Дракон подошёл к выходу, что-то поднял.
— Смотри, вот что так разозлило старика, — он протянул ЛАуре тот самый браслет, переломленный пополам колесом тележки, — на нём было написано «Свобода».
Да, всё так и было, и сломанный браслет, и первый герой, так и умерший, не прекратив стрелять, и безутешная вдова…
Ящер положил браслет на место, и, не оглядываясь, вышел из зала отдыха. К его неимоверному облегчению девушка поспешила за ним. Она не видела, как один из ящеров, с трудом высвободив посох из мёртвых рук героя, подошёл к женщине, стенавшей над трупом, и разрядил оружие ей в затылок.
Сородичи Тёмного Дракона редко вступали в брак, хоть и были двуполы, как люди. Но зато узы любви, связывающие двоих, были столь крепки, что со смертью одного жизнь овдовевшего супруга теряла всякий смысл, и он умирал в непрекращающихся страданиях, безумный и безутешный.
Поняла бы ЛАура такое милосердие, Дракон не знал, но не хотел рисковать.
— Дракош, — она догнала его и пошла рядом, — почему ты показал мне именно это?
— Извини, — он вздохнул, невесело скалясь, — случайно вспомнилось.
Он и в самом деле хотел показать ей нечто совершенно иное. Родной дом, каким он был раньше, ещё до изобретения сыворотки, до начала восстаний, когда ещё в сердцах опекунов тягу к прекрасному не затмила жадность, а охранников ещё уважительно называли наставниками. Показать дружеское тепло и уют, связывавшие их общество, показать беззаботных детей, весёлыми стайками шнырявшие по туннелям, показать мастеров, споривших до хрипоты над формой завитка в орнаменте браслета. Скульпторов и художников, забывавших о сне и еде за работой, горняков, горделиво демонстрирующих уникальные камни, и тут же забывавших о них, увлёкшись поиском всё новых и новых диковинок, садовников, хлопотавших над грибными плантациями как над только отложенными яйцами, опекунов, ревностно следивших за гармонией в обществе и наставников, отдававших все свои силы воспитанию молодняка, весёлые праздники…
А вспомнился ему ничем не примечательный день, когда работники впервые осмелились выступить против своих опекунов и наставников, преобразившихся в жадных хозяев и жестоких стражников. Вспомнились первые жертвы в этой безнадёжной войне.
— Ничего, — она ласково погладила его по плечу, отчего поникшие гребни ящера распрямились, а чешуя посветлела, — я понимаю. Попробуй ещё раз, вдруг получится?
И он попробовал, с головой окунув девушку в шумное праздничное шествие. Незамеченные, они присоединились к толпе, целеустремлённо двигавшейся по широкому туннелю. Казалось, ЛАура совершенно забыла о его первом неудачном воспоминании, её глаза восторженно сверкали не хуже множества драгоценных камней, украшавших веселящихся ящеров. Вокруг пели, плясали, незаметно для себя Тёмный Дракон тоже начал напевать слова древнего гимна Времени.
— Это очень старый праздник, — прокричал он ЛАуре, — похоже на ваш Новый Год.
Толпа вынесла их в огромную пещеру, в центре которой находилось круглое возвышение в виде огромной змеи, свернувшейся в кольцо, и сжимающей в пасти собственный хвост.
— Символ Начала и Конца, бесконечное время, — объяснил Дракон и вдруг ухмыльнулся, — Я, кстати вспомнил…
— Что? — спросила ЛАура, не отрывая взгляда от пары танцоров в золотых масках, чем-то напоминавших ей человеческие лица. Ящеры вскарабкались на змею и теперь медленно кружились, обернувшись друг к другу лицом и совершенно не обращая внимания на восторженно взвизгивающую толпу.
— Как и на Новый Год, в День Без Времени принято дарить подарки, — он взмахнул руками, хлопнул в ладоши и с видом заправского фокусника протянул её что-то, зажатое в горсти, — Это тебе.
Сосредоточенно нахмурившись, ЛАура по одному разжала когтистые пальцы, высвободив нечто невесомо тонкое, мерцающее алым огнём и вспыхивающее золотыми искрами. В памяти всплыло некое туманное предостережение, но чёткости так и не обрело и ЛАура, махнув рукой на все тревожные предчувствия, восторженно всплеснув руками, развернула кружевную паутинку.
— Это я сам сделал! — гордо надулся Дракон.
— Спасибо!! — она быстро чмокнула его в нос и покраснела, смутившись своего порыва.
Ящер, собиравшийся что-то сказать, поперхнулся от неожиданности.
Рихад, сопровождаемый телохранителями, прочёсывал корабль в поисках ЛАуры. Точнее, получив наводку от кока, они целенаправленно устремились в каюту, предоставленную ящеру.
— Я не знаю, что ему сделаю, если он хоть пальцем её тронет, — в который раз мрачно пообещал Додо, выразительно щёлкнув по кобуре любимого бластера.
— Ничего он ей не сделает, — уверенно ответил ему Рихад, и задумчиво добавил, — я бы даже удивился. Он так её защищает… ты знаешь, это ведь заметно…
— Я говорю не об этом, — альбинос остановился, — я говорю, что он может… Ну, поскольку она ему доверяет, то может согласиться и на… Просто я не хочу оставлять её без защиты, на случай если…
Он так и не смог подобрать правильных слов.
— Ты боишься, что он воспользуется ею как женщиной, — хмуро и грубо поправил его управляющий. — Представь, я тоже кой чего боюсь. Боюсь, что она привыкнет к нему, и мы станем ей не нужны. Может, она даже влюбится…
— Влюбится? — оторопел Додо. — В зелёного урода?!
Его слишком громкое восклицание привлекло внимание проходивших мимо двоих пилотов, только что сменившихся с дежурства и направлявшихся к своим каютам. Рихад успокаивающе помахал им рукой, и яростным шёпотом посоветовал Стрелку в следующий раз возмущаться потише.
— Но, но… — Додо никак не мог поверить своим ушам.
— Любовь странная штука. А ты сам подумай, ведь ЛАура уже предпочла общество этого «зелёного урода». Вспомни, сколько на борту людей, знакомых ЛАуре, подумай, как давно она не встречалась со своими друзьями, и объясни мне, почему она сейчас не бегает по всему кораблю разыскивая давних знакомых? Почему её даже не слишком заинтересовали последние новости с завода, а тебе лучше всех известно, что эта егоза с пяти лет не пропустила ни одного общего собрания!
Альбинос, глубоко задумавшись над его словами, поотстал и присоединился к друзьям уже у каюты Дракона.
— Господин Дракон? — вежливо пропел Рихад, открывая дверь, и застыл от испуга. Майклу всё было отлично видно и из-за его плеч, а вот Додик не сразу смог отодвинуть их обоих, и присоединился к гляделкам последним.
Каюты на звездолётах стандартные. Существует несколько основных вариантов, но сходство налицо. Вы всегда сможете определить класс звездолёта и его назначение, изучив каюты экипажа.
Можно поклясться, таких интерьеров они ещё не видали. Вместо уютной клиновидной комнаты, найти… храм? Тёмное, необъятное пространство. Что-то зеркально поблёскивает вдали, пол и потолок неразличимы, стен нет. Под ноги им устремился белёсый язык тумана, воздух вспыхнул мириадами звёзд.
Но не это намертво приковывало к себе взгляды. Буквально в трёх шагах перед ними в воздухе возвышался каменный пьедестал, освещённый колонной света. На камне стоял диван, самый обыкновенный, полосатый диванчик, на котором, свернувшись калачиком под лоскутным одеялом, спала ЛАура.
Рихад сделал шаг, и только тогда заметил, что диванчик окружён живым защитным кольцом. Чёшуйчатые петли с шорохом заструились, и из кольца поднялась огромная змеиная голова.
Змей сонно зевнул, разинув огромную пасть, и посмотрел на людей.
— Што уштафилишь, шпит она, неушели не фитно?!! — раздувшийся капюшон скрыл девушку от их взглядов. — Ухотите!
— Что… — человек непроизвольно попятился.
Дракон уставился прямо ему в глаза, наблюдая, как медленно в страхе пульсируют черные точки зрачков. Пусть боится, может у него хватит ума не выступать против, когда Дракон добьётся, наконец, своего. Он нахмурился, недовольный собой. Надо же было так размякнуть, что бы не почувствовать их приближения. Люди, только подумать, простые люди попали в его святилище, куда ещё не ступала нога человека. И глазеют на алтарь его любви, отвесив челюсти, точно заправские туристы. Безобразие!
