… Со стороны улицы Алексиевича спортивно-оздоровительный комплекс «Георгиевский» напомнил ему его любимую пироженку. Покрытая серо-голубой глазурью, она возвышалось над застывшим асфальтовым пирогом, разрезанным белым кремовыми полосками на ровные кусочки парковочных мест.

Время шло к обеду. Серега или Сергей Павлович, или Серый, или Палыч, все зависело от собеседника, уже нагулял аппетит и не мог мыслить другими категориями. Все вокруг ему напоминало только о еде. Еде и неге. Даже музыка в машине…

Гриша Лепс как обычно с хрипотцой рассказывал про праздник губ, обид и глаз. Про линию колен. Очень хотелось опрокинуть в себя ту самую рюмку водку на столе.

На своем темно-синем «ниссане» он проскочил мимо открытого шлагбаума и клюющего носом охранника, а затем мастерски обогнув несколько флагштоков с развивающимися полотнищами, которые как свечки в торте торчали по всему периметру, ножом в масло воткнулся между красным «Миникупером» и белым китайским микроавтобусом, став еще одной вишенкой на этом празднике здорового образа жизни.

Посмотрел по сторонам. Было два часа дня. На парковке практически не было свободных мест. Буквально как возле "Ашана" в субботу утром, куда он заезжал, чтобы закупиться хавчиком на неделю. Ну, или как в пятницу возле бара, где он любил посидеть в конце недели.

Что все эти люди делают здесь? Ни еды, ни бухла?

Лепс допел. Пошла реклама. С чистой совестью Сергей Павлович выдернул ключ из зажигания и вылез на улицу, втянул ноздрями еще теплый осенний воздух.

Стоял сентябрь. Вторая половина. Ветер гонял паутину и желтые березовые листья. Сергей Павлович раскрыл пухлую барсетку и достал оттуда визитку. «Мануальный терапевт». Сверил адрес на визитке с надписью на огромном баннере, от края до края здания.

Пустые места на баннере занимали олимпийская эмблема, герб города и области. Название комплекса, с указание контактного телефона и адреса, шло по верхней кромке. Видимо, вот для таких случаев. Но все же большая половина стены была предназначена для того, чтобы информировать всех сюда входящих, что от значка ГТО до олимпийской медали не такое уж и большое расстояние.

Для подтверждения этой мысли прямо по середине красивые парень с девушкой, сильные, мускулистые, с пышными шевелюрами, почему-то уже развевающимися на ветру, застыли на старте. Он на низком, она на высоком. Оба были одеты в трусы, майки. На ногах – непонятная не брендированная спортивная обувь. Парусиновые тапочки как в СССР, определил Сергей Павлович. У него были такие в детстве…

Казалось, бегуны вот-вот сорвутся с места, чтобы побежать по гаревой дорожке, которая загибалась за угол здания и должна была видимо по замыслу дизайнера, окольцовывать весь спортивный комплекс, потому что появлялась за спиной бегунов.

Оценив фигуру легкоатлета, Сергей Павлович втянул в себя живот. Это было несложно. В животе предательски заурчало. Для того, чтобы пузо не выскочило назад, ему пришлось задержать дыхание. Надолго его не хватило. Живот как воздушный шарик снова наполнился воздухом и выскочил вперед, перегнувшись через кромку ремня.

«У мужчины фигура не главное», успокоил себя Сергей Павлович и продолжил любоваться легкоатлеткой. Рисунок, конечно, но… Ее грудь, бедра и тонкие щиколотки поражали своей идеальностью.

Таких просто не бывает… И в этот момент. Нет, не в этот. Сначала Сергей Павлович услышал легкий шелест. Так еще шумят колесики чемодана в аэропорту. А потом, когда опустил глаза, то почти сразу увидел ее.

Точную копию девушки с баннера. В белом костюме с гербом России на груди. В красных кроссовках. Девушка с черными шелковистыми, гладко зачесанными назад и собранными в пучок, волосам, с необыкновенно красивыми как две вишни глазами, шла прямо на него и катила за собой чемодан. Причем когда расстояние между ними сократилось до трех метров, девушка окликнула его.

– Дядь, – бровки ее собрались в кучку, – разрешите пройти!

Опешив от такого обращения к себе. Сергей Павлович потерял дар речи. «Дядей меня еще не называли. Не думал, что это может быть обидно!» Единственное, что сообразил сделать, так это шаг в сторону. Прижался к своему джипу.

Девушка прошла между ним и «Миникупером», добавив к запаху осени чего-то свежего и давно забытого, открыла заднюю дверь своей машины и, явно не рассчитывая на помощь рядом стоящего мужчины, легко, одной рукой, подняла свой чемодан, убрала его в багажник.

Чемодан был очень необычной формы. Вытянутый. Видимо для какого-то спортивного снаряжения, рассмотрел его Сергей Павлович, и не успел моргнуть, как девушка с картинки захлопнула багажник, села за руль, поправила зеркало заднего вида и выехала с парковки.

Даже не удостоив его прощальным взглядом. Как будто его просто не существовало.

И это тоже было обидно. Хотя чего обидного-то, стоял ведь и пялился как истукан. А мог и про чемодан спросить, и помочь. Тогда бы может она и посмотрела. А так-то нет, увольте! Время ушло. Ничего не оставалось делать, как только провожать эту земную красоту глазками.

«И вообще это уже давно не мой контингент». Достав с заднего сидения машины, фирменный голубой пакет центра томографии, в которой лежал снимок его шеи, Сергей Павлович пошел в сторону центрального входа в спортивный комплекс, по дороге рассуждаю о том, что «если бы да кабы, то во рту росли грибы».

Мимо прошло еще несколько девушек и парней с такими же чемоданами, весело чирикая о чем-то непонятном. Уже поднимаясь по ступенькам, он уперся глазами в пышную грудь из песни Лепса. А вот это ближе к теме! Или к телу. К груди прилагалась богато разукрашенная мадам с кудрявым мальцом на трехколесном велосипеде, которого дама пыталась спустить вниз.

– Вот нам, сейчас молодой человек поможет, – обратилась она к Сергею Павловичу.

– Конечно, помогу, – Сергей Павлович взлетел, на самом деле, небыстро поднялся по ступенькам, и подхватил, на самом деле, тяжело поднял ребенка с велосипедом. Кряхтя и сгибаясь под его весом, сразу предательски заныла шея, аккуратно спустил мальчугана по ступенькам.

Их было всего три, рядом был пандус для инвалидов. Уж, не намек ли это? Дама не скрывала: намек.

– Петенька, давай поблагодарим молодого человека! – Дама протянула ему руку то ли для поцелуя, то ли для рукопожатия. – Благодарю. Меня зовут Марина Анатольевна. Мы с Петей, это мой внук, ходим сюда на гимнастику. А вы?

Сергей Павлович опешил от такого напора, но руку все же решил облобызать. Она пахла кремами и благовониями. Интересно, а грудь-то хоть настоящая?

– У меня здесь назначена встреча, – уклонился от продолжения знакомства Сергей Павлович. -Извините, спешу.

Обмен взглядами, дежурные улыбки и он снова взлетел, ну в смысле поднялся по ступенькам к парадному входу. В огромной стеклянной двери отразилась его фигура. Пухлый, лысеющий, или как сейчас говорят, представительный, но все же действительно дядька.

Чтобы не видеть своей круглой рожи, открыл дверь и вошел внутрь…

***

… Внутри был металлоискатель, уже недремлющая охрана и невыносимый гвалт от кричащих, плачущих и хулиганящих детей.

У Сергея Павловича сложилось впечатление, что всех их свезли сюда, в огромный светлый холл, специально, чтобы они могли вдоволь наораться, набеситься и наесться, выхватывая на бегу бутерброды и напитки из рук сердобольных мамаш, молодящихся бабушек и крепких дедушек, сидящих и стоящих вдоль стен.

И снова среди всего этого шума выделялись парни и девушки постарше, которых никто не встречал и не провожал. И снова рядом с ними стояли … чемоданы.

«Да, что в них такое?» Сергей Павлович был уже настолько заинтригован, что собирался спросить об их содержимом у охраны, но охранник, сидящий за высокой стойкой, скрывающий мониторы камер наблюдения, сам прервал его размышления.