Они нашли удобный ритм. Эмоции перетекали от одного к другому. Стоны Тома, такие сладостные и обволакивающие, гипнотизировали Каулитца, заставляя забыть обо всем на свете. Хотелось раствориться в этом удовольствии, стать плотью от плоти его.

Оргазм подкрадывался незаметно. Биллу не хватало рациональности, чтобы осмыслить его приближение. Просто в какой-то момент клетки его тела эволюционировали во что-то более совершенное, такое, что не предусмотрено божественным замыслом для земного существования. Он ускорился, дыхание участилось…

О том, чтобы выйти из Трюмпера, перед тем как излить сперму, не могло быть и речи. Он принадлежал ему. С сегодняшнего дня и навеки. Они как стороны в невидимом договоре душ и тел, составленном без их участия. От них требуется только подпись. Том вчера свою поставил, теперь его очередь…

Билл сделал последний рывок и кончил. Падая сверху в объятия Трюмпера, животом он почувствовал теплую влагу между их телами. Это была сперма Тома, тот кончил вслед за ним. Такие манящие и вкусные губы накрыли его поцелуем. На мгновение Билл отключился…

– Всё, всё, всё… Тихо, малыш, люблю тебя, – это Том шептал ему на ушко, поглаживая рукой по волосам, судя по всему, Билл закричал во время оргазма, но даже сам этого не осознал.

Минуту спустя ленивое блаженство Каулитца приняло форму доверчивой болтливости, ведь так приятно ей придаваться в объятиях человека, который тебя любит.

– Том?..

– Мммм?..

– А ты, правда, меня любишь? Или ты это всем говоришь?

– Люблю… Что тебя убедит в моей искренности?

– Сделай кое-что для меня.

– Что?

– Обещай, что сделаешь…

– Эммм… Ну, обещаю.

– Ответь на мои вопросы. Только честно…

– Эээээ… Хорошо.

– Что за белые листочки были у актеров на кастинге?.. Когда они выходили с собеседования… И почему мне такой не дали? – чтобы режиссер не воспринял вопрос несерьезно, Билл приподнял голову и уставился прямо ему в глаза.

Том тихо рассмеялся и поцеловал Билла в такую красивую и серьезную мордочку. Но парень воспринял это как попытку увильнуть.

– Ответь, пожалуйста…

– Твой листочек лежит у меня дома… Я… ээээ… забыл его тебе отдать.

– Так-таки и забыл?.. Никому не забыл, а мне забыл? И что на них было?

– Давай так, малыш, – Том по очереди нежно поцеловал глаза Билла, – сегодня вечером ты придешь ко мне домой… И я тебе всё покажу. Договорились?

Билл прищурил глаз. Что-то эта хитрая рожа замышляет. Каулитц любил сюрпризы, но только в том варианте, когда точно знал, что они приятные. А здесь был вопрос на вопросе…

– Ну, допустим… Тогда другой вопрос. Ты спал с Ван Дортом?

– С кем?! – в восклицании Трюмпера прозвучало неподдельное удивление.

– Со Стейном Ван Дортом. Не бойся мне признаться… Ведь мы тогда еще не были вместе, поэтому даже если да, то это… не страшно.

На самом деле, в сказанном Каулитц был совсем не уверен. Если сейчас Трюмпер признается в том, что имел секс с этой голландской шлюшкой, то Биллу будет совсем непросто сохранить к нему прежнее отношение.

– Ах, да… То есть, нет… То есть, не понял… Мы теперь что… с тобой вместе?

Билл почувствовал, как его внутренний котел собирается сорвать крышку. И что-то подсказывало, что первым кого эта крышка ударит по голове, будет эта брейдастая сволочь…

– Я тебя сейчас придушу, если ты просто не ответишь на мой вопрос! Да или нет?.. Том?..

– Если ты имеешь в виду того блондина, то нет…

– Что значит, я имею в виду? Есть еще один человек с таким именем, с кем ты спал?

– Нет, конечно, нет… Чёрт… Я просто не так выразился.

– Так! В глаза мне посмотрел… Вот так! Теперь еще раз, четко расставляя слова в правильном порядке, говоришь, спал ты с голландцем или не спал. Вперед! – Билл протянул руку к подбородку Том, если он попытается соврать, это не получится скрыть.

– Нет, я не спал с голландцем, – Том вдруг добродушно улыбнулся, словно Билл ему рассказывал веселые истории, а не устраивал допрос с пристрастием, – чтобы тебе было спокойнее, я вообще никогда не спал с парнями. До тебя. Ты у меня первый.

– Ээммм… Ты чё несешь?.. Мне же не двенадцать лет, чтобы так разводить…

– Это правда!

– Слушай, – Билл неудачно попытался вырваться из объятий Тома, но тот оказался к этому готов, – ты вчера мне так отсосал, как мне никто никогда не отсасывал… Скажи еще, что ты делал это первый раз в жизни…

– Первый… Выслушай меня, малыш… Я тебя не обманываю. Ты действительно, первый парень в моей жизни. Просто… чтобы не ударить в грязь лицом… я до этого много читал и смотрел, – щеки Трюмпера залились краской, – ну и у меня, конечно же, был стимул сделать это хорошо…

– Какой еще стимул?..

– Я тебя люблю, Билл… Разве ты забыл?..

– За что ты меня любишь? – почти огрызнулся брюнет, – За смазливую мордашку?..

– За то, что ты – это ты… Разве для любви нужны какие-то причины и объяснения? Я просто тебя люблю… Больше жизни…

Сказано это было на выдохе, поэтому внешне могло показаться, что Том теряет дар речи. Билл, не отрываясь, смотрел ему в глаза. Где-то на задворках мелькнула мысль, что Трюмпер, все-таки, актёр, и поэтому мог разыграть эту сцену. Но до сознания эта логическая цепочка не дотянулась. Еще никогда Билл не чувствовал такого укола. Его любили. И очень хотелось этому верить…

***

– Ну, прости, прости… Если бы это не было так всё серьезно, я бы в жизни никогда не стала звонить Йосту. Честно… Но это же реально серьезно, – Эрика затушила окурок в пепельнице и выдохнула дым, – мало ли что это за маньячина…

Они обосновались на открытом балконе квартиры Эрики и любовались на вечерний город. Билл только что закончивший высказывать девушке претензии, раскачивался на стуле с коктейлем в руке.

– Просто ты бы его, хотя бы, так не накручивала… А то он припёрся ко мне поутру с двумя охранниками-неандертальцами и частным детективом… Целый допрос мне учинили… А у меня в спальне в это время… ну это…

– Не поняла… А детектив-то зачем?

– Он мне тоже прочитал лекцию о том, что голландец, вполне возможно, опасный извращенец и нужна не только охрана. Нужно еще установить его личность… Наверное, действительно, нужно… А то он уже третий раз о себе напоминает…

– Почему третий? Вроде два только было… В ресторане и в театре…