— Тебе ли не знать. У нас же с недавних пор «смена ролей», стараюсь соответствовать, — парировал Майк, на что Рен тут же ответил:

— Не забывай, инициатива была твоя.

— Не забывай, я не просил тебя уточнять, — процедил Майк и, кашлянув, вновь перевел взгляд на Эллиз. — Итак. Что ты там говорила?

— Майк!

— Это я уже слышал, — кивнул он и, в своей манере закатив глаза, добавил: — Что-нибудь новое?.. Дай я угадаю. Ты, наверное, бесконечно, безумно, невероятно, просто неизмеримо как рада меня видеть, поэтому так испугалась, да? Я старался.

— На самом деле нет, — просто произнесла Эллиз и отвернулась, принявшись копаться у себя в кармане, будто ей вовсе не было дела до парня.

Сказать, что Майк удивился, — не сказать ничего. Замерев с лицом, будто его только что ударили, парень нахмурился, принявшись прожигать взглядом Эллиз, которая, вероятно, вообще забыла о его присутствии.

— А я не понял…

— И не надо. Смотри! — наконец достав из кармана что-то, Эллиз огляделась и, нахмурившись, с выражением произнесла: — Майк Гарвин, торжественно хочу заявить, что ты самый неприятный человек из всех, кого я знаю на Больших играх. Ты скотина, свинья и просто чудовище, и знаешь что? Я ненавижу тебя, ненавижу настолько, что одно только напоминание о тебе вызывает во мне рвотные позывы. Поэтому сейчас я хочу исправить ту ошибку, которую допустила на Больших играх! Вот она! — со звуком ударив по барной стойке рукой, Эллиз положила на нее бархатец. А Майк тем временем замер, в шоке опустив взгляд и обнаружив на стойке кроваво-красный цветок. Поджав губы, Майк снова перевел взгляд на Эллиз.

— Ты что делаешь?.. — с недоверием произнес он, а Рен, застывший поодаль и уже наливший стакан воды и стакан газировки, так и замер с ними в руках.

— Это бархатец! Да-да, тот самый бархатец, который я отобрала у Иви на Больших играх. И я его тебе возвращаю! Потому что он мне не нужен, не нужен так же, как и не нужен ты сам. Ты никто, Майк! Вот так! Я все сказала! — гордо произнесла Эллиз. А после, заметив несколько взглядов, направленных на нее, она просто кивнула для убедительности, затем резко произнесла: — Кстати, да, Рен! Что ты встал, вот скажи мне? Верни стакан воды! Живо! — громко сказала она, так, чтобы парень услышал, а после уже шепотом добавила: — А ты, Майк, верни бархатец, куда нужно, понял меня? И желательно не Иви на голову. Со всем моим уважением к ней. Спасибо — пожалуйста.

Майк застыл. А Эллиз, наконец дождавшись Рена и пресловутый стакан с водой, выпрямилась, словно по струнке, и, поджав губы, направилась прочь, оставив парней вдвоем отходить от произошедшего.

«Какой ужас…» — подумала Эллиз, осознав, что она сейчас сделала. Это как бы… Это вообще. Это без слов. Мерным шагом идя к Лии, сидевшей за одним из столиков, Эллиз без остановки прокручивала в голове весь позор, с целью наконец убедить себя, что это просто нужно было сделать. Рано или поздно. Да. Точно. Это нужно было сделать. Ради Майли, ради самого Майка. Это нужно было сделать.

Впрочем, о чем шла речь? Да все о том же. О главной проблеме Эллиз, которую она обсуждала с Реном весь вечер, с мыслями о которой она проснулась с утра. Майлиз. Посоветовавшись с Реном, как бы решить эту проблему, девушка пришла к выводу, что лучше всего было клин вышибить клином. Майлиз зародился из-за того, что Майк неудачно наорал на Эллиз перед камерами, так же он и должен был умереть — перед камерами. Майлиз укрепился, потому что Эллиз забрала этот чертов бархатец, значит и треснуть он должен был точно так же, когда Эллиз вернула бархатец обратно. Красиво. Теоретически да, но вот реализация малость подкачала.

Эллиз усмехнулась. Какой же это был стыд. Да, она правда планировала сделать все очень аккуратно и красиво, только вот загвоздка возникла из-за самого Майка. То, как он неожиданно появился в кафе, то, как он подкрался к ней и напугал. Вдобавок то, что он успел ей сказать потом. Вот это: «Ты, наверное, бесконечно, безумно рада». Идиот. Бесконечно, безумно рада будет Майли, когда в очередной раз увидит нечто подобное. Эллиз в этом даже не сомневалась. И по этой причине, чтобы избежать внеплановой «радости» Майли, девушка решила применить особую тактику, правда… Наверное, она переборщила. Поэтому сейчас, наконец дойдя до Лии, девушка лишь тяжело вздохнула, улыбнувшись.

— Ваш заказ, — на автомате произнесла Эллиз, уже обернувшись, чтобы посмотреть в сторону Майка и Рена, наверняка во всю обсуждавших, какая Эллиз была неадекватная, однако ей помешали:

— Это что?! — неожиданно воскликнула Лия, чем тут же привлекла внимание как Эллиз, так и нескольких других посетителей. Эллиз нахмурилась. Чего? А Лия тем временем, со злостью посмотрев на официантку, продолжила: — Что это плавает в моем стакане?! Какая мерзость…

Эллиз непонимающе посмотрела на девушку, а после перевела взгляд на стакан, и в этот момент послышался всплеск. Всплеск, который ударил Эллиз прямо в лицо. Почувствовав, как холодная вода намочила ей волосы и шею, умудрившись попасть даже за воротник, Эллиз не сказала ничего. Просто зажмурилась, почувствовав, как вместе с водой, в ее груди начала разливаться агрессия.

— Кхм, — кашлянула Эллиз, поджав губы и вытерев лицо рукой. — Спасибо, конечно, но я сегодня уже умывалась, — улыбнувшись через силу, Эллиз напомнила себе о девизе заведения. Терпение и улыбка.

— Умывалась? Что-то по тебе не видно, — прошипела Лия.

— О тебе, в целом, могу сказать то же самое, — едва слышно хмыкнула Эллиз, тихо рассмеявшись.

Однако это услышала Лия.

— Что?!

— Что? — в такой же манере ответила Эллиз, пожав плечами. — А теперь, может, все-таки объяснишь, что это было?

— Лучше ты объясни, что это были за хи-хи ха-ха возле барной стойки с Реном. Думаешь, ты можешь смеяться надо мной и оставаться после этого безнаказанной? Не можешь. Понятно?! — нагло ответила Лия, посмотрев на Эллиз с усмешкой.

— А кто сказал, что «хи-ха ха-ха» возле барной стойки были о тебе? Очень самонадеянно считать, что все наши мысли с Реном крутятся исключительно вокруг тебя, ей-богу, — поджав губы, Эллиз расстроено осмотрела промокшую рубашку. Единственную, что у нее была. — Слов нету, Лия, одни эмоции. Просто… зачем?..

Блондинка нахмурилась, а Эллиз продолжила:

— Ты не слышала слова Ригеля? Или Рена вчера? Мы команда. И черт возьми, давай будем честны. Да, я не нравлюсь тебе, а ты не нравишься мне, но… Что это было? Так сложно просто не выливать на меня свои помои в прямом и переносном смысле? Необязательно любезничать со мной, но хотя бы вежливость какая-то должна присутствовать. Деланная не деланная, мне все равно. Я к тебе отнеслась нормально, а что за идиотизм устроила ты?.. — слыша, как ее собственный голос с каждым словом все больше и больше начинал звучать жалобно, а главное, жалко, Эллиз просто решила закончить. Не желая больше распинаться, девушка забрала пустой стакан с собой и уже хотела уйти, как вдруг Лия вновь обратилась к ней:

— Замени.

Обернувшись на голос, Эллиз встретилась взглядом с Лией, которой, кажется, даже не было стыдно.

— Что?

— Я сказала: замени. А у тебя, видимо, и правда, проблемы со слухом, если ты уже в который раз переспрашиваешь. Но, слава богу, больница недалеко, поэтому ты можешь сходить провериться, — просто заметила Лия. Эллиз в ответ лишь нахмурилась.

— Нет. Ты сама вылила эту воду, я не собираюсь ее менять.

— Я вылила? А мне кажется ты. Тем более… Разве ты не слышала о таком правиле, как «клиент всегда прав», — отчеканила Лия, отвернувшись от девушки. — А теперь замени воду, или я вызову администратора, и тогда мы точно определимся, кто в данном случае виноват.

Эллиз поджала губы, стараясь не обращать внимания на заметно притихших вокруг посетителей, которые прожигали взглядом двух героинь телешоу. Ощущая, как внутри нее все ярче начинало пульсировать это острое чувство обиды, Эллиз не знала, что и сказать. Только она так здорово общалась с Реном и Майком, и даже эта дурацкая сцена с бархатцем не изменила настроения девушки, и просто вот… Ну что за идиотизм?.. За что?