Названия, локации и т.д. придумывала/составляла сама, и все совпадения случайны™

Некоторые вещи позаимствованы из нашего мира (подробнее см. в примечаниях к последней главе)

«Твоя кровь, твои кости,

твой голос

и твой призрак».

1.

Сначала Ллойд не понял, что произошло.

Почему вдруг стало так темно и страшно, и воздух стал горячим.

Кто-то ходил между осколков стекла. Разломанной в щепки мебели, крови и тел. Он имел почерк: быстрый, холодный, расчётливый почерк хорошего наёмника. Ему потребовалось две минуты, чтобы устроить хаос внутри — и ещё какое-то время, чтобы хаос подготовить снаружи.

Этот кто-то скрывался во тьме и не принадлежал к касте Джефферсона. Ллойд не знал, кто он, но в бреду думал про себя, какому влиятельному уёбку босс мог так насрать.

Ллойд считал в голове шаги кибергниды: раз-два-три. Он не спешил. Высматривал, как дикий хищник, представляет ли подбитая добыча опасность; останавливался у стонущих тел. Может, пинал ногой. Может, у него в мозгах были вшиты нано-супер-пупер датчики, а может, под крепкой бронёй скрывался просто ебучий извращенец.

В темноте ничего не видно, если ты человек.

И Ллойд знал, что его укромное убежище заканчивается там, где начинается мозг некого сверхчеловека.

Но ебливый киборг не двигался — суставы его работали со свойственным механическим звуком. Он стоял в центре зала, судя по звукам и ощущениям; Ллойд безошибочно понимал — смотрит.

— Где Джефферсон Файк? — спросил он вдруг спокойным голосом. Приятным хрипловатым мужским голосом.

Где, сука, Джефферсон?

Обращено к одному единственному человеку — Ллойду под столом. Остальные либо пали смертью героя, либо в полной мере осознали, какое лютое дерьмо с ними произошло. И стонали, стонали, стонали — гул смешался с голосом кибергниды, отдаваясь естественным тревожным ощущением в груди.

Ллойд сглотнул кислую слюну. Он не знал, где Джефферсон, он приходился Джефферсону никем. Прохрипел сухим ртом:

— Я не знаю.

Где-то маячило понимание: выдавать себя не лучший вариант — и тут же перебивалось фактом, что зачинщик кровавой бани — не человек.

И он прекрасно знал, где Ллойд. И знал, у кого спросить.

И не нужны ему нахуй солдаты, защищавшие жопу босса. Ему нужен, мать его, Джефферсон Файк.

— Хорошо.

Ллойд не оценил пафосное промедление кибергниды; он словно рисовался перед жертвами, сладко потягивая время. Что вы, суки, слышите, какой я пиздатый. Слышите и корячитесь в боли. Хотелось въехать ему по морде на поднявшемся адреналине, но к собственному телу вновь возвращались чувства.

А в кромешной тьме и громком ужасе Ллойд смог расслышать тихое шуршание искусственных суставов.

После понял что, всё-таки, случилось.

***

Конечно, кровавая резня в конференц-зале «Гранд-плаза» не получила огласки на таблоидах СМИ; это были дела сугубо мафиозные. Погибших зарыли, замолчавшим заплатили, не желающим молчать — отрежем язык. Просто как дважды два.

Жить без правой руки — всё равно, что пытаться отсосать самому себе. В теории можно, по факту никак; Ллойд боролся с этой мыслью и так и эдак, первое время уходя в отрицание. Что никакие киборги с ним не дрались, а руку отчекрыжил старый вонючий Джефферсон за косяк. Таблетки и мозгоправы помогли восполнить этот пробел.

После начался гнев. На себя, людей, паскудную машину, противника босса, весь мир — тогда в квартире Ллойда поселился Китон. Помогать со швом и — как сказал сам — «учиться дрочить левой».

— Ну в самом-то деле, чего ты хотел? — Китон не отличался какими-то навыками психолога. Китон был рождён позитивным. — Ты работал на картель! Картель!

От понимания ситуации ничуть не легче.

— Заткнись, — обрубал его Ллойд на полуслове, — курево принёс?

Он лежал на диване, смотря на Китона, застрявшего в проходе, снизу-вверх. Китон порылся в карманах своих безразмерных брюк и швырнул пачку в угол комнаты, где этот самый диван и стоял.

На кухне Китон продолжил пиздеть:

— Если так и лежать, озлобленным на весь мир, то всякие киборги-хуиборги продолжат плодиться, — судя по звуку, он что-то резал на доске, — поэтому перегоняй свой гнев… Во что-то нужное.

— Ты предлагаешь мне уничтожить эту империю? Ну чувак, ну серьёзно?..

Китон всегда любил преувеличивать, пафосные книжки и надуманные подвиги.

— А тебе не нравится идея? Окей, давай брать ниже.

— Нет, просто… Блять, понимаешь, — на кухне Китон не мог услышать, но Ллойд выпустил воздух через нос и, жмурясь, потёр висок. — Я бы с радостью, конечно, дал пизды этому ублюдку, но одной руки у меня уже нет!

— Я пытаюсь тебя подбодрить, дружище, — слабо оправдался Китон и кинул картошку (картошка, звучало как картошка) в кастрюлю. — Но почему же нет? Тот парень как-то попал в этот проект.

— Битва двух идиотов: один целый и машина, второй без руки и человек.

Ллойду нравилось взаимодействовать с Китоном через коридор и комнату; он даже находил это забавным и тихо посмеялся.

— Ну, а вообще, ты подумай. Ты же знаешь, как.

— Что — «как»?

— Кто подмажет, чтобы тебя взяли в проект. Руку там пришьют. Кибер-костюм дадут.

Богатая фантазия не всегда играла Китону на пользу — иногда его просто невозможно остановить, и тот сбивает все границы. Ллойд своего школьного дружбана всерьёз редко воспринимал, но эта его мысль осталась в голове. Не слишком заметная, нужная и правильная — но осталась. Как вариант на крайний случай. Утешение и, может, часть терапии, которую Ллойд проходил ранее.

В конце концов, та кибергнида не возникла в мире просто так. Это бывший человек, подписавший военный контракт. У него остались мозги, человеческие мысли и возможности — и даже тело где-то под бронёй. Он выбрал свой путь, деньги и богатого дядечку. В армии за эксперименты платили не так много; не факт, что платили вообще.

С этой стороны Ллойд парня понимал.

С другой — хотел разъебать его ебало. Прямо кулаком в лицо. И вырвать механический позвоночник.

Оказываться жертвой ситуации было невероятно больно.

Он поднялся, облокачиваясь на левую руку, и пошёл на кухню.

— Выглядишь как чучело, — по-доброму уколол Китон, хоть и добрым оно казалось лишь в его мыслях.

Не то чтобы Ллойд не мог расчесаться одной рукой, но вот собрать волосы в гульку уже не умел. И действительно ходил растрёпанным чучелом.

— Кит, блять. Я тебе морду набью раньше, чем той кибергниде.

— Ага, всё-таки месть!

Китона щёлкнули по носу.

Китон знал Ллойда со школы. Они учились вместе. Закончили школу, шарагу, работали на идиота-Джефферсона. Поэтому в словах про месть было не столько пиздежа, сколько надежды: да, мой большой и крутой друг обязательно отомстит. Не обязательно кровью — методы разные, найдутся на каждого.

Ллойд любил месть и подавал её, как положено, холодной.

Ллойд работал на мафию, картель, клан, — и мстил обидчикам Джефферсона (но косвенно — общим). Пока этот змеиный организм шевелился, всё было в шоколаде.

А когда змеюке обрубили голову — распался и клубок.

— Может и месть.

***

Империя похожа на сварливую проститутку.

Тот южный город, где всё и завертелось, похож на помойную яму. Ехали в центр; Ллойд скучал на пассажирском сидении собственного джипа.

Сквозь нищету, обилие торгашей на улицах и грязи. Каждый, кто не смог найти работу, пытался продавать. Кто-то, кто находил деньги, жарил крыс, кукурузу, подтухшие кусочки рыбы с местной китобойни. Кто-то выращивал фрукты; благо, климат позволял практически всё. Складывали в ящики, выставляли вдоль обочины и ждали покупателей. Кто-то приносил стул, воду и вешал зеркало на забор — экспресс-бритьё прямо посреди дороги. Десять бронзовых — не пожалеешь! Нелегальный бизнес разрастался среди трущоб. Повозки с ослами здесь оставались популярнее (дешевле) машин, и лепёшку горячего ослиного дерьма Китон ловко обогнул, выруливая чуть ли не на чужие ящики.