Неужели нужно было отвернуться и уйти, когда покупатель подошел? Вроде как: «Бегите от меня! Вон Лиза! Посмотрите, как она хлопает ресницами и не может сойти с места, потому как юбка-карандаш после стирки не позволяет делать лишних движений. Но все же… она вам что-нибудь да расскажет, если вспомнит». Бред.

– Ну даешь Наташка! Совсем что ли? Замечу, этот бородач приходил в твой выходной, но так и ушел ни с чем. Даже главный менеджер, наш любимый черствый сухарь, не убедил его. А сегодня когда он с женой явился, то сразу же взбодрился, увидев тебя. Ты же заводная, неуправляемая, честная. А когда рассказываешь про машины… Черт, даже я, которая не умею водить, и нет машины, хочу посидеть в ней и взять кредит на приобретение. Но мне нельзя – у меня ипотека и сын.

– Как Антошка?

– Спасибо! Даже не знаю, как тебя благодарить, но нельзя вот так тратиться на других. Я бы что-нибудь придумала.

– Все в порядке. Главное – что Антошка здоров.

Не могла я просто смотреть, как Рухина мечется, хватаясь за волосы, не зная, что делать. Таньке никто не помогал. Ее муж как уехал на заработки, так и пропал. Как-то пьяный позвонил и сказал, что понял, как ошибся, что не любит ее, и теперь у него другая жена. Подруга сама подала на развод. Сейчас живет у родителей в однушке, а свою однокомнатную сдает. Родители недовольны, но выгнать не могут, там ее часть. А получает специалист по работе с клиентами очень мало, в то время как зарплата продавца-консультанта это оклад, который очень даже приличный, плюс премия, которая зависит от продаж. Поэтому я не могла смотреть, как она трясется, не в состоянии ничего купить.

Запиликал телефон. Мой. Пиликал только у меня, у всех песенки играли. Вытащила своего боевого друга, работающего, когда ему хотелось, и сразу же нажала на кнопку, так как экран был разбит и непонятно, кто звонит.

– Натаха, тебя тут мужик спрашивает. Такой представительный и недовольный. Ты опять что-то натворила? – с подозрением спросил Тоха, охранник автосалона, вечно стоявший у дверей, охраняющий машины и нас.

– Вроде нет, – задумчиво произнесла, тут же начиная вспоминать, когда и что могла сделать. В последний раз на бампере приоры Петрова нарисовала морду козла и соответствующую надпись на стекле. Он живет рядом с общагой и, чтобы сэкономить время, гонит свою развалюху через детскую площадку, оставляя борозды. Позавчера задавил котенка. Козлина. А если он такой слепошара, то и ребенка не заметит. Так что я периодически рисовала на его машине, надеясь, что дойдет. Но вряд ли Петрова можно назвать представительным. Заносчивый вредный старик в штанишках на лямках. Точно не он.

– Он спросил про директора. Короче, хватит лопать, поднимайся и спроси у него сама. Уверен, ты можешь договориться, а вот если до Литикова дойдет.

– Нда, ты прав, – протянула, не желая, чтобы такое случилось.

Литиков Евгений Петрович, директор автосалона, считал меня пигалицей, не стесняясь так называть перед всеми. И неважно, что я высокая, у него свои понятия. Любимый директор за словом в карман не лез, но хорошо относился ко мне, поощряя за продажи, не обращая внимания на то, что я как ветер гоняю по салону, когда работаю с клиентами. Он старался уходить к себе, чтобы не видеть этого. Только вот не любил он жалобы и виноватых наказывал, а потерять такое хорошее место я не могла.

«А как же моя мечта?!»

Впихнув весь бутерброд в рот, старалась как можно быстрее пережевать. Вскочила и быстро глотнула чай, надеясь, что поможет. Ужасно смотрелась.

Подруга громко рассмеялась. Рада, что подняла ей настроение. Сама же усиленно продолжала молотить бутер, даже не чувствуя вкуса.

– Наташа, так нельзя! Ты сегодня ничего не ела. Скоро одни кости будут прыгать в твоих брюках.

Улыбнулась, представляя себе картину, и сказала:

– Куплю подтяжки! Шоколадку Антохе отдай.

– О, да? Спасибо!

– Ага, все, я побежала, – сказала и быстро вылетела из кабинета, спотыкаясь, но, ухватившись за стену, направилась в сторону лестницы, где на втором этаже восседал директор автосалона.

Не знала, что натворила, но нужно быстро разрешить ситуацию. На пути встретился Николай Петрович, старший продавец-консультант, и, показав на зону отдыха, произнес:

– Он там. Давай решай свои дела и к клиенту. Тебя спрашивает дама, она к тебе уже подходила. Про допы и акцию на них не забудь!

Улыбнулась мужчине, моментально вспоминая разговор с девушкой, о чем говаривали. Ладно, потом по ситуации адаптируюсь.

Прибавив шаг, почти бежала, двигаясь мимо Людмилы Ивановны, кредитного инспектора, улыбающейся и качающей головой каждый раз, когда я носилась рядом с ее столом, отчего ее листовки разлетались в стороны. Она моментально их хватала, прижимая к груди, и грозила пальцем.

Приблизившись к зоне отдыха, где покупатели могли отдохнуть на диванчиках, пока товароведы оформляли машину, притормозила. Так, нужно успокоиться. А то, как лошадка после забега. Только хвоста не хватает. Улыбнулась сама себе, поправила белую приталенную блузку и громко выдохнула:

– Добрый вечер! Вы спрашивали обо мне.

Улыбалась, пока мужчина, стоявший ко мне спиной, медленно поворачивался. Моя улыбка потерялась. Да что уж там – я пораженно открыла рот и захлопала ресницами. Передо мной стоял отец – Антонов Александр Валерьевич. В его глазах пылал гнев, раздражение, а еще отчаяние и надежда.

За то время, что я тружусь, проработав везде, где можно, научилась понимать мимику и самого человека, поэтому никогда не ошибалась в своих первых прогнозах о собеседниках. Александр Валерьевич окинул меня брезгливым взглядом, словно я вновь в песке сопливая и грязная, жующая черствый кусок хлеба, который принесли голубям.

– Здравствуй, Наталья, – выдавил он, буквально заставляя себя общаться с недостойной мной.

Никогда не теряюсь. Никогда! А тут пораженно пялилась, пытаясь прийти в себя. Когда шок прошел, моментально спросила:

– Что вам нужно?

– Даже так? Что же… – он презрительно окинул автосалон и произнес: – Мне нужна твоя помощь, и если справишься, я отблагодарю тебя.

Ну, конечно! Другого не ожидала. Естественно нет. Не удивлюсь, если подлую авантюру придумал. Вроде этой – переспи вместо сестры с олигархом, чтобы она замуж за него вышла, а он наивно верил, что она девственница. Вроде так в книгах и фильмах. Обойдется! Я уже об этом позаботилась. Не получится!

Прочистила горло и произнесла:

– Простите, не интересует. Прошу извинить, мне нужно спешить к клиенту.

Только сделала два шага, как услышала в спину:

– Твоя сестра в коме. Нам нужна помощь.

Продолжала стоять, не понимая, как его фраза относится ко мне. Я-то вроде как Ирине не сестра, а ему не дочь. Они мне популярно объяснили. Что нужно? Глянула в сторону зала, замечая Таню, которая стояла у колонны и выглядывала, пытаясь понять, как там у меня дела.

Не оборачиваясь, в полной уверенности, что нужно заканчивать неприятную беседу, сухо произнесла:

– Пусть поправляется. Всего доброго.

Только пошла, как услышала:

– Я дам денег. Много. И больше не будешь жить в грязной комнатке, и работать на трех работах.

Надо же… Какая осведомленность! Подготовился. Этот человек, очевидно, только так решает дела. Ничего человеческого. Промелькнула мысль, что я ничего не потеряла. Пять минут его вижу, а уже противно.

– Не нуждаюсь в ваших деньгах, как и в вас, – сообщила и, не желая слышать его ответа, пошла дальше. Надо же какой! Заплатит он.

Оставшиеся два часа работала, стараясь отвлечься от ненужных дум. Потряхивало от возмущения в перерывах, когда оставалась одна с мыслями, поэтому трудилась как пчелка, загружая себя по полной программе.

Уставшая, никакая, собиралась домой, переодеваясь в кожаные брюки и белую футболку, хватая в руки куртку. Рабочая одежда уже висела в шкафу, ожидая меня послезавтра. Я обычно на неделю сразу несла три сменных комплекта блузок и брюк, гладила прямо в подсобке, а в пятницу или в воскресенье все забирала на стирку. Удобно, и не нужно таскаться в парадной одежде по улице. Мне ее на работе хватало. Главное – раньше прийти, чтобы успеть и не спалиться, ведь в дороге все мнется.