Второй охранник, Артур, терпеливо стоял рядом.

Лео улыбнулся. Нет, рассмеялся.

– Вот вы где! – весело воскликнул он.

Проклятье, он все-таки напился, и теперь, если быстро не протрезвеет, сегодня вечером отец с него живьем шкуру спустит. Неудовольствие короля – страшная штука.

Лео заплетающимся языком попрощался со старыми друзьями и, Господь свидетель, даже прослезился при этом. Он пригласил их всех без стеснения заглядывать к нему в Англии, и они дружно изъявили согласие навестить его.

Лео вывалился на тихую улочку в сопровождении Кадро и Артура, подслеповато щурясь, потому что заходящее солнце светило ему прямо в глаза, но до края тротуара он все же дошел, держась более или менее прямо.

– Нет, вы только взгляните на меня, парни! – со смехом воскликнул он. – Король оторвет мне мою чертову башку, верно? – Он был еще не настолько пьян, чтобы не заметить, что никто из охранников не возразил ему.

Он посмотрел по сторонам в поисках экипажа. В Хеленамаре Лео привык, едва выйдя из двери, прямиком попадать в средство передвижения, поджидающее его. Учитывая столкновения на границе с Веслорией, появление любого члена королевской фамилии за стенами дворца сопровождалось максимальными мерами безопасности.

– Карета, – сказал он, словно стражи до сих пор не заметили, что ее нет на месте. – Где она?

Охранники обменялись несколькими словами – что-то насчет того, что кучеру было велено ожидать чуть поодаль, дабы никто не догадался о том, что в пабе находится принц, после чего Кадро предложил:

– С вашего позволения, Ваше Высочество, я посмотрю за углом?

– Можешь смотреть где хочешь, – ответствовал Лео, тупо глядя вслед Кадро, пока тот не исчез за углом.

Позади него вдруг раздался какой-то странный шум, похожий на треск выстрелов. Артур резко развернулся в ту сторону.

– Прошу вас, Ваше Высочество, оставайтесь на месте! – сказал он и бросился в направлении звуков.

Даже будучи во хмелю, Лео сообразил, что вокруг происходит нечто очень странное и что он в одиночестве стоит посреди тротуара. Привалившись плечом к стене здания, он улыбнулся сам себе. Все-таки хороший сегодня выдался денек! Не считая, пожалуй, дикой головной боли, с которой он начался. И отцовского повеления. На несколько часов Лео сумел позабыть о нем, но теперь оно вспомнилось ему, разогнав хмельное спокойствие, обретенное им в компании друзей.

Он как раз думал о том, что именно хотел бы высказать отцу в лицо, вместо того чтобы жалко мямлить об отсрочке, и потому не замечал двух подозрительных личностей, которые устремились к нему с другой стороны улицы, пока они не оказались рядом с ним. Когда же он сообразил, что это не обычные прохожие, было уже слишком поздно – они силой потащили его в переулок рядом с таверной. Уяснив наконец, что происходит, он попытался крикнуть, подзывая охрану, но не смог издать ни звука – растерянность и неспособность твердо стоять на ногах сыграли с ним злую шутку.

Не успел он опомниться, как оказался в темном переулке с двумя мужчинами, которых никогда не видел раньше. Живот у него подвело от страха, грозя выплеснуть наружу весь эль, столь беспечно выпитый им в таверне.

– Что все это значит? – требовательно вопросил он по-алусиански.

– Прошу вас успокоиться, Ваше Высочество, – отозвался один из них, пока они тащили его в дальний, глухой конец переулка, где и попытались прижать к стене.

– Успокоиться?! – взревел он, отшвыривая их от себя. – Кто вы такие? Я имею право знать, что меня ждет! – В голове у него вдруг закружился водоворот смутных мыслей, нахлынули противоречивые чувства – страх, сожаление, нетерпение, – довольно быстро приведшие к одному-единственному заключению: то, чего он боялся, неизбежно.

– Я покараулю, – обратился один из мужчин к другому по-алусиански.

Развернувшись, он направился к выходу из тупика.

Второй неуверенно шагнул к Лео.

– Послушайте, я знаю, что мне не избежать смерти, – начал было Лео.

– Мы не собираемся…

– И если мне суждено умереть, я встречу смерть достойно и храбро, – продолжал Лео, разведя руки в стороны, всего на мгновение – ему было трудно удерживать равновесие. – Но смотрите не ошибитесь, сэр. Я буду драться до конца. Хотя вы имеете численное превосходство и я не вижу в этом переулке ничего, что могло бы сойти за оружие. – Он прищурился, глядя, как ему показалось, на кота, преспокойно сидевшего на груде каких-то ящиков. Собственная незавидная участь, похоже, ничуть не беспокоила принца. – Это что, кошка?

Мужчина обернулся посмотреть.

– Я бы надрал себе задницу, если бы мог, за то, что так безобразно напился, – заявил Лео, вспоминая о том отчаянном положении, в котором очутился, и глядя по сторонам в поисках чего-либо, чем можно было бы огреть мужчину по башке. – Клянусь, что, если переживу это похищение, больше не возьму в рот ни капли спиртного. – Он выдержал паузу. – Ладно. После сегодняшнего вечера – не возьму. Но меня еще непременно попросят произнести тост за здоровье брата.

– Ваше Высочество, – обратился к Лео по-алусиански мужчина и шагнул к нему, выставив перед собой руку ладонью к принцу.

Только тут Лео разглядел у него на рукаве зеленую повязку. Таков был веслорианский обычай – повязка или лоскут темно-зеленой материи, повязанный на рукаве или приколотый на груди, лацкане, обшлаге, дабы обозначить принадлежность к Веслории.

– Ты – веслорианец, – обвиняющим тоном заявил он. – Мне следовало самому догадаться. И вы хотите убить меня, как убили бедного Матуса. Стыдитесь! Выбрать для покушения такой неподходящий повод – свадьбу моего брата! Могли бы, по крайней мере, подождать, пока торжества закончатся. Хотя, можете мне поверить, похоже, это радостное действо будет длиться вечно…

– Ваше Высочество, пожалуйста! Мы не причиним вам вреда, – сказал мужчина, умиротворяющим жестом выставив перед собой уже обе руки.

– Хо! – продолжал бушевать Лео. – Я хоть и пьян, но совсем не дурак.

– Умоляю вас, Ваше Высочество, у нас мало времени! – Произнеся это, мужчина подступил к принцу вплотную.

Лео сообразил, что он невысок и тщедушен. Со спины он, пожалуй, даже принял бы его за подростка. Но невзрачный вид противника лишь усиливал нанесенное оскорбление – его убьет или похитит человечек в два раза меньше его.

– У нас послание к вам от Лизандра.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы одурманенный элем разум Лео сообразил, что говорит ему человечек. Лизандр. Принц растерянно заморгал. Он попытался собрать разбегавшиеся мысли в кучу. Лизандр был человеком, который всю жизнь занимался тем, что пытался восстановить справедливость. Он был добрым самаритянином, посвятив себя помощи другим. Лео узнал о нем совсем немного после того, как тот чудесным образом сформировал и направил общественное мнение Хеленамара против работных домов, требуя их закрытия. В то время Лео как раз пребывал за границей, но, очевидно, Лизандр произвел немалый фурор на родине.

– Какое еще послание? – переспросил Лео.

– Он просит вашей помощи, – ответил человечек, похожий на сказочного карлика.

– Что? Моей? – уточнил Лео, тыча себя пальцем в грудь. – Но почему именно я? Для чего?

– Он объяснит вам все лично. И потому он со всем уважением просит вас о встрече завтра после полудня. – Мужчина улыбнулся.

С чего это он улыбается? Учитывая обстоятельства, это вызывало раздражение. Лео не мог мыслить связно, но никак не находил объяснения тому факту, что прославленный Лизандр вдруг захотел иметь с ним дело.

– Если ему нужна моя помощь, то почему он сам не пришел ко мне? Почему бы ему не присоединиться к нам и вон тому коту здесь, в переулке?

– Это решительно невозможно, Ваше Высочество. Во время свадебных церемоний вас и членов вашей фамилии оберегает целая армия. А он числится в розыске.

– В розыске! Но за что? – тупо осведомился Лео.

Он попытался вспомнить все, что было ему известно о бунтах в работных домах. Но разве ситуация не была благополучно разрешена? И разве Лизандр не был объявлен национальным героем за то, что довел до сведения короля и парламента, что рабочие со своими семьями очутились в бедственном положении?