Мистер Малфой склоняет голову, и ему даже хватает совести, чтобы покраснеть. Скорпиус смотрит на него, и мне интересно, ударит ли он его снова, потому что в тот раз это было весьма круто.

— Прости, — говорит он, — я предложил разрешить сложившуюся ситуацию. Это было пару месяцев назад, теперь же я передумал…

— Постой, так ты правда пытался подкупить Розу, чтобы она сделала аборт? — спрашивает Скорпиус. — Ты что, правда, чокнутый?

Я покидаю кабинет до того, как они там друг друга поубивают или покалечат, громко хлопнув дверью. Лично я надеюсь, что они убьют друг друга. Я рассказываю Дом обо всем, когда мы оказываемся в общей гостиной, и она утешающе гладит меня по плечу. Но мне не нужно, чтобы меня обнимали, я хочу кого-нибудь убить.

*

Весь следующий день я занимаюсь тем, что выполняю домашние задания. И пусть профессора не ждут от меня такой же самоотдачи, как от остальных студентов, я все равно стараюсь. Скорпиус ни разу не попытался связаться со мной, и, когда я спускаюсь в Большой зал на обед, он даже не отрывает глаз от тарелки. Я все же думала, что он бросится ко мне с извинениями, но, похоже, я снова ошиблась. Может быть, было сказано слишком много всего. И почему счастье в моей жизни не задерживается надолго? Разве я его не достойна?

В понедельник я хожу с урока на урок, ни на что не обращая внимания. Дом меня поддерживает и даже отмахивается от Марка, когда тот пытается с ней заговорить. Она знает, что сейчас я особенно нуждаюсь в ней, учитывая, что Дженни проводит каждую секунду с Робертом.

И этот факт окончательно добивает Ала.

— Мы выиграли матч! Почему она все еще с ним? — недоумевает он.

— Потому что у него классная задница, — парирую я. Это удар ниже пояса, но мне все равно.

Никто не спрашивает у меня, почему мы со Скорпиусом не разговариваем. И мне в голову закрадывается мысль, что Дом уже всех предупредила о том, чтобы они не произносили в моем присутствии имя на букву «С». Мне интересно, что произошло между ним и его отцом, но я не хочу спрашивать Скорпиуса об этом. Или вообще о чем-либо.

Но к четвергу молчать становится невыносимо. Я подхожу к нему в библиотеке, хотя я и не уверена, хочу ли помириться или же окончательно разругаться. Вероятнее всего, я получу последнее.

Он отрывает взгляд от книги по астрономии и удивленно смотрит на меня. Неужели только мне необходим тот самый пресловутый первый шаг?..

— Почему ты до сих пор не извинился? — шепчу я.

— Ты сказала, что устала от меня, — шепчет он в ответ, — и я подумал, что ты снова ударишь меня, если я рискну.

— Ты поговорил с отцом?

— Да. Оказывается, ты все же была права… и он слизняк.

— Думаю, мы на мгновение воплотили самый худший кошмар любого ребенка — стали, как наши родители, — говорю я. — Пообещай мне, что такого больше никогда не повторится.

Он берет меня за руку.

— Обещаю.

— Значит, мы можем забыть все, что наговорили друг другу?

— Все забыто, — уверенно кивает он.

И пусть мы помирились, я не могу не отметить, что ни один из нас не извинился за сказанное. Может быть, это потому, что никто из нас не жалеет о вылетевших в гневе словах.

Я знала, что между нами встанут взаимоотношения «Малфои-Уизли». И что так будет всегда.

========== Глава 30. Отчаянные времена ==========

С каждой неделей погода становится все теплее и теплее. Провидцы говорят, что нас ожидает одно из самых жарких лет за последние десять лет. И знаете, это так типично, что в тот единственный год, когда я беременна, у нас будет самый жаркий май. Большую часть своего времени я провожу, жалуясь на погоду, но, думаю, все давным-давно перестали слушать мое брюзжание и искренне наслаждаются теплыми деньками. Даже Дженни и та, перестала меня слушать, и теперь, чтобы привлечь ее внимание, приходится заходить издалека.

— Я потею! Ты потеешь? Я потею, — стону я, сидя на траве на трансфигурированной подстилке. Дженни вздыхает и переворачивает страницу книги.

— Сейчас не жарко, — спокойно отвечает она.

— Ты беременна? — шиплю я. — Нет, не беременна.

— Ты права, мне жаль, — задумчиво отзывается она. Почему она не спорит со мной? Почему никто со мной не спорит? Даже Джеймс отступает, когда я начинаю наседать на него в эти дни. И знаете, это ужасно раздражает. Может, я все же найду настоящих друзей, которые будут рады со мной поспорить.

Роберт подходит и садится рядом с Дженни, он выглядит таким же красивым и очаровательным, как и всегда. Красивые люди раздражают меня даже больше, чем обычно, а этот парень хорошеет с каждым днем.

— Привет, Роза, как дела?

Какой прокол.

— Хорошо, — коротко бросаю я.

— Роза сегодня немного чувствительная, — поясняет Дженни.

— О чем ты говоришь, Уинтерс? — рычу я.

— Я не буду с тобой спорить, — вздыхает Дженни. Я складываю руки на груди и отворачиваюсь от нее, но уверена, что заметила, как она закатила глаза.

Я сбегаю от них спустя пару минут, не выдержав их приторности, и отправляюсь на поиски отца моего ребенка. Он — единственный человек, который со мной спорит. И его еще легче вывести из себя, чем меня. Когда я нахожу Скорпиуса, он как раз идет вместе с Генриеттой Флинт из команды по квиддичу. Он что-то ей говорит, а она смеется в ответ. И хотя она выглядит так, словно ей заехали по лицу метлой, она все еще худая, и это меня безмерно злит. Внезапно мне хочется плакать, а еще — содрать с кого-то заживо кожу. Знаете, чем скорее у меня родится ребенок, тем безопаснее станет в волшебном мире. Волдеморт и тот, пасует передо мной.

— Говорил с Генриеттой Флинт, как я вижу? — шиплю я и, схватив Скорпиуса за руку, тяну его в угол.

— Да… — отзывается он. — Ты имеешь что-то против?

— Так она тебе нравится? Ты и ей сделаешь ребенка? Может быть, женишься на ней, и вы поселитесь в отвратительно-маленьком коттедже в какой-то глупой маггловской деревеньке? И ты думаешь, что у вас будет собака? Она совсем не похожа на меня. Наш ребенок будет намного лучше, чем у вас с ней! Может быть, беднее, но зато наш будет личностью!

Думаю, он слишком потрясен, чтобы что-то на это возразить. Челюсть у него явно отвисла… А потом он заржал.

— Ты не посмеешь надо мной смеяться, Скорпиус Гиперион Малфой! Иначе я вырву твои глаза! И съем их! — но, видимо, мои слова звучат не настолько угрожающе, как мне кажется, потому что он все еще продолжает смеяться. — А ну, докажи мне обратное!

— Мне больше нельзя с тобой спорить, Роззи, — смеется он. — Лили предупредила о том, что ты попытаешься вывести меня из себя.

Я точно прибью Лили.

— Ну, ты с этим явно не слишком хорошо справляешься! Почему ты просто не занялся сексом с Флинт прямо на моих глазах?

Я могу быть излишне настойчивой.

— Я не собираюсь с тобой ругаться, — твердо отвечает Скорпиус. — Хватит, пошли обедать, чтобы я вновь смог увидеть Генриетту.

Я пихаю его локтем в бок, но соглашаюсь на обед. Я такая голодная, что могу съесть небольшого гиппогриффа.

— Так что произошло между тобой и отцом?

— Я не собираюсь с тобой спорить, — повторяет он.

Я задавала ему этот вопрос на протяжении последних нескольких недель, но он так ничего мне и не ответил. И знаете, все мои попытки что-то разузнать закономерно приводят к спору. Обычно, он говорит «не о чем волноваться», что заставляет меня только еще сильнее переживать… Но сегодня на обед гамбургеры, так что я откладываю вопрос о Драко Малфое на потом. От одного воспоминания о нем у меня начисто пропадает аппетит.

Мы садимся рядом с Алом, который упорно делает вид, что не смотрит тоскливым взглядом в сторону стола Рейвенкло, где мило воркуют Дженни и Роберт. Ал поворачивается к Скорпиусу.

— Тренировка будет завтра, — говорит он. — В девять.

— Ну да, просто отличный способ провести субботу, — бормочет Скорпиус.

— Нам надо упорно тренироваться, если мы хотим победить Гриффиндор, — просто отвечает Альбус. Я не могу не отметить, что Ал не страдает манией величия после победы над Рейвенкло, и реально оценивает свои шансы на победу в финале. Однако финал всего через две недели, а Гриффиндор уже начал к нему подготовку. Уж это-то я знаю точно — Джеймс взялся всерьез за Хьюго прямо с утра.