— Так посмотрим, кто из нас безнадёжен, Джиён.

— Посмотрим, тупица.

Они молчат буквально несколько секунд, но за это время успевают убить друг друга глазами, показать своё превосходство и убедиться в мнимой победе. Тэхён знает, что никто лучше неё объяснять не умеет, а Джиён уверена в том, что если захочет, то станет умнее её.

Но пока Тэхёну нужно слышать только то, что он тупица, а ей — что она конченная лузерша.

Он хмыкает и уходит, оставляя после себя ощущение пустоты вперемешку с облегчением. Теперь им придётся заниматься математикой больше, чем два раза в неделю.

========== Бонус 2 (Джиён) ==========

Сначала Джиён кажется, что она сходит с ума. В первую неделю Тэхен взрывал её голову три дня подряд, нарочно выставляя её идиоткой, бесконечно переспрашивая и указывая на все её промахи. Если он взял на себя роль энергетического вампира, то пока он смог выжать из этого максимум возможного.

На четвертый день, он приходит, чтобы кинуть на стол лист со самостоятельной работой. Написанная красными чернилами оценка «отлично» смеялась над уставленными на неё глазами Джиён и брызгала в них слюной.

— Ты, что, просто издевался надо мной? — она поднимает голову вверх, пока сидит за столом, и борется с желанием порвать этот лист и выбросить в урну. И выбросить Тэхена из окна.

— Нет. Я разбирался сам. Без твоей помощи.

Тэхён смотрит на неё, снова вглядываясь в чёрную подводку на нижней слизистой глаза. Эта херня делает её взгляд ещё более выразительным. Таким, будто она наложит на него проклятье и в качестве послушной собаки теперь будет он сам.

— Нет, Тэхен, ты просто выводишь меня из себя. Признай это, — Тэхён самодовольно улыбается, когда она вскакивает с кресла и гневно впивается глазами в его расслабленное лицо. Он заставляет её испытывать такой шквал эмоций, что ей даже вдох сделать сложно, а разговаривать с ним спокойно будет сродни эмоциональному насилию над собой, — Когда тебе разбираться самому? Ты едва дома находишься, чтобы это делать.

— Откуда тебе знать, когда я нахожусь дома?

— Оттуда, что наши дома могли бы поцеловаться стенами, если бы не чёртов забор.

Тэхён беззвучно смеётся. Да, она его забавляет. Походу для него теперь нет ничего лучше, чем выводить из себя неформалок. Если бы не её оригинальная манера изъясняться, он смог бы понять одну и ту же вещь намного позже, чем сделал это с ней. Но зачем ей знать об этом, когда она так умело поднимает ему настроение?

— Не смейся.

— Я просто представил, что возможно тебе придётся выполнять моё скверное желание.

— Вероятнее ты лучше земли съешь, чем провалишь экзамен.

— Думаешь, я бы поспорил с тобой, если бы был уверен, что сдам его? Если провалю, то хотя бы извлеку выгоду из твоего неумения объяснять.

Тэхён отходит от неё, собираясь схватить свой рюкзак с пола, но вдруг цепляет глазами украшенный звёздами плакат.

— Что это?

— О чём ты? — все ещё грубым голосом спрашивает Джиён.

— «Звёздная ночь». Это ваш выпускной?

— Тебе то какое дело? — Джиён резким движением руки сдирает плакат со стены и кидает его рядом с ножкой стола. Теперь ей захотелось взять новый, чтобы оттуда исчезло его ненужное внимание, и спрятать постер куда подальше от его глаз.

Тэхён лишь удивлённо стреляет глазами то на одиноко лежащий плакат, то на взвинченную Джиён, которая только и делала, что убивала его всей своей дьявольской энергией.

— Не думал, что ты увлекаешься такими мероприятиями.

— У тебя какое то стереотипное мышление на мой счёт.

Джиён хочет, чтобы он оставил её в покое, перестал смотреть на неё, и исчез до следующей недели. Какой черт тянул её спорить с этим болваном? Он ведь намеренно издевается над ней и склоняет к тому, чтобы та сдалась раньше времени. Она уже чуть ли не сказала, что уступает ему. Но когда снова замечает в его глазах рвущийся наружу азарт, ей хочется бороться с ним ещё больше.

— Стереотипное? Просто вечеринка с травкой в доме у Кая и школьная тусовка с лимонадом не связаны между собой, — Тэхён наконец наклоняется и цепляет пальцами лёгкий рюкзак. Накидывает его на плечо и снова смотрит на свёрток на полу. Он почему то думает, что захочет исчезнуть из этого квартала или, в худшем случае, планеты в день выпускного, чтобы не видеть Джиён в чертовом платье. Если она попадётся ему на глаза, то он пропадёт.

— Одно другому не мешает. И вообще тебе уже пора, — Джиён отмахивается, поворачиваясь к столу, и когда видит лист с оценкой, чуть ли не с отвращением берет его в руки и протягивает Тэхёну, — И это с собой забери.

— А мне он на что? Пусть напоминает тебе, что нужно вынуть язык из задницы и научиться объяснять математику, — Тэхён пожимает плечами и уходит, оставляя Джиён кипеть от всего невысказанного.

Затем он приходит вечером в пятницу. Врёт её матери, что пришёл заниматься, но узнаёт, что смешащей его неформалки нет дома. Чувствует себя придурком, когда она предлагает позвонить Джиён и сказать ей о занятии, которого даже быть не должно, еле как отмахивается и возвращается домой.

Какого хера ему неймется? Он мог бы сразу спокойно сесть на диване и включить приставку, чтобы отдохнуть и выбросить эту тощую любительницу чёрного из головы. Но вместо этого он в очередной раз выбрал её. Её дом, её комнату. Чтобы что? В очередной раз убедиться, что готов выиграть спор и загадать желание, чтобы он смог вжать её в стену и искусать губы до крови? Что они знакомы друг с другом всю жизнь, но он так её и не узнал? Или что он даже не может быть уверенным, что хотя бы чуточку ей нравится, когда был уверен в этом со всеми другими?

Да, черт возьми, он уже проиграл. Он влюбился. Влюбился в подругу, с которой адекватно не общался несколько лет, игнорируя её на семейных праздниках и подкармливая своё самолюбие ничего не значащими отношениями с другими. И затем он вдруг почувствовал эту необходимость в человеке настолько остро, что со страху захотел выбросить её из жизни так же, как сделал это три года назад, чтобы только не зависеть от неё. Захотел, но не смог. Окончательно сдался, ввязавшись в какой то ёбнутый, нелогичный спор, каждый день подыскивая поводы для встречи. Тэхен чувствует, как вязнет, не может тупое сердцебиение контролировать, когда она ногой под столом касается его бедра случайно и тут же отодвигается. Если бы Джиён позволила, он бы выбросил все эти ненужные мешковатые футболки, чтобы она больше никогда не одевала эту херь и не скрывала торчащие ключицы.

Тэхен даже строит планы, пытаясь выискать причину, по которой он мог бы придти к ней в субботу. Думает об этом всё время, пока нажимает на кнопки джойстика и каждый раз проваливается, не имея возможности сосредоточиться. И думает, когда ложится в постель и незаметно проваливается в сон.

В субботу вечером они сталкиваются на улице. Тэхён разговаривает по телефону с очередной девчонкой, с которой собирался провести время, дабы скоротать его как можно быстрее до понедельника. Банально было думать, что кто-то другой сможет уменьшить его желание побыть с лузершей Джиён, но сделать как-то по другому казалось ещё большей глупостью. Ведь Тэхён не планирует больше сходить с ума от мыслей в своей комнате, как делал это вчера.

Он шагает к машине и когда касается ручки двери, видит, как она закрывает входную дверь и спускается по лестнице. Они сталкиваются глазами, пуская друг в друга молнии, и кажется, одна из них парализует тело Джиён, ведь та стоит неподвижно, не отворачивая головы. Затем стремительным шагом надвигается к нему, и Тэхен уже даже не слышит, что ему пытаются сказать по телефону, поэтому отключается, не сказав ни слова, и наблюдает за её длинными ногами, виднеющимися из-под легкого чёрного платья. Она всё ещё не поняла, что чёрный ей не к лицу, но хотя бы позволила ему лицезреть свои лодыжки и бедра.

— Привет, репетитор.

— Что за занятие в пятницу, тупица? Моя мама вынесла мне мозг с утра, и всё благодаря тебе, — Джиён выглядит раздражённой, и внутри у неё и вправду разбиваются агрессивные волны и нервируют ещё больше. А ещё её снова бесит, что он едет к кому-то в субботний вечер, и вернётся только утром, а она даже не узнает, где он был. И что не сможет провести своё время с придурком, который у неё уже в горле стоит.