Много слышал разного о работе в научных коллективах. Моя мама всегда хотела, чтобы я «пробился» на кафедру, защитился и «стал человеком». Милая мама, как жеты ошибалась, что здесь работают небожители! А я уже тогда познакомился с точкой зрения на это Даниила Гранина в его книге «Кафедра» и увидел потом в жизни много подобное.

И в жизни это оказался целый параллельный мир. К тому же, здесь, как и везде: чем выше забираешься на любую гору, тем больше грязи прилипает к поверхности, которую штурмуешь. И не твоя в этом вина. Любое восхождение связано с грязью и… Надеюсь, у меня хватит времени, сил и жизни изложить когда-то свою точку видения и зрения на жизнь, работу и людей этой когда-то посещенной мной цитадели. Нельзя сказать, что это только омут, но и нельзя сказать, что это стерильное и высоко культурное помещение, заведение, коллектив, стремления и пр.

Когда-то спустя годы и годы я скажу своему фельдшеру скорой помощи, сильно расстроенного тем, что он не поступил в медицинский институт:

А пока взглянем в этой книге на этот омут с другой стороны. Со вполне определенной стороны, присущей именно точке зрения «темных кабинетов».

Работал некоторое время в отделении, где часть оборудования было расположено на кафедре. В принципе, это тоже было помещение отделения, но оборудование там стояло и отделения, и кафедры. В качестве поощрения за хорошее поведение и для того, чтобы снять с себя часть забот об их же оборудовании, нам разрешалось при необходимости им пользоваться.

В вечерние часы я вообще пропадал в одном из таких помещений, – с особого разрешения профессора, – где был и старенький кафедральный компьютер. Вообще-то, компьютеры постепенно менялись, но освоить их мне удавалось быстрее кафедральных работников, да и просьбы профессора что-то напечатать для него всегда выполнял во время. Хотя была у нас и машинистка (точнее лаборант, которой было вменено печатать труды и работы профессора), но владение компьютером в ее руках ограничивалось только включением в сеть и выключением из сети. Это потом, когда появился новый более совершенный компьютер, его перенесли в отдельный небольшой кабинет, а до тех пор, пока сам профессор не представлял себе, к чему бы его приспособить, я лихорадочно осваивал его.

Часто сочетал такое изучение с дежурствами по отделению и стационару. Как и сегодня. Мне предстояло дежурить сегодня сутки, и помимо оставленных мне под наблюдение больных, приходилось смотреть всех обратившихся. Иногда приходил кто-то из родственников лежавших в отделении людей и просил померить ему давление. Или задать вопросы сначала о состоянии родственников, а потом плавно начать рассказывать о своих болячках и попросить и их посмотреть.

Вот такая хитрожопая особа в настоящее время сидела передо мной и очень настоятельно просила сделать ей небольшой мониторинг ЭКГ. Вот прослышала она от лечащейся у меня родственницы, что такое у нас на кафедре делают, и очень просила меня это сделать.

– Зачем Вам это? – вяло отбивался я от ее настойчивых просьб. – Это важно для тех больных, у которых нестабильная сердечная деятельность.

Пояснение: Мониторинг ЭКГ требует оборудования, которое в виде небольшого прибора (типа маленького кассетного плеера) подключается к грудным электродам и носится с собой в течении некоторого времени. В зависимости от возможной продолжительности записи этого «плеера» такая запись может длиться от суток до недели. Иногда постоянно, иногда в определенный период времени или при какой-то деятельности больного. Например, во время сна, или в период интенсивной физической нагрузки, или… Словом, как решит лечащий врач. В другие моменты и другим людям это просто совершенно ненужная диагностическая процедура.

Но приспичило этой даме именно в выходные, именно сегодня в мое дежурство (или знала, что я имею доступ к такому оборудованию?) привязаться ко мне с такой настойчивой просьбой. После того, как она пообещала мне хорошо заплатить за такое обследование, а за расшифровку результатов еще и бонус обеспечить, я решил, что в столь трудное кризисное время мне это будет совсем не плохо для семейного бюджета.

– Ладно, проходите за ширму, раздевайтесь и ложитесь под простынь. Скажете, когда будете готовы, – и начал распутывать провода, включать аппарат.

Иногда легче просто сделать то, что тебя просят, – и быстрее, и выгоднее, – чем встать в глухую оборону. К тому же нельзя исключить, что завтра с той же просьбой эта дама придет к другому дежурному врачу или зав отделения и всё равно сделает желаемое и отдаст деньги в бюджет другой, а не моей, семьи. И платят в таких случаях не плохо, и не за само обследование, а скорее за возможность получить что-то такое, что недоступно для других, и что будет потом греть душу себе и вызывать зависть у слушателей. Понты, амбиции…

– Я готова, – я прошел за ширму и начал пристешивать электроды. Руки, ноги, обнаженная грудная клетка, – поехали. – Теперь послушайте меня. Я подключил вам аппарат суточного мониторинга ЭКГ. Сами понимаете, что я не могу отдать Вам его на дом, да Вам и не надо его на долго подключать. Вы говорили, что Вам надо обследовать работу своего сердца в повторяющихся ситуациях. Потому Вы сейчас для начала встанете и для начала походите по кабинету.

Когда она встала, то даже не стала закутываться в простынь, которой до этого накрывалась. А зачем? Фигура не идеальная, но весьма привлекательная. Стройная, хотя немного на мой вкус полновата. Но не безобразно, а весьма так по домашнему, я бы даже сказал, что внушает собственную женственность. Грудь – дыни средних размеров и максимальной зрелости, словно впаянные в кожу грудной клетки и выпирающие своими сосками вперед и чуть вниз. Налитые, упругие. При названной выше полноте прослеживается естественная талия, имеющая продолжение в привлекательных миндалевидных ягодицах и широко посаженных ногах. Бедра без единой складки или растяжки, напоминали вылитую из бронзы метательницу ядра.

Она стояла передо мной и в упор смотрела, как я ею любуюсь. А я этого и не скрывал. Раз уж женщина без команды сама сняла с себя не только верхнюю одежду, но и всё нижнее белье и стоит перед мужчиной, то значит, что она позволяет собой любоваться без внутреннего напряжения. И ее не беспокит, что на ее лобке и ниже нет волос, которые хоть частично прикрывали бы ее половые органы.

Улыбнулась и попросила стакан воды. Потом прошлась по кабинету, заглянула за другую ширму, опять повернулась ко мне.

– Я убедительно прошу Вас одеть нижнее белье или хотя бы закутаться в простыню, – попросил я. – Сюда могут войти сотрудники кафедры, или мед сестра придет ко мне с каким-нибудь вопросом, или кто-то из родственников больных…

– Да наплевать мне на них всех, – усмехнулась дама. – Если Вас это беспокоит, то заприте дверь на замок, и тогда неожиданностей не будет. И всех-то делов. А в такую жару кутаться в простынь, да еще неизвестной свежести… Помните осетрину второй свежести? Я не думаю, что контакт этой простыни с моей кожей не является нарушением моего гомеостаза.