Словом, траты предстояли нешуточные, и лечь все это должно было на казну сравнительно небольшого острова двадцати двух верст в длину и пятнадцати в ширину. На нем располагался всего-то один город, два села да полторы дюжины деревенек, один горняцкий и четыре рыбацких поселка. Промышленность невесть какая. И если руда еще своя, то уголек для металлургического завода приходилось завозить…

Вид стального монстра Григория не особо впечатлил. Эдакий огромный утюг, четыре двенадцатидюймовых орудия, по два в носовой и кормовой башнях. Для такого калибра они ему показались куцыми и как-то не производили впечатления. Но вот осознание того, что перед ним конструкция весом в десятки тысяч тонн, заставляло все же по достоинству оценить как вложенный труд, так и сам грозный, монументальный вид.

Ребятня же была просто в восторге. Бросали вверх картузы, улюлюкали и свистели. Как говорится, радости полные штаны. Еще бы! Такая силища! И вообще, далеко не всякая боярская вотчина могла похвастать наличием эскадренного броненосца.

Григорий стоял в стороне со снисходительной улыбкой, когда вдруг почувствовал головокружение. И тут же подступила тошнота, причем столь серьезная, что его согнуло пополам и вырвало. От завтрака уже давно ничего не осталось, так что с первым позывом наружу вышла одна лишь желчь. На второй заход не осталось и этого. А между тем его продолжало выворачивать. Ощущение было таким, что он вот-вот начнет выплевывать внутренности. Голова кругом, перед взором мутная пелена, и все вертится, словно он на пошедшей вразнос карусели.

Из какого-то далекого далека он услышал, как его зовет испуганный Колька. Как кто-то из ребят предположил, что у Гришки началось и его нужно нести к директору для посвящения. Ибо как-то ему совсем уж худо, как бы богу душу не отдал. Кто потрусливей, ноги в руки и в сторону, словно и не в курсе, что тут вообще происходит.

В какой-то момент Григорий затих на руках тащивших его ребят, впав в прострацию. Словно обеспамятел с открытыми глазами. Откинул безвольно повисшую голову, ни жив ни мертв. Колька, обливаясь слезами и умоляя потерпеть, мол, скоро уже, приподнял голову друга, да так и держал, пока тащили своего лидера к школе.

Григорий не без интереса изучал появившийся перед его мысленным взором интерфейс.

Внимание! Вы успешно прошли инициацию!

Самостоятельную инициацию способны пройти только гении.

Вы наделены даром «Художник».

Внимание! Дар без совершенствования практически бесполезен. Для максимальной отдачи необходимо его постоянное совершенствование.

А вот и характеристики:

Ступень – 0.

Опыт – 0/2 000.

Свободный опыт – 0.

Избыточный опыт – 0.

Свободные очки характеристик – 5.

Сила – 1,22.

Ловкость – 1,21.

Выносливость – 1,25.

Интеллект – 0,94.

Харизма – 1,05.

Сильный, ловкий, выносливый и… тупой! Он, конечно, ожидал чего-то подобного, но все же надеялся, что, вложив свободные очки, поднимется хотя бы до возможности поступления в ремесленное училище. Но вот получается, что в любом случае не дотянет. А это, как минимум, потерянный год.

По идее, даже будучи разнорабочим, за пару месяцев он все же сумеет подняться на одну ступень. Этого вполне достаточно, чтобы привести показатели Интеллекта в относительную норму. Но, чтобы качать опыт, ему придется поступать на работу, а меньше чем на год с ним никто заключать договор не станет.

К тому, что Харизма вроде как получилась заниженной, хотя Григорий и старался изо всех сил быть лидером, он отнесся спокойно. Да, в школе он несомненный и непреложный авторитет, но это ведь ничего не значит. Скольких он знал ребят по прошлой жизни, которым в школе заглядывал в рот чуть не каждый мальчишка, а девчонки всячески заигрывали? И что с ними стало после школы? Большинство так ничего и не добились, прозябая на обочине жизни. Так что школьный авторитет ни разу не показатель.

Да и бог с ним. Тут главное – подняться из грязи, а там уж можно будет подумать и о Харизме. Итак, до следующей ступени – две тысячи очков. Интересно, а реально ли как-нибудь успеть заработать их до окончания набора в ремесленное училище? Ведь если его показатели будут соответствовать требованиям, то можно будет избежать целого года неквалифицированного труда.

Он все еще изучал свой малоинформативный интерфейс, когда почувствовал какие-то изменения. Пропал заполошный гомон ребятни. Его перестало раскачивать. Он почувствовал, как его положили, прислонив к чему-то спиной. Кажется, Коля пытался кому-то что-то втолковать, и тон у него такой… Отчаянно решительный, что ли. В ответ же послышался знакомый развязный голос, полный злорадства.

Григорий мысленно выругался. Мало ему счастья с этой паршивой инициацией, расстроившей его дальше некуда, так еще и творится не пойми что. Он отмахнулся от интерфейса, не поняв, как это у него собственно получилось, сфокусировал взгляд, осмотрелся.

Ребята посадили его в тени дерева, прислонив спиной к стволу. Сами же встали жиденькой стеной перед ним, закрывая от группы подростков. Шестеро против полутора десятков. Причем, судя по форменной одежде, заступившие путь были из реального училища и, как следствие, минимум на год старше.

– О! Гришенька, очнулся, родной! Давненько я ждал этой встречи.

– Андрюха, вот веришь, нет, никакого желания бить тебе сегодня морду, – вставая на ноги, спокойно ответил Григорий.

Во рту – горечь от желчи. Голова, как ни странно, ясная. В теле ощущается прилив. Только на душе кошки скребутся. Понимал, что ему не светит, но надеялся, что все не так плохо. А тут еще и Андрюха Верхолетов.

Он на год старше и сейчас учится в реальном училище. Раньше-то он верховодил в их школе, но Топилин регулярно оспаривал у него пальму первенства, надо заметить, с переменным успехом. Не может Верхолет забыть былых неудач, да еще и имея перспективы занять куда более значимое положение в этом сословном обществе.

Реальное училище – это вам не фунт изюма. В деталях Григорий не знал, но одно было известно доподлинно: оно позволяло поднять «Науку» на вторую ступень, общее развитие – на пятую и, как следствие, заработать возрождение. Оно доступно с каждой пятой ступенью. Не бессмертие, но очень даже интересный момент. Ну и возможность перехода в мещанское сословие. Не обязательно, но без подобного о нем и мечтать не стоит.

Словом, зазорно Андрюхе, имея подобные перспективы, оставаться битым тем, кому по определению не подняться до такого уровня. Понятно, что все это ерунда и не стоит выеденного яйца. Пара-тройка лет, и все само встанет на свои места. Но кто в детстве и юношестве мыслит подобными категориями? В этом возрасте подавай справедливость и самоутверждение незамедлительно.

– На-адо же… Нет настроения бить мне мо-орду. А коли у меня такое желание имеется, тогда как быть?

– Тогда быть тебе битым, – пожав плечами, просто ответил Григорий.

Вообще-то школьники переполошились вовсе не зря. Реальненские уже прошли посвящение и получили прибыток как к силе, так и к ловкости. К тому же они все уже должны быть на первой ступени, что также дает свои плюсы. Гришка оспаривал первенство у Андрюхи, когда тот еще учился в школе, теперь же Верхолетов должен стать чуть сильнее только из-за своего общего развития.

Правда, это вовсе не значит, что гимназисты да реальненцы всегда били школьников. Как бы не так. Те им нередко давали укорот. Не все же можно решить за счет прибытка. Обделенных разумностью боженька зачастую наделял недюжинной силой. Но стоявший перед ними и в школе обделен этой самой силой не был.

– О как! – делано изумился Верхолетов.

– Да, вот так. Давай, это только между нами. Мальцов не трогайте.