Уже выходила, не слушая разговоры продавцов, вечно собирающихся в это время в кабинете товароведов, где стоял шкаф, когда столкнулась с любимым начальником. Литиков подмигнул, странно кривясь в улыбке, и поинтересовался:

– Антонова, язык на плече?

– Да, – буркнула, в полной уверенности, что сейчас опять что-нибудь скажет, отчего все будут ржать как кони. Юмор у Евгения Петровича был на двоечку. Понимали только те, кто хотел хорошую зарплату, поддакивая и похрюкивая на каждый его плоский прикол. И вечно мне везло на его «добрые» комментарии нарваться. Не могла без этого. И пусть мужчине было за пятьдесят, но он употреблял такие выражения, от которых можно было смутиться, заплакать, обидеться, а кто и ревел как крокодильчик, потому что скромностью Литиков не отличался. Я всегда держалась нейтрально. Старалась держать эмоции в себе, устранять косяки и быть еще лучше.

– Вот поэтому и зарплата у тебя достойная, а не то, что у этих лоботрясов. Целый день репу чешут и от меня прячутся. А ты сегодня два раза меня чуть не снесла, таская за собой клиентов. Так что премия еще тебе будет. Только условие – чтобы как в тот раз этих дармоедов пиццей не кормила. А то все – прикрою лавочку. Нечего. Поняла?

Расцвела. Как я расцвела! Даже забыла обо всем на свете. Улыбка на всю мордочку.

– Конечно! Я сама съем!

– Вот! Пусть знают! А то им задницу свою лень оторвать от зоны отдыха. Упрутся туда и сидят – трепятся. Но и ты смотри мне, не расслабляйся, а то на оклад посажу.

– Есть, сэр, – весело заявила, окидывая возмущенные мордочки продавцов-консультантов, и пошла на выход, выкрикивая всем «салют», быстрее поторапливаясь, зная, что сейчас начнут говорить директору о моих косяках.

Ну, есть такое. Я же не ангел. Порой клиенты будили в машинах, с мастером по мелкосрочному участку подралась, но это ничего не значит. На все есть причина. Подралась, потому что этот гоблин в компании механиков грубо обсуждал то, что я сплю с директором автосалона, так как ему точно известно о суммах моей заработной платы. Конечно, известно, ведь премию выдает мне кассир, которая является его женой. А то, что дрыхну в машине – ну вот такие мы невероятные тачки продаем. В них отдыхаешь душой, телом и моментально хочется закрыть глаза на секундочку, а потом бац и все – проснулась через два часа и все об этом знают.

Улыбнусь пасмурной погоде. Люблю дождь. И неважно, что грязь, пронизывающий ветер. Главное – как ты к этому относишься. А когда спокойно, все получается – то кажется и такая погода обворожительной.

Антонов… И зачем я вспомнила? Кто он такой? Правильно – никто! Пришел за помощью… и к кому… ко мне? Пусть хлебнет того же счастья, как и я, когда четко осознаешь, что плевать на тебя хотели. Вот!

Только вышла, как услышала сигнал гудка. Обернулась. Алексей Самойлов. Леха. Бывший парень. А расстались потому, что этому суперскому красавцу стыдно было со мной идти к своей маме. Ну конечно! Все плохо у меня, по его мнению: в общаге с тараканами живу; одежда, как у пацанки, что его особенно раздражало, и манеры не как у прекрасной леди. В его представлении девушка – это скромная, благоухающая, вечно любующаяся своей обувью амеба и выдающая одно слово в минуту, чтобы не надоедать, в платьях и юбках в обуви на высоком каблуке (можно и без них – очков будет больше) и как минимум – два образования. И хоть в плане секса мы идеально подходили, и всегда нам было весело общаться, но это не сыграло никакой роли. Почти два года Алексей повторял о том, что не может придумать повод познакомить меня с родителями, но очень хочет. И это шло без моих просьб и глупых фантазий. Я не страдала таким синдромом. Мне не нужно было, все устраивало. Я молодая, еще живу в свое удовольствие, ради мечты, а тут родители, а значит брак, дети. Конечно, если быть честной, я подумывала об этом, хотела, планировала в далеком будущем, но не сейчас, когда у меня ничего нет. Зачем? Чтобы родить, а потом отдать своего ребенка мужу, потому что нет ничего за душой? И как результат – страдающий ребенок.

И вот… летним поздним вечером мы случайно встретились с его родителями в магазине. Не нужно думать о приятной встрече. Совсем нет. Алексей поздоровался с ними, забыв про меня, а когда элегантная мама, презрительно разглядывающая меня, указав пальцем, спросила, кто я такая ему, он заявил, что друг-товарищ, который помог ему с машиной и уже уходит, толкая в сторону. Я как раз капучино пила, и когда он успокоился, считая, что идеально выпутался, вылила ему на голову, заявив, что перепутала его с урной. Потом пожелала всем отличного настроения и гордо ушла. Конечно, наверное, грубо, но меня буквально распирало от ярости. Надо же… додумался! Друг-товарищ. Это когда мы два года встречались. Черт. Ну да ладно. Проехали. Путь ищет для себя и своего семейства подходящую невесту, а я как-нибудь обойдусь.

Пошла вперед, слыша, как Самойлов завел машину и поехал за мной. Алексей работал юристом, точнее его помощником. Весь такой правильный и шоколадный. Я продолжала идти, вытягивая из кармана наушники, рассчитывая послушать музыку. Только спрыгнула с бордюра, как мне перекрыли дорогу машиной.

Высокий, темноволосый, голубоглазый парень открыл дверь и вылез из своей Хонды, громко рявкнув:

– Садись!

Ничего не перепутал?! Моему возмущению не было предела. Я подняла бровь и буркнула:

– Тебе надо, ты и садись. Дорога там. Двигай.

– Наташа, давай поговорим, – сменил тон красавчик, строя на идеальном лице очаровательную улыбку.

– А я не хочу.

– Что ты как маленькая? Трудно сесть? Я тебя до общаги довезу.

Понимая, что нужно все же поговорить, раз парень осмелился, учитывая, что сэкономлю на двух пересадках и не буду сидеть в час пик с вонючками, которые вместо того, чтобы вечером мыться от пота, просто выливают на себя пол флакона мерзкой отравы, и кивнула. Прошла к передней дверце и села, быстро пристегиваясь, добавляя при этом:

– У магазина остановишь.

Алексей усмехнулся, будто подобного только и ожидал, и когда выехал на основную дорогу, спросил:

– Может, сходим куда?

Открыла рюкзак и, достав конфетку, закинула в рот, прожевала и порадовала его:

– Нет, не сходим.

– Еще обижена?

То есть этот умник ждал, пока я обижаться перестану?! Посчитал, что такое легко забыть? Надо же какой сообразительный! Долго он будет в помощниках юриста ходить, пока ушлый не явится и его не подвинет в сторонку.

– Нет, кто ты мне такой, чтобы я обижалась? Никто!

– Ну, зачем так сразу? Мы встречались два года.

– Да ты брось, – выдавила из себя улыбку, – не знаю, о чем ты говоришь. Мы с тобой только кувыркались в постели, когда пауза была в перерывах между обсуждениями технических характеристик машин.

– Наташенька… – ласково начал Самойлов, с надеждой посматривая на меня. Повернулась, не скрывая того, что его ласковые слова раздражают, хотя раньше я таяла от них, как масло на сковородке, и проговорила:

– Я уже все сказала. И давай держаться прежней политики – не нужно на работе ждать меня и подходить, привлекая внимание, если только по делу.

– Тогда встретимся в…

– Нет. Я не хочу.

– Наташа, я никогда…

– Давай без уверений? Я как-нибудь обойдусь.

– Можно в кино сходить, пообщаться.

– Вот и иди. Я пас, – бросила, не понимая, почему раньше не замечала, что он такой нудный.

– Слушай, я подумал, что поговорю с мамой, подготовлю ее…

Все. Меня торкнуло. Я прыснула от смеха и начала громко хохотать, удивляясь наглости некоторых. Это же… Выдумщик. Интересно, на вот такие фразочки ведутся хорошие девочки? Мне что, слезу пустить, кинуться на шею и закричать: «Ты невероятный!»?

– К чему подготовишь? Ей недостаточно того, что она видела?

– Между прочим, не стоило выливать на меня горячий напиток. Мама так волновалась… и ты еще больше упала в ее глазах.

«Что?! Куда я там опять упала?!» – рот открылся от возмущения. До сих пор не понимала, зачем она порхала около него, вытирая подолом своего дорогущего платья. И кофе был не горячим!