Мне было 4, когда мы с родителями приехали в гости в городок Прилуки, что на Украине, к сослуживцу папы – дяде Валере. У дяди Валеры была кассета известного певца Михаила Шуфутинского. Под песню “Киса-киса” я самозабвенно вытанцовывала на диване. Тогда мне и поставили диагноз – танцевальный талант.

Спустя год мама решила отдать меня в танцевальную студию, вернее секцию при местном Доме Офицеров. К своей знакомой, руководителю эстрадного коллектива.

Сама отвезти меня в студию не смогла, потому что работала в «часы танцев» и попросила маму моей дошкольной приятельницы Насти, тётю Лену, записать меня на танцы. И вот, в назначенный день, тётя Лена, по просьбе мамы, должна была подойти к женщине с длинным тёмным каре, той самой «эстраднице», но мама моей Насти что-то перепутала и определила меня в коллектив к женщине со светлым каре. Когда выяснилось, что я попала на бальные танцы вместо эстрадных, меня спросили, не против ли я. Я была не против, потому что мне было 5. И я понятия не имела, чем эти танцы отличаются друг от друга.

Это было как вчера, хотя минуло уже больше 20-ти лет с тех пор. Просторный светлый зал, дубовый паркет, магнитофон-кассетник, строгий учитель Марина Анатольевна, 20 девочек и 2 мальчика. После разминки и заучивания нескольких простейших движений Марина Анатольевна предложила всем девочкам встать в круг, а немногочисленным мальчикам – выбрать себе партнерш. После процедуры выбора остальные девочки по сценарию должны были встать в пары друг с другом. О, как же я мечтала о таком исходе события! И про себя, глядя на двух мальчиков, которые все еще выбирали, повторяла:

«Хоть бы не меня. Выбери другую. Не хочу партнера. Мальчики бывают очень противными». Однако мои самые страшные опасения оправдались и выбрали меня.

Меня! Один из партнеров по имени Юрик предпочел 20-ти девочкам меня! Я ужасно расстроилась тогда. Танцевала до конца группы с лицом, выражающим боль, скорбь и приступы подкатывающей тошноты одновременно. И только лет через 10 поняла, как же я страшно была не права, ведь порой встать в пару в бальных танцах (впрочем, и в жизни) и не сойти при этом с ума – это подарок небес. Забегая вперед – в пару, я встала и вроде не сошла с ума, но это были задачи – не из лёгких!

После той самой группы я была обречена. У всех нормальных, как мне тогда казалось, пятилетних дам на танцах нет партнера, а у меня, как у дуры, есть. Юрик всегда выбирал меня. А когда я спросила, можно ли мне потанцевать одной, мне ответили: «Не можно. Это твой партнёр. И надо радоваться». А я и радовалась…когда группа заканчивалась, или, когда разминка была, или что-то по одному разучивали. Но как оказалось, мои страдания были неполными. Юрик стал заходить за мной и звать гулять. Поначалу раздражал меня этим невозможно, особенно потому что мои родители были только «за» такого дружелюбного партнера. Я говорила родителям, что не хочу с ним гулять, потому что тупо, если у меня потом будет его странная фамилия. Но этот аргумент родителям не казался веским, и они (видимо, уже тогда чувствовали, что замуж меня выдать станет непросто) цеплялись за каждого шестилетнего мужчину. Потом я к нему даже привыкла, поняла, что с ним и в догонялки нормально так поиграть можно, и что замуж он меня пока брать не намерен. Конечно, была у него такая идея, но только в рамках нашей группы по бальным танцам. А в детском саду, вообще-то, у него уже есть невеста, поэтому я могу расслабиться… В течение года мы танцевали диско, польку, полонез, падеграс, вальс. Это было началом моего танцевания в ансамбле, которое имеет мало общего с современным спортивным бальным танцем. Ну и плевать. Потому что это тоже было прекрасно. Первые выступления. Первые партнёрские отношения. Первые туфли. Первые признания в любви…к танцу.

А на следующий год Юры не стало. Ну нет, не подумайте, он жив и здоров. И, вероятно, сейчас тоже читает эти строки. И даже в друзья в социальных сетях меня добавлял в старших классах. Просто все дело в том, что я выросла в военном городке, где у 99% моих приятелей отцы были военными. И переезжать из нашего городка на новое место службы папы – это было обычным делом для многих моих друзей детства. Юра исключением не стал. Он уехал. Вернуться не обещал. Так я впервые стала свободной, почти независимой и совершенно без партнера.

Если видишь, что ты нравишься мужчине (или партнеру) – пусть он слабее или беднее и он готов стараться для тебя, вылезая из кожи вон, дай ему шанс. Не будь стервой.

Хорошо, когда партнёр в танцах есть. А когда его нет… тоже хорошо, по крайней мере, если тебе 7 и заботливый руководитель твоего коллектива придумал номер и для девочек- солисток. В 7, 17, 97 лет – всегда можно тренироваться самой, готовясь к танцеванию с сильным партнёром. Где найти силы и средства, а главное, мотивацию для этого – я не знаю, но позже обязательно расскажу о своём опыте. По большому счёту, главная мысль здесь: если в твоей жизни есть мужчина – прекрасно, нет – тоже прекрасно. Я не родилась с этой философией. Я долго переживала из-за мужчин и партнеров в танцах, особенно из-за их отсутствия. А потом… рада бы сказать, что проснулась однажды и моё сознание в корне изменилось, но это не так. Я упорно тренировала свою психику, боролась с ненужными установками, использовала самые современные психотехники, не сама, безусловно, с профессиональным психологом, моим наставником. Да-да, я тот самый психолог, у которого есть психолог. И пришла я к этим мудрым мудростям не в 7.

А в 7 я ещё немножко походила в младшую группу на танцах, когда на одном из занятий Марина Анатольевна предложила перейти мне в среднюю группу. В среднюю группу! О такой карьере тогда я и мечтать не могла! Всем нужно было года 3 ходить сначала в младшую, чтобы перейти в среднюю. А я сделала это за 1,5 года! Гордилась собой нереально. Конечно, какая честь быть самой младшей в группе (старшим ребятам здесь было уже по 14 лет)! 14! У девочек уже грудь была. А у меня не было груди. И сейчас – не особо. Но это и неважно, ведь тогда я танцевала с этими красивыми девушками на равных!

А через 3 занятия Марина Анатольевна поставила меня в пару с Игорем. Игорь как-то сильно отставал по росту от сверстников, поэтому в свои 12,5 ему досталась такая малявка, как я.

Если ты в себя поверила по-настоящему, если ты излучаешь позитив и не ведаешь, о каких препятствиях на пути к цели может идти речь вообще, то легко встанешь в пару. Или, к примеру, выйдешь замуж. Или сделаешь блистательную карьеру (нужное – подчеркните).

Это то самое состояние детского драйва, бесконечной эйфории, которое подростки и взрослые утрачивают в серости и обыденности одинаково скучных дней. Хотя, конечно, даже детям, которые порой безусловно счастливы, необходимо, чтобы в них поверили. В меня тогда поверили. А если в тебя ещё не поверили, напиши мне. Но всегда знай – ты не одинок, пока у тебя есть ты сам.

Игоря я не воспринимала, как взрослого, то ли из-за его скромного роста, то ли из-за него самого, скромного. Неуверенный взгляд, растерянный вид, сутуловатая спина – таким мне запомнился Игорь. С ним связаны первые выходы на «большие» конкурсы, в которых уже было 3-4 тура. Когда мы проходили в следующий тур, я визжала от радости так, что слышно было, кажется, в соседнем городке. Ну и ревела я тоже прегромко, когда судьи решали, что в финал нам пока рановато. Наша основная проблема в паре с Игорем была в том, что я была лидером. Вернее, «глухим» лидером – в этом проблема. В детстве я вообще не слышала счёт музыки и зачем-то таскала партнера в собственном ритме, сильно отличным от музыки, звучавшей в тот момент времени. Игорь, я честно помню, как он пытался справиться с моим темпераментом и притормозить меня в танце. Но пытался он всегда немного и несильно, потому что восьмилетняя, на тот момент, я всегда побеждала. Чего не сказать о нашей паре на турнирах. Лучший результат этого дуэта – четвёртое место на конкурсе пар нашего городка. Конечно, это тоже было неплохо – всего лишь за год в средней группе обошли половину состава, старше нас… то есть меня.