Мои слова так странно звучат, словно я предаю сама себя.

— Значит, ты думаешь, что это просто я не упомянул о такой важной детали жизни Эйдана? — обвиняюще уточняет Скорпиус.

— Ничего подобного! Может, ты подумал о том, что надо ей рассказать?

— Я сказал ей, Роза. Уверен, что сказал.

Я вздыхаю, понимая, что таким методом ничего не добьюсь. А поэтому, думаю, настало время моей стервозной личины.

— Твои обвинения ничего не дадут, — коротко говорю ему. — Мы все допускаем ошибки.

Он упирается рукой в стену и тяжело вздыхает. Не уверена, что когда-либо видела его настолько злым. Я должна быть счастлива, что на этот раз его гнев направлен вовсе не на меня. Пару дней назад меня даже радовал тот факт, что они с Дэйзи ссорятся. Из-за какого безумного виража судьбы я оказалась на стороне Дэйзи?

— Эта ошибка могла стоить ему жизни, Роза.

— Остановись.

Мне даже думать страшно о том, что могло произойти. Мне физически плохо при мысли, что было бы, если бы Дэйзи не успела вовремя доставить его в больницу. Ведь вся правда в том, что она своевременно отреагировала на угрозу и теперь с Эйданом все будет хорошо.

Я больше ничего не говорю Скорпиусу и возвращаюсь в палату к сыну. Дэйзи все еще молча плачет в одиночестве, и мне внезапно хочется утешить ее. Господи, неужели это и правда я? Так странно, что я ей сочувствую.

— Послушай, Дэйзи, ты не виновата, — говорю я ей.

Дэйзи удивленно смотрит на меня:

— Н-не виновата?

— Конечно, — пожимаю я плечами.

— Мне так жаль, Роза. Так жаль.

Я улыбаюсь ей. Что со мной не так?! Должно быть, этот раз — первый, когда я искренне улыбаюсь ей или даже просто в ее присутствии. Думаю, это так на меня влияет пережитый стресс.

— Мне кажется, тебе стоит отправиться домой, — Скорпиус заходит в палату следом за мной и холодно смотрит на жену. Он такой засранец.

— Да, конечно… если ты так настаиваешь, — кивает Дэйзи. Она быстро поднимается, вытирая глаза. — Сообщите мне, как будут какие-то изменения.

Скорпиус игнорирует ее и занимает место, которое она только что освободила у кровати Эйдана. Дэйзи аппарирует, но угрюмое выражение лица Скорпиуса не меняется. Больше двадцати минут мы сидим молча, даже не пересекаясь взглядами. Эйдан теперь крепко спит благодаря зелью, которое в него влили. Заходит медсестра проверить его состояние и заверяет нас, что все в порядке. Тем не менее, мне все еще ужасно тревожно. Как бы я хотела, чтобы он открыл глаза.

— До сих пор не могу поверить в это, — тихо бормочет Скорпиус. Он все еще зол.

— Выдохни уже, — вздыхаю я, массируя переносицу. Я пристраиваю голову рядом с Эйданом и на мгновение прикрываю глаза, пытаясь расслабиться.

— Я не буду просить о совместной опеке, — заявляет Скорпиус. Ну вот, моей попытке расслабиться не суждено сбыться.

— Ты что?

— Подобного бы не случилось, если бы он был с тобой, — продолжает он. — Полная опека должна быть у тебя. Ты сама решишь, когда я смогу с ним видеться. Даже если посещения будут проходить под присмотром, я все пойму…

— Заткнись, — устало произношу я. — Ты уверен?

Скорпиус кивает. И на душе становится легче, словно тот огромный камень, что давил мне на плечи, резко исчез. Конечно, мою радость омрачает причина, по которой все разрешилось в мою пользу, но все же, какое облегчение.

— Ты по прежнему можешь с ним видеться когда захочешь, — повторяю я довод, который приводил мне когда-то Скорпиус. Однако, он воспринимает его куда спокойнее меня.

— Я сообщу родителям, — решает он и покидает палату, чтобы позвонить.

Стоит Скорпиусу только выйти за дверь, как Эйдан начинает шевелиться. Он медленно и неуверенно открывает глаза и недоуменно осматривается.

— Эйдан? Милый? Ты меня слышишь? — тихо спрашиваю я, вновь беря его за руку.

— Мама, мой животик болит, — хрипит он. Я нажимаю на кнопку рядом с кроватью, чтобы вызвать медсестру или целителя.

— Ты сильно заболел, — пытаясь объяснить ему. — Ты скушал плохую еду, и теперь ты в больнице. Но целитель сказал, что у тебя будет все хорошо через пару часов.

— Мне понадобятся костыли?

О господи, я так скучала по моему мальчику.

— Нет, костыли тебе не пригодятся. Они нужны только в том случае, если ты сломаешь ногу.

— Моя подруга Мия повредила ногу, когда упала на детской площадке, но ей не понадобились костыли, только пластырь. Мама ей купила розовые пластыри с цветочками.

Появляется медсестра, за ней следует Скорпиус, явно испытывающий облегчение, но выглядящий все равно злым. Она расспрашивает Эйдана, как тот себя чувствует, на что сын отвечает «довольно плохо», мы же со Скорпиусом обмениваемся взглядами и просто пожимаем плечами. Затем она измеряет ему давление и говорит, что оставит Эйдана на ночь, а завтра его уже можно будет забрать домой.

— Завтра ты вернешься к маме, приятель, — говорит ему Скорпиус, как только медсестра уходит.

— Почему?

— Потому что там находятся все твои постеры с Пушками Пэддл, — легко находится Скорпиус. Очевидно, это достаточно веская причина для Эйдана, потому что больше никаких вопросов не следует.

Примерно через час Эйдан уже полон энергии. Не уверена, что видела когда-либо нечто подобное, что могло бы доставить мне больше радости. Живот у него все еще побаливает, но ему разрешают съесть желе и мороженое, и, честно говоря, сомневаюсь, согласился бы он съесть что-нибудь другое. Мои родители и родители Скорпиуса навещают его, но они единственные из членов семьи, кому я разрешила прийти. Серьезно, это же всего одна ночь.

Мы со Скорпиусом решаем остаться на всю ночь, и Малфой быстро набирает Дэйзи, чтобы сообщить ей об этом. Эйдан начинает клевать носом достаточно рано, И Хэйзел, Глэдис и Линда перед уходом заглядывают к нам, чтобы посмотреть, как он. Я правда не могла и мечтать о лучших коллегах. Моя работа, возможно, и не самая полезная, но эти женщины наполняют смыслом каждый мой день. Они говорят, что сообщили о случившемся главному целителю Уортону, так что впереди целых два выходных, и меня никто не выдернет на дежурство.

*

Эйдана выписывают из Мунго на следующее утро. Дэмьен вручает мне флакон с зельем, которое надо будет давать Эйдану каждые шесть часов, и больше ничего. На самом деле, не осталось даже признаков того, что Эйдан чем-то болел. Он вприпрыжку следует за мной, когда мы отправляемся домой. Скорпиус аппарирует к себе, чтобы собрать вещи Эйдана, обещая их занести попозже.

Спустя десять минут после того, как мы оказываемся дома, в квартире уже не протолкнуться, как бывает всегда, стоит кому-то из клана Уизли-Поттеров заболеть. Первыми на пороге появляются Ал с Дженни. И пока Ал играет с Эйданом, я рассказываю обо всем Дженни, пока мы вместе готовим ланч на кухне.

— Значит, Скорпиус решил просто так вернуть его? — недоуменно спрашивает Дженни. — Ого, бедная Дэйзи.

— Верно.

Дженни скептически смотрит на меня.

— Что? Мне обидно за нее! — восклицаю я. — Пойми, я не виню ее. Она не знала об аллергии.

Удивление на лице Дженни становится еще более сильным.

— Не смотри на меня так.

— Ты кто? — Дженни складывает руки на груди. — Потому что ты явно не моя подруга Роза Джейн Уизли.

— Прекрати. Я не была настолько ужасной.

— Как скажешь, не буду спорить.

Я тоже не спорю с ней. По правде говоря, я и сама шокирована тем, как теперь отношусь к Дэйзи.

— Знаешь, Алу предложили новую работу, — меняет тему Дженни

— Правда?

— Ага… он будет новым профессором маггловедения в Хогвартсе. Они говорили об этом с профессором Флитвиком на поминальной службе, а вчера пришло письмо с его назначением.

— Это же шикарно! — вскрикиваю я.

— Так что мы перебираемся в Хогсмид в конце августа…

Улыбка соскальзывает с моего лица так же быстро, как и появилась.

— Ты не можешь уехать! Не можешь бросить меня! — по-детски восклицаю я. — Туда же не аппарируешь напрямую! Что я буду делать?