– Лили, – окликает ее Джеймс. – Подойди сюда на минутку.

Он зол, но Лили будет сердита гораздо сильнее него, если Джеймс вдруг решит устроить тут шоу. Она отпускает руку сильно нервничающего Лоркана, и подходит к Джеймсу.

– Какого черта они здесь делают? – шипит на нее Джеймс.

– Ты имеешь в виду: нашего брата, его лучшего друга и близкого друга нашей семьи? – холодно спрашивает она.

– Я имею в виду, – яростно шепчет он, – грязных, слизеринских подонков!

О, Мерлин, это было последним, что он мог сказать в данный момент.

– Ты невероятен! – шипит Лили в ответ. – Эти подонки были твоими друзьями до тех пор, пока вы не проиграли этот тупой квиддичный матч!

– Подожди, Лили, квиддич не тупой. Давай ты не будешь говорить то, о чем потом пожалеешь, – успокаивающе говорю я. Она кидает в меня негодующий взгляд, которым так знаменита ее мать, чтобы я заткнулась.

– Перестань быть таким больным неудачником, – огрызается Лили. – Это всего лишь игра!

– Ты недостойна носить фамилию Поттер! – кричит Джеймс, вскакивая со своего места.

– Оу, правда что ли? – кричит она. – Ты идиот, Джеймс! Папа говорил нам, когда мы впервые ехали в Хогвартс, что слизеринцы и гриффиндорцы должны ладить, иначе может разразиться еще одна война! А вот ты стараешься воскресить старые предубеждения! Меня от тебя тошнит!

Ал и Малфой перестают скандировать «Вперед парни в зеленом» после крика Лили. Лоркан выглядит так, словно готов прямо сейчас грохнуться в обморок. Он, очевидно, понял простое правило «никогда не ругаться с Лили Поттер». Малфой усаживается на подлокотник кресла Дом и обнимает ее, но она стряхивает его руку. Что же, видимо, квиддич гораздо важнее любви. Я стараюсь скрыть рвущийся смех, но могу с уверенностью сказать, что мне это не удалось, и ухмылка-таки появилась на моих губах. Малфой выглядит раздраженным.

Лили выбегает из общей комнаты, бросив выразительный взгляд на Лоркана. А Альбус смеется, как маньяк, и в мою голову закрадываются подозрения, что он просто пьян. Альбус Северус Поттер никогда не бывает пьян, насколько мне известно и, в особенности, не в четыре часа дня.

– Никаких шансов, что она пройдет отборочные в нашу команду! – рычит Джеймс в сторону портрета, хотя Лили уже давно там нет. Джеймс проносится мимо Ала и Малфоя, одарив их презрительными взглядами и, громко хлопнув дверью, скрывается в своей спальне.

– Некоторые люди просто не умеют проигрывать, – говорит Ал, садясь в кресло, которое только что освободил Джеймс.

– А некоторые люди, даже выиграв, ведут себя ужасно, – отвечаю я.

– А как же то время, когда Гриффиндор выигрывал кубок…

– Какое время? – обрываю его я. – Мы выигрывали кубок не так уж и часто.

– В прошлом году, – продолжает Ал. – Вы не могли об этом заткнуться почти месяц, а еще вы поднимали чаши, провозглашая тосты: «Салазар был пустым местом» и «Слизеринцы летают, как магглы».

– Это было довольно забавно, – смеется Дом, и я согласно киваю.

– Не переживай, мы повторим это и в этом году, – улыбаюсь я.

И это правда, ведь я не собираюсь позволить Слизерину победить. Если я ещё хоть раз услышу, эти слизеринские напевы, у меня просто лопнут барабанные перепонки.

Мы чемпионы, мой друг,

И мы будем продолжать бороться до самого конца.

Гр-р-р.

========== Глава 15. Дочь своего отца ==========

Кажется, каждый день начинается одинаково: рано утром рвота, завтрак, опять рвота, занятие, после занятия снова тошнит, занятия, обед, занятия, ужин, после ужина возобновляется тошнота (в зависимости от того, что было на ужин), домашнее задание, учеба, слезы в начале вечера, домашняя работа, слезы в середине вечера, отдых в общей гостиной, кровать, а потом я еще полночи плачу и засыпаю. Ну, это обычный график, впрочем, иногда он всё же меняется.

Через неделю после матча Слизерин-Гриффиндор, слизеринцы все еще продолжают напевать свои песенки в честь победы. Дом, у которой терпения еще меньше, чем у меня, в среду уложила двух слизеринских шестикурсников: Паркинсона и Бриггс в Больничное крыло из-за того, что они пели «Уизли – наш король» (правда, заменив на «Уизли – уродина»… у них примерно столько же мозгов, сколько у груды камней). Так что Дом теперь отбывает отработку, но она по-прежнему уверена в своей правоте.

Сегодня суббота, и в то время как Дом чистит в Больничном крыле горшки (бедная девочка), Лили и Лоркан отправились на прогулку вокруг озера, а Ал и Дженни перешли на новый уровень отношений – изучение партнеров. Это просто день, влюбленных парочек, от которых меня буквально тошнит. Тем не менее, я нахожусь в общей гостиной, сижу в кресле, и, удобно уложив ноги на журнальный столик, читаю книгу «Предсказания пола ребенка» – это своего рода учебник по гаданию, который пестрит полнейшей ерундой, но, тем не менее, поможет определить пол вашего будущего ребенка. А на самом деле это просто куча дерьма.

Шаг первый: Чайные листья.

Я смотрю в свою чашку: листья чая, кажется, приобрели форму непонятного коричневого каплевидного объекта. Хм, это значит, что у ребенка будут карие глаза. Ух ты, да это гениально, я бы сама ни за что не догадалась, учитывая, что оба родителя ребенка кареглазые.

Шаг второй: Чтение по ладони.

Похоже, я должна посчитать количество линий на моем указательном и большом пальцах правой руки, затем разделить на количество линий на пальцах левой. Кто, черт возьми, придумал все это? Ладно, я получила пять.

0-4 – ребенок унаследует цвет волос бабушки по отцовской линии;

5-9 – ребенок унаследует цвет волос отца;

10-14 – ребенок унаследует цвет волос деда по материнской линии;

15-19 – ребенок унаследует цвет волос своей матери.

Если верить этой книге, то у моего ребенка будут карие глаза и светлые волосы.

Шаг третий: Нажмите и отпустите. Положите ваши руки на живот и спойте эту песнь.

И тут приведена весьма длинная песнь на латинском языке, которая расписана на три… нет, четыре страницы. Тоже мне, игра в солдатики! Я укладываю руки на животик и начинаю петь (ладно, большей частью я стараюсь расшифровать эти чертовы слова и то, как их нужно произнести).

– А-тру дом-ин-ай… ма-ин-си-пох, – начинаю я и затихаю.

А потом я чувствую себя очень странно. Я имею в виду, действительно странно. Это так… почти так же, как если бы ребенок…

Ох, мой дорогой Мерлин, мой ребенок меня толкнул ногой! И в общей гостиной совершенно никого нет, с кем можно было бы этим поделиться!

Я бегу от гриффиндорской башни, обнимая живот, боясь пропустить хоть еще одно движение малыша. Я решила направиться в Больничное крыло, где сейчас находится Дом, чтобы она тоже могла это почувствовать. Чертовы коридоры тоже пусты: все находятся либо на улице, либо по своим гостиным. Когда я сворачиваю на четвертом этаже, я все же кое-кого встречаю, в конце концов.

– Малфой! – зову я. – Малфой, бегом!

Малфой, который находится в кругу своих друзей, поворачивается и замечает меня, стоящую на лестнице и крепко обнимающей живот. Его лицо моментально меняет выражение: от спокойного до отражающего панический ужас в доли секунды. Он несется ко мне.

– Что случилось? – спрашивает он, смотря на мои руки все еще прижатые к животу. – Что-то с ребенком? Мерлин, что с тобой происходит?

Я закатываю глаза и хватаю его руку, кладя ее к себе на живот.

– Ты чувствуешь это? – взволновано спрашиваю я.

Но он пожимает плечами и смотрит на меня, словно я сошла с ума.

– Эм, Уизли, что я должен почувствовать… подожди! Это что сейчас было – толчок?

Малфой выглядит как маленький ребенок на Рождество. На его лице застывает глуповатая улыбка, когда он смотрит на мой живот, словно это самая удивительная вещь, которую он когда-либо видел за всю свою жизнь. Он начинает взволновано подпрыгивать на месте, оглядываясь, как и я минуту назад, в поисках того, с кем бы можно было этим поделиться.

– Он перестал, – говорит он и его лицо, словно потухает.