– Вы что-то хотели?

Сергей Павлович показал визитку. Мне вот к нему. Охранник ткнул рукой.

– Прямо по коридору, рядом с баскетбольным залом.

Потом привстал и показал рукой на тумбу с бахилами.

– Только бахилы на ноги наденьте!

«Бахилы. Не вопрос!» Их правда надо было еще купить. Пять рублей пара.

Сергей Павлович с трудом втиснулся на сидение между двумя мамами. Сидения были стандартными, для трех человек средней комплекции, а вот три попы на них почему-то не умещались.

«Ну, ничего в тесноте, да не в обиде». Не надевать же мне бахилы стоя! Да, и не получится. Носки дома, я уже давно сидя надеваю. Мамы, это были дамочки возрастом старше красотки с баннера, и младше мадам на входе, явно недовольные его бесцеремонностью, посторонились, и… не проявили никакого интереса к тому, что они сейчас буквально терлись друг о друга задницами. Как будто так и надо было. Хотя, осмотревшись, Сергей Павлович понял, что дело здесь, пожалуй, не в нем.

Или как говорится: «Не для тебя цветет сирень!»

Все внимание родительниц сейчас было приковано к тренерам, той особой касте людей, в неизменных спортивных костюмах, с эмблемами сборной страны или области. Подтянутые, мускулистые и стильные. Они олицетворили собой, нет не конечную цель всего этого предприятия по переработки человеческого материала в олимпийское золото, (конечную цель олицетворял, те, кто висел на стенах в виде больших и ярких постеров), а если можно было так сказать ее отдельную ветвь. Они были элитой.

Именно они забирали с собой будущих чемпионов или наоборот выводили их из зала, передавая в руки родителей. Прямо как на конвейере!

Вот им были все знаки внимания, для них были глубокие разрезы, украшения и маникюр, а также псевдоспортивный стиль в одежде, обуви и макияже.

«Ну, не больно-то и надо, – успокоил Сергей Павлович себя, быстро поняв как здесь все работает, – да и время неподходящее! Как-нибудь в другой раз».

Стараясь не кряхтеть и не пфукать, все же живот сильно мешал, одел бахилы. Пакет при этом пришлось зажать в зубах и от этого он стал похож на злого пса.

Подавляя в себе желание выругаться, и также никого не удостаивая вниманием, наконец-то встал и пошел по указателям на стене, которые как в сказке объясняли, что прямо пойдешь, баскетбольным мячом в нос получишь, налево утонешь в бассейне, а направо – можно получить хоккейной клюшкой по заднице. На втором этаже тебя свернут в бараний рог в отделении «художественной гимнастики». На третьем этаже обязательно подстрелят в тире.

«Где? Где? В тире? Тир!?» Сергей Павлович никогда не слышал, что тиры бывает на третьем этаже. Обычно для стрельбы использовали либо подвалы, либо открытые площадки. Так по крайней мере было в его Краснознаменном военного училище, которое он закончил в бог знает каком лохматом году. Что же это за тир такой? Очень интересно.

Однако, коридор быстро закончился и он, наконец, оказался у заветной двери…

***

Постучавшись и услышав разрешение войти, Сергей Павлович перешагнул еще один порог … чтобы практически сразу оказаться в глубоких объятиях небритого медведя, который, совершенно не стесняясь присутствия доктора, набросился на него и принялся мять, гладить, обнимать, и в буквальном смысле лапать, рыча и приговаривая.

– Серега, Серый, братан, ты откуда?

Навыки борьбы у Сергея Павловича были на подкорочном уровне, все-таки как никак мастер спорта по греко-римской в молодости, да и потом на службе приходилось сдавать нормативы. Не успел растерять рефлексы, поэтому даже несмотря на неожиданность атаки и злополучный пакет в руке, он смог толкнув локоть противника вверх, и нырнув под мышку, зайти сзади на двойной нельсон.

– Эй, эй! Полегче! – Нос Сергея Павловича прижался к старательно зачесанному затылку, и эта большая с острыми ушами форма черепа показалась ему жутко знакомой. Он, конечно, не антрополог, но здесь спутать было сложно. На всякий случай Сергей Павлович еще чуть-чуть надавил и медведь, издав нечленораздельный звук, начал, затихая, оседать. Достаточно.

Сергей Павлович ослабил свою бульдожью хватку. Медведь судорожно задышал, приходя в сознание и повернулся к нему лицом. Сергей Павлович окончательно убедился, что перед ним Коростылев.

– Привет, старый хрыч! – Обратился тот к нему. Немного переделанная фраза из фильма «Офицеры» была здесь не кстати. Все же хоть они и провели вместе лучшие свои года, и их койки в курсантском кубрике стояли рядом, но друзьями все же они никогда не были. Косяков в их отношениях хватало.

И тем не менее, встретить здесь своего сослуживца было неожиданно.

– Коростылев, ты что ли? – Сергей Павлович посмотрел на свои руки и удивился. Они предательски дрожали.

Коростылев с хрустом провернул шею, распрямляя замятые хрящи.

– Ну, я, конечно, а ты все в своем репертуаре. Бульдог и есть бульдог!

Сергею Петровичу такое сравнение согрело душу. Что было, то было… Поэтому он поспешил спрятать тот факт, что на самом деле его сердце бешено колотилось, а рот как у рыбы хватал воздух. И это после несколько секунд борьбы.

Хлопнул Коростылева по плечу.

– Ты-то тут как?

Коростылев приосанился, и покосился на притихшего доктора, который все это время находился здесь, но на всякий случай спрятался за ширму, а теперь показывал из-за нее свой нос.

– Я-то здесь командую, – Коростылев пошевелил пальцами и голова доктора скрылась.

– Как здесь? – не понял Сергей Павлович.

– Ну, вот так. Здесь, – Коростылев обвел руками и глазами все пространство, намекая, что его власть распространяется гораздо шире, чем на стены врачебного кабинета. – Как говорится директор спорткомплекса «Георгиевский», вот уж лет десять. Прошу любить и жаловать!

Коростылев оправился от захвата и сразу стал похож на того, кем он всегда и был. Настоящим полковником. Душа солдатам. Политруком, карьеристом, сволочью.

– Сразу как гарнизон расформировали, так и приткнулся сюда.

Он махнул рукой.

– Да, ладно, что я о себе и о себе. Ты-то как? Все также? По командировкам?

Он поднял глазами, показывая в небо.

– Вижу, руки не дрожат, реакция отменная.

Сергей Павлович посмотрел на свои руки. И правда, уже не дрожали. Хорошо.

– Да, нет, Петрович, – он вспомнил, как называл Коростылева в последний раз, когда они виделись. Это было в Мурманске в ракетном дивизионе. – И меня уже полгода как списали. Вот купил в городе квартиру, перебрался сюда. Обживаюсь. А недавно стал медкомиссию проходить, врачи сказали позвонки сместились. Прыгал много. – Усмехнулся, вспоминая свое последнее приземление. – Вот посоветовали к мануалу обратиться.

Коростылев приосанился.

– Так ты в Митричу?– Повернул голову в сторону ширмы. – Митрич, оказывается это твой клиент.

Доктор с наигранной и подобострастной улыбкой вышел из-за ширмы.

– Здрасьте.

Коростылев показал барина.

– Хорошо, что к Митричу обратился, он тебя на ноги поставит, – зачем-то показал врачу кулак. – Да, Митрич? Поставишь?

Доктор, почему-то принявший позу китайского болванчика, ответил утвердительно.

– Конечно, поставим, Андрей Петрович!

– Вот и хорошо, – он все больше и больше входя в роль отца-командира, уже на правах хозяина дома положил Сергею Павловичу руку на плечо. – Давай, вот как мы с тобой поступим! Ты с Митричем пообщайся, а как закончишь, поднимись ко мне. На четвертый этаж. Спроси у охраны в холле. Я предупрежу, они проводят. Посидим, поболтаем.

Взглянул в глаза.

– Время есть у тебя?

Вот чего-чего, а времени у Сергея Павловича было навалом, и предложение посидеть с бывшим сослуживцем отторжения не вызвало. В конце концов делить им уже больше нечего, можно и службу припомнить. Будь она неладна.

***

…Сергей Павлович был за рулем, а от Митрича, или Игоря Дмитриевича Павленкова, как было написано на визитке, пахло свежим одеколоном, логично было предположить, что терпкий мужской запах перегара в небольшой комнатке, принадлежал ушедшему директору.