― Я на поезд спешу.

   ― Да, ну - зачем тебе. Оставайся у меня. Места хватит. Жалеть не будешь, ― и мягкая ладонь коснулась щеки Олега. Он тут же позабыл, что спешил куда-то. Остатков его самообладания хватило только на то, чтобы кивнуть, возбужденно икнув:

   ― Ага!

   Красавица рассмеялась, блеснув непомерно большими и белыми зубами.

   ― Ну, вот и славно. Мне только в кустики надо отойти на минутку. Хорошо?

   Олег кивнул и проводил жадным взглядом колыхание округлых ягодиц под обтягивающим трико.

  Прошло несколько минут. Олег был уверен, что за это время можно было сделать всё, зачем люди ходят в кусты. Он подождал ещё. Потом окликнул:

  ― Эй, вы скоро?

  Тишина. Причем тишина абсолютная - ни писка, ни шороха, ни шелеста травинок. Олег понял, что его тупо разыграли. Странная баба. Он же к ней не напрашивался - сама звала. К чёрту!

  ― Ладно. Сумку я здесь оставлю, а сам пойду уже.

  Однако, идти было некуда. В сумраке, который вот-вот должен был обернуться непроглядной тьмой, Олег заметил, что тропинка исчезла. Совершенно пропала, а он стоял посреди лесной чащи с переплетенными ветками, плотной стеной кустарника и травой, которая, будто живая, хватала за ноги. Куда его завела эта сумасшедшая? А он-то хорош - слюни распустил. Олег пошёл в сторону кустов, в которых скрылась его недавняя спутница. Никого - лишь нетронутые заросли. Вернувшись, Олег понял, что и сумки нет на месте.

  ― Эй, хорош хохмить! Я на поезд опоздаю. Эй! ― Олег кричал, но в ответ даже ни одна потревоженная птица не пискнула. Пришлось идти наугад. Олег был убежден, что далеко уйти от тропинки не мог. Но поиски результатов не дали. Тьма сгущалась, а Олег лишь исцарапал лицо хлесткими ветками. Поезд! Поезд ждать не будет. Олег метался в зарослях раненым лосем, но без толку. Закралась даже мысль, что тропа опять исчезла, как не раз бывало и раньше, но кто знал, что она способна исчезнуть вот так, в одно мгновение. Ещё заевшей пластинкой крутилось в голове: "Леший путает, нечистый крутит, черти по кругу водят".

  ― Чёрт! ― выругался Олег, влипнув лицом в паутину. Нет, надо остановиться, прийти в себя, а то муть всякая в голову лезет. Сейчас важно успокоиться. В конце-концов, это не сибирская тайга, а всего лишь лесок между деревней и железной дорогой, с боков ещё стиснутый полями и болотом. Нужно лишь выбрать направление и идти - куда-нибудь непременно удастся выйти. Не существует ни чертей, ни леших, ни банников с овинниками, а с той кикиморой он ещё разберётся - таких шуток прощать не следует.

  Застыв на месте и справившись с одышкой, Олег понял, что вокруг абсолютная тишина. Он ощутил всей кожей это странное безмолвие. Разумеется, он понимал что птичий гомон с наступлением ночи смолкает, но всё-равно остается множество звуков - кваканье лягушек на болоте, шелест листьев, хруст веток. В конце-концов, рядом железная дорога. И ведь ни лязга, ни скрипа, ни писка - ничего, да ещё и тьма, как на зло, окутала лес непроглядным пологом. Ни Луны, ни звезд - абсолютный мрак. Глаза кое-как привыкли и могли различить силуэты стоящих рядом древесных стволов, но кружить по лесу не видя ничего дальше вытянутой руки было опасно.

  Только и стоять на месте не хотелось. Ночная сырость быстро дала о себе знать мелкой дрожью озябшего тела. Если надежд успеть на поезд у Олега оставалось всё меньше, то выбраться из лесу он по-прежнему рассчитывал, и как можно скорее. Ощупав ладонью шероховатый хребет старой липы, Олег наткнулся пальцами на крепкий сук. В голову неожиданно пришла светлая мысль - забраться на дерево, чтобы осмотреться. Олег помнил, что лес не так уж велик, и как бы его не кружило по чаще, с любой высокой точки должны быть видны станционные огни или свет деревенских фонарей и окон.

  Олег ухватился за сучок и потянулся вверх, упираясь ногами в ствол. Следующая ветка, потом ещё - лезть с непривычки было тяжело, но Олег справился. Остановился он, лишь когда дерево стало пугающе раскачиваться под его весом. Странно, он угадывал в темноте верхушки ближних деревьев, но ни единого отблеска света не было видно. Полная, абсолютная тьма. Олег испугался. Его охватило жуткое ощущение, почти уверенность, что он вдруг провалился в глубокое подземелье, из которого не сможет выбраться никогда. Он едва не закричал от страха и какой-то иррациональной жалости к самому себе, но тут же проглотил этот вопль. Глупости. Просто могли свет отключить. Такое случается в деревнях. Раньше, во всяком случае, бывало.

  Олег успокаивал себя, но страх и неуверенность кололи холодными иглами. Пальцы немели от напряжения. Держаться на дереве было все сложней, а верного направления так и не было. Олег стиснул зубы в отчаянии и прошипел негромко:

  ̶ Ч-чёрт!

  Он ещё раз покрутил головой и вдруг, боковым зрением отметил тусклый отблеск. Да, так и есть - слабый свет дрожал на листьях деревьев на некотором удалении от Олега. Это было не так уж далеко, но Олег поспешил, не желая потерять последний ориентир. Тьма обманула его. Казалось он брёл слишком долго, опасаясь наткнуться на острые ветки, но вскоре на помощь пришёл дым с примесью сладковатых ароматов чего-то печёного. Запах вёл за собой. Измученный Олег сумел выбраться на открытый участок, где под вывороченным вместе с землёй сплетением корней угадывалось пламя костра.

  Черти картошку пекут. Олег хмыкнул - картинка была почти, как в детстве. Он даже на секунду задумался - идти или нет. Но, усмехнувшись, твердо повторил себе, что чертей не бывает, кроме как в сказках, да в детских кошмарах. Олег вышел к свету. Возле небольшого костерка ссутулился мужик в бесформенном брезентовом балахоне. Над огнём на вертелах жарились большие рыбины. На корнях позади костра были протянуты верёвки, с которых свисали лоснящиеся тушки щук, судаков и лещей. Запах стоял завораживающий настолько, что оголодавший путник не стал даже задаваться вопросом, где же мужичок столько рыбы в лесу добыл.