я такая же, эта часть меня ужасна и уродлива, часть, которая готова целоваться с женатым человеком и молиться о том, чтобы он развелся. Как же я ненавижу то, что он прав. В очередной раз.
— Послушай, — вздыхает он, разочарованный разговором, — я оставлю тебя на пару дней. Я должен был увидеться с тобой сегодня, потому что хотел расставить все точки над «і», а не оставлять все в подвешенном состоянии, как это было вчера. Я дам тебе время все еще раз обдумать. Но не говори мне сейчас «нет», Роза. Просто подумай обо всем еще раз.
Я молчу и просто киваю. Знаю, что подумаю, даже если запрещу себе это. Все, что я могу сделать сейчас, это не думать обо всем, что было сказано прошлой ночью, не думать о нем. На этом он уходит, а я приступаю к работе.
*
— Вот как, значит, ты поссорилась с Томом, так еще и разругалась с дерьмом по имени Скорпиус, — резюмирует Дом мой рассказ. — Но как это закончилось твоим приходом ко мне домой и просьбой сбежать из страны вместе с тобой?
— Прекрати уже называть это «побегом из страны». Звучит так, словно я никогда не вернусь, — говорю я. — Это ведь еще не все.
*
В шесть я возвращаюсь с работы, не зная, в каком настроении найду Тома. После дня «размышлений» я не знаю, до чего он додумается. Может быть, мне и не придется выбирать между ним и Скорпиусом, возможно, Том просто бросит меня, и это будет моим выбором.
Как оказалось, он меня не бросил. Стоит мне переступить порог, как я тут же чувствую сногсшибательный аромат, доносящийся из кухни, а Эйдан выбегает навстречу, чтобы обнять меня.
— Привет, мама! Том готовит ужин, и бабушка с дедушкой тоже здесь! — взволнованно щебечет он.
— Правда? — подозрительно переспрашиваю я. Мои родители никогда не приходят в гости без приглашения. Что ж, папа так иногда делает, но только в том случае, если голоден или ищет где бы поесть, если мамы нет дома и ему никто не может приготовить, а вот для мамы это не характерно, она бы никогда не поступила так невежливо.
