– Я следил за тобой! Не хочешь сказать мне что-то напоследок грязная тварь? – полыхнули гневом глаза маньяка, который в случае опасности может спрятаться за топором.

Внезапно топор поднялся, а я испуганно метнулась на другую часть кровати. Топор опустился, а на белоснежной простыне появилось алое пятно. Ничего себе! Одуванчик бросил топор, подошел к окну, открыл его и … послышался пронзительный крик: «Аааааа!», а затем «шлеп!». Кто у нас тут сдает норматив по прыжкам без парашюта? Я бросилась к окну, выглядывая вниз. Никого.

Я доковыляла до постели, видя, что никакой крови нет, улеглась в нее, чувствуя, что просто падаю от усталости.

– Попалась на горячем! – снова послышался голос, а я лениво приоткрыла глаз. – Что ты здесь делаешь?

– Забиваю водосток своими волосами, – ответила я, краем глаза глядя на обладателя разряда тока и мастера по оконному спорту.

– Это ужасное преступление! И нет тебе прощения! Не хочешь сказать мне что-то напоследок грязная тварь? У тебя есть время, чтобы раскаяться в своих грехах! – сощурился Одуванчик, грозно сопя.

– Хорошо, так и быть. Ела после шести – это раз, однажды надела черны лифчик под белую блузку. Вру. Не однажды Один раз пересолила суп, поставила горячую кастрюлю в холодильник, забыла побрить ноги перед тем, как надеть юбку…. Три раза сожгла котлеты… Дальше перечислять? Там еще страшнее! – скорбно вздохнула я, глядя, как багровеет от гнева лицо Одуванчика. Нет, а что? Как города сжигать, так мужики – герои, а как котлеты пригорели – дура косорукая?

– Сначала я убью тебя, а потом твоего хахаля! – грозно произнес Одуванчик, сопя так, что я знаю, кем вдохновлялись изобретатели насоса.

Готова лично оттащить демона в ЗАГС, чтобы официально ради такого случая зарегистрировать отношения!

– Я следил за тобой! Не хочешь сказать мне что-то напоследок грязная тварь? – произнес мужик, явно смахивающий на привидение.

– Я потратила все наши сбережения на супер-новый крем для сухих подмышек, – усмехнулась я. – Надеюсь, ты не расстроился!

Топор замахнулся на меня, а я поняла, что не успела среагировать. Зажмурившись, я застыла на месте, как вдруг послышалось: «Ааааааа!» за окном. Простыня подо мной стала красной, а я потрогала ее. Странно, но она сухая.

Только я решила задремать, как вдруг… «И что ты здесь делаешь?».

– Ем после шести! – огрызнулась я, сидя на кровати.

– Это ужасное преступление! И нет тебе прощения! У тебя есть время, чтобы раскаяться в своих грехах! – гневно выпалил Одуванчик.

– Так, что я не упомянула? О! Я уже рассказывала о том, как однажды «прошлый раз» превратился в «пошлый»? Хорошо, что не рассказывала. Значит, и не расскажу. А так писала любовное сообщение, сидя на унитазе, лазила по странице бывшего, ела паштет из банки пальцем, пела в душе так, что соседи месяц подозревали друг друга в живодерстве, – перечисляла я, подавляя зевок. – У меня есть шанс после этого попасть в рай?

– Сначала я убью тебя, а потом твоего хахаля! – грозно произнес призрак. Так, два кольца, свадебное платье, трехметровая фата и ангелочки на машине! Я все посчитала? Кажется, все.

– Я следил за тобой! Не хочешь сказать мне что-то напоследок грязная тварь? – заорал разъяренный призрак.

– Я записала тебя поручителем по моей ипотеке, – ответила я, слыша пронзительное и удаляющееся «Аааа!».

Уснуть не удавалось, я лениво, уже не отрывая голову от подушки, отвечала на вопросы.

– Брила ноги твоей любимой бритвой, – бурчала я, лениво глядя на то, как меня «убивают топором». – Левее… Левее! Нет, теперь правее!

«Ааааа!», – удалялось от меня, пока я переворачивалась на другой бок. Внезапно я проснулась от странной мысли. Призрак исчез, а закрыл ли он за собой дверь?

Пока я сонно пыталась ментальным способом понять, закрыта ли дверь, послышалась мелодичная трель звонка. Я сначала на поняла, откуда, а потом увидела золотой телефон, который засветился на стене.

– Да, – зевнула я, вслушиваясь в тяжелое дыхание в трубке. Дыхание продолжалось, а я скептически пожала плечами. – Нет, хрипов нет… Есть отдышка… Рекомендую волшебные звиздюля. Принимать с криками: «Ой, не надо, пожалуйста!» три раза в день. Если нужно, можете подняться ко мне. У меня завалялась парочка…

– Ой, – послышался испуганный голос портье. – Девушка, я просто … эм… звоню вам по такому поводу… Понимаю, что беспокою вас… Но вы бы не могли унять…

– Что унять? – опять зевнула я. – Дрожь в коленках?

– И ее тоже! И вашего …эм… мужа… – тихим голосом произнес портье, словно прятался в шкафу и сумел дотянуться до телефона.

– Он тыщу лет не было в отпуске, – хмуро спросила я. Глазик дернулся от мысли, что нас заочно поженили. – Он просто отдыхает! Помочь ничем не могу, но вы держитесь там! Я всеми моральными силами с вами! Если что бегите в сторону солнца!

– А что? – робко спросил портье. – Поможет?

– Спасти – не спасет, но умрете красиво! – нехорошим голосом ответила я. Быть вежливой в два часа ночи – особое искусство. Я пыталась его постичь, но мне не дано!

– Девушка! – взвыл портье. – Не кладите трубочку, умоляю! Вы не могли бы ему сказать, чтобы он успокоился! Он выпил половину бара, разнес половину отеля, перепугал половину постояльцев!

– Отлично, – усмехнулась я, выдыхая и сонно тряся головой. – Еще вся ночь впереди!

– Я очень прошу вас, – ныл в трубку мужик, тихо всхлипывая. – Нам удалось изгнать его из бара…

– Отлично! Первый шаг к экзорцизму вы уже сделали! – ободрила я страдальца. Я чувствовала себя горячей линией для пострадавших от рук моего спутника. – Продолжайте в том же духе! Я в вас верю!

– Не хотел этого делать, но мне придется вызвать экзорцистов! – вздохнул портье. – Он разбил люстру, десяток бутылок и три брака…

– Вызовите некроманта заодно. Для воскрешения моих нервных клеток, – попросила я, прислушиваясь к шорохам в трубке. Кстати, с некромантом – отличная идея!

– У вас в путевке четко написано, что все включено, – вспомнила я, не желая покидать безопасное место. – Так получается, что там половина выключена?

– Девушка, я вас прошу… Мы все вас просим, – послышался голос, наполненный отчаянием. «Пожа-а-алуйста!», – протянул нестройный хор голосов. – Я эвакуировал кого только мог… Тут сорок два человека… И все искренне просят вас поговорить с ним…

Да это кошмар какой-то! Я этого демона без году сутки знаю! А теперь должна успокаивать его? Да вы что!

– Вы считаете, что его проблемы из-за недостатка общения? – спросила я, понимая, что в обязанности экскурсовода не входит успокаивание клиента, убийство свидетелей, вывоз тел и уборка мусора. Совесть достала карманный орган и решила сыграть на нем, пока я застыла в сомнениях, а стоит ли? Спасать мир – не моя профессия!

– Ладно, – сдалась я, чувствуя, как прогибаются плечи от возложенных на меня надежд. – Где он сейчас? Где этот «между шестью и семью я превращусь в озорную свинью»? Где сейчас этот рогалик? Куда подевался «армагеддец»?

– Н-н-не знаем, – послышался дрожащий голос. Трубку зажали. – Кто видел его в последний раз?

– Я… Но потом у меня глаза заплыли синяками… – послышался мужской голос. – Я не знаю, в какую сторону он пошел! Но точно знаю, куда его посылал…

– Отлично, – обрадовалась я. У меня такое чувство, что мне тут пытаются вернуть мою потерянную совесть. – Найдете – скажете. А пока спокойной ночи!

Я повесила трубку, слыша, как там собрались вешать портье, который пустил демона в гостиницу. Поежившись, я запинала совесть ногами и собралась направиться к кровати, как вдруг послышался голос: «И что ты здесь делаешь?»

– Чищу унитаз твоей зубной щеткой, – закатила глаза я, понимая, что призрак мне уже порядком надоел. – На ней было написано, что она для труднодоступных мест!

Так. Стоп. А голос-то не призрака… У меня на попе мурашки основали свою цивилизацию. Я стояла, боясь обернуться и чувствуя, как меня с нежностью обнимает добрый дедушка Кондратий.