И почему она это говорит, когда мой ребенок находится в одной с нами комнате?
— Мама собирается застрелить стриптизеров! — взволновано вскрикивает Эйдан.
— Поздравляю, Дом, — бормочу я. — Эйдан, почему бы вам с Ремусом не поиграть в гостиной?
— Но мама…
— Немедленно.
Мальчишки убегают в гостиную, размахивая воображаемыми палочками и насылая воображаемые заклинания. Я разворачиваюсь к Дженни и сверлю ее взглядом.
— Роза, я знаю, что она тебе не нравится, но не могу же я не пригласить ее, — оправдывается Дженни. — Думаю, что вы бы с Дэйзи смогли бы поладить, если бы ты дала ей шанс.
Я готова заорать сию же минуту, и это вовсе не смешно. Если бы они только знали, что задумала Дэйзи. Если бы это был мой девичник, я бы не пригласила на него злую, коварную суку, которую ненавидит Дженни…
— А давай пригласим Лауру! — ухмыляюсь я. Теперь уже Дженни прожигает во мне дырки взглядом.
— Зачем приглашать Лауру? — спрашивает она, хмуро смотря на меня. — Мы с ней не лучшие подруги.
— Ну, это была бы прекрасная возможность выровнять ситуацию! — усмехаюсь я, а затем добавляю: — В том смысле, она очень милая, если ты узнаешь ее получше.
Дженни и Лаура никогда особо не ладили. Дженни думает, что Лаура — эгоистичная стерва, в то время, как Лаура думает, что Дженни — раздражающая маленькая пай-девочка. И я не знаю точно, кто из них прав. Иногда, я согласна с обеими, иногда — нет. Все зависит от настроения.
— В словах Розы есть резон, — говорит Дом. — У Лауры чудесный смех.
Выражение лица Дженни говорит только об одном желании — как можно скорее прикончить меня. Она всегда старается дать людям шанс, и сейчас было бы лицемерием не пригласить Лауру.
— Ладно, пусть она приходит, — бормочет она. — Но тогда и Дэйзи тоже может прийти.
— Прекрасно, — бормочу я в ответ. Надеюсь, я подхвачу драконью оспу на этих выходных.
Сестра Дженни Джиллиан очень похожа на нее. На два года старше, с такими же каштановыми волосами и большими глазами, и такая же коротышка. Единственная разница между сестрами Уинтерс в том, что Джиллиан — маггла, как и все остальное ее семейство. Джиллиан гораздо спокойнее Дженни, да и манеры ее такие прекрасные, что на ее фоне Дженни выглядит грубиянкой… а это о многом уже говорит. Джиллиан из тех людей, при которых мне становится неудобно ругаться, ведь она может посчитать меня плохим человеком, даже если никогда и не скажет об этом в лицо. Меня вгоняет в ужас эта милая, добросердечная, щедрая девушка ростом всего в пять футов. И я практически уверена, что сама она напугана Дом, которая, похоже, и вовсе не видит проблемы в том, чтобы выражать свои мысли не всегда цензурно.
Иногда у меня возникает вопрос — на самом ли деле Дом дочь тети Флер? А еще у меня есть теория, что однажды во время смены дяди Билла в Гринготтсе бывшая заключенная по имени Сумасшедшая Ким попыталась ограбить банк. Дядя Билл помешал ей, и, конечно же, после ожесточенного противостояния они провели жаркие часы в одном из банковских хранилищ. А девять месяцев спустя, на пороге Ракушки появился сверток с ребенком, и тетя Флер решила воспитать его, как собственного. И только дядя Билл видел вложенную в пеленки записку «Она твоя. Сумасшедшая Ким». И тетя Флер на самом деле не знает, что Дом — биологическая дочь дяди Билла.
Ладно, Дом была похожа на тетю Флер, ну, до того момента, как решила перекрасить волосы, и только одно это низводит мою теорию до уровня базарной сплетни. Но, тем не менее, что-то явно пошло не так в генетическом плане — она может быть красоткой, но изящества в ней столько же, сколько в вомбате под наркотой.
После посиделок у Дженни мы с Эйданом отправляемся к маме и папе на ужин. Мы приходим к ним каждую вторую субботу, если в этот день он не гостит у Скорпиуса. Папа открывает двери, выглядя весьма раздраженным.
— Что еще…
— Одри, — коротко отвечает папа, прежде чем я успеваю задать вопрос. Эйдан забегает внутрь, до того как я успеваю взять его за руку и смыться домой — терпеть не могу находиться с Одри под одной крышей. Она именно тот человек, которого вы бы назвали целиком и полностью свихнувшимся.
— Она здесь? — спрашиваю я, пока папа отходит в сторону, чтобы впустить меня.
— Ага, помогает твоей матери с предвыборной кампанией, — поясняет папа. — И она здесь уже шесть часов.
Краем глаза я замечаю, как он лихорадочно сжимает мяч-антистресс, который я подарила ему на день рождения.
Одри сидит за кухонным столом вместе с мамой, а вокруг них валяется не меньше сотни плакатов с фото мамы и лозунгами типа «Уизли всего добьется!», а у мамы на лице застыло такое выражение, словно она готова придушить ее немедленно.
— Гермиона, не понимаю, почему бы нам не использовать эту прекрасную фотографию для плакатов, она ведь просто потрясающая, — произносит Одри.
— Но я в купальнике на пляже Италии! — протестует мама, а затем добавляет. — И она была сделана больше двадцати лет назад во время нашего медового месяца!
— Ох, не будь такой переборчивой…
— Привет, Роза, — устало вздыхает мама, когда замечает меня, и встает, чтобы обнять. — Как прошло свадебное планирование?
Одри выглядит раздраженной и нетерпеливой, пока я рассказываю о свадьбе Ала и Дженни, под конец же моего рассказа она уже нервно постукивает пальцами по столешнице. Она такая тупица. Даже дядя Перси вел бы себя тактичнее.
— Ладно, вернемся к твоей кампании, Гермиона, — хлопает Одри в ладоши, прерывая мой рассказ. — Думаю, у нас есть поддержка практически всех магглорожденных…
— Одри, разве мы не слишком спешим? — спрашивает мама. — Кандидаты на пост министра еще даже не были объявлены. Визенгамот должен утвердить список кандидатов, меня могут даже не выбрать!
— Вздор, Гермиона, конечно же тебя выберут! — вскрикивает Одри. Постороннему человеку такая реакция Одри может показаться искренней поддержкой, но мы то прекрасно знаем. Одри, наверное, самый эгоистичный человек из всех, кого я знаю, и единственная причина, по которой она хочет, чтобы мама стала министром или же просто баллотировалась на эту должность, состоит в том, что именно ее имя засветится на страницах Пророка, а сама она станет на ступеньку выше среди служащих Министерства. Она поступила точно так же, когда Джеймс попал в команду Пушек Пэддл. Слава — это такая непостоянная штука, но именно она интересует тетю Одри больше всего. Иногда я задаюсь вопросом, а не вышла ли Одри замуж за Перси только потому, что он Уизли. На самом деле, для меня это давно не секрет, ведь ответ на этот вопрос определенно «да». Она всегда была влюблена в дядю Гарри, ведь он, вероятно, самый известный человек в волшебном мире.
Папа принимается за приготовление ужина, надеясь, что Одри уловит намек и начнет собираться, но она остается и когда ужин уже готов, накладывает себе тарелку и благодарит папу. И когда она наконец-то уходит, забирая с собой все плакаты, мама облегченно выдыхает, выглядя донельзя вымотанной.
— Ты и правда собираешься стать министром, ба? — спрашивает Эйдан у мамы.
— Я не знаю, дорогой, — вздыхает мама, — но попробую.
— И мне все равно придется ходить в школу?
— Да, — немедленно отвечаю я.
— А маме все равно придется ходить на работу?
— К сожалению, — произношу я.
— Ох, — разочаровано тянет он. Очевидно, что мама ставшая министром магии, никак не повлияет на него. А что влияет на него, так это моя дружба с его учителем Брайаном. Каждый раз, как Брайан переступает порог нашей квартиры, Эйдан убегает к себе в комнату, оглушительно хлопая дверью, словно капризный подросток. Чувствую, когда-нибудь он выкрасит волосы в черный и начнет пользоваться подводкой, подражая Хью… и какое же счастье, что Хью все это перерос. Не понимаю, почему моя дружба с Брайаном оказывает на него больше влияния, чем брак Скорпиуса и Дэйзи.
Дэйзи. Даже одна мысль о ее имени будит во мне желание хорошенько по чему-нибудь ударить. И если бы Дженни не была весьма вовремя беременной, то ей бы от меня досталось. Она что, совсем рехнулась? Зачем ей приглашать Дэйзи на девичник? Я изо всех сил старалась избегать ее последние дни, надеясь, что она позабудет об опеке. Теперь я просто оставляю Эйдана под дверью в их квартиру, стучу и сбегаю, стоит мне только услышать, что дверь начала открываться. Я знаю, что так не может продолжаться вечно, но надеюсь, что смогу протянуть до семнадцатилетия Эйдана. Или, хотя бы, пока он не пойдет в Хогвартс.
