— Прости меня, — тихо сказал Урван и поклонился до земли.

Он встал с колен, повернулся лицом к Дивногорску и окинул крепость взглядом. Люди исходили из города маленькими группами, ведя под уздцы лошадей, нагруженных самым ценным имуществом.

На всех мужчинах была гражданская одежда. Осознавая бесполезность доспехов при нападении василиска и их достаточно внушительный вес, они приняли решение оставить их дома. Вооружились дивногорцы лишь лёгким холодным оружием для защиты от мародёров.

Урван решительным шагом направился к городу. Он решил остаться в крепости и там дождаться василиска. В открытом поле против чудовища у него нет шансов продержаться даже минуту. Тогда как в стенах кремля с его невероятной силой он мог попытаться подольше задержать змея, и тем самым позволить горожанам добраться до Троицка невредимыми и предупредить царя. Возможно даже, если повезёт, ему удастся попасть из баллисты в монстра и пробить его чешую.

К замку финист подошёл к полуночи. Город покидали последние семьи. Погружённые в нерадостные мысли, они совершенно не обращали никакого внимания на идущего им навстречу Урвана. Проходя мимо них в полной тишине, хранитель в душе радовался такому равнодушному к себе отношению. Ведь пока люди заняты своими делами, они не станут отвлекаться и тратить время на оскорбления в его адрес.

Миновав ворота, юноша оказался во внутреннем дворе и сразу увидел свет в одном из окон дворца. И очень удивился. Он не рассчитывал обнаружить в кремле кого-либо из сановников или тем более градоначальника. Разгоняя ночную темноту, свет мерцал на третьем этаже, в том месте, где располагались княжеские покои. По всей видимости, Ярослав ещё не покинул город.

Хранитель прибавил ходу. Вошёл в терем и быстро поднялся наверх. Дверь в опочивальню князя оказалась раскрытой нараспашку, а из проёма лился всё тот же мерцающий свет, что и из окна.

В комнате, как и предполагалось, финист увидел князя. Тот сидел в одиночестве за рабочим столом, облачённый в красивый пурпурный костюм из парчи. На груди красовался роскошный барс из белого золота. Пальцы повелителя украшали изысканные кольца с инкрустированными драгоценными камнями.

Оглядев градоначальника сверху донизу, Урван перевёл взгляд на стол. На столешнице лежала его глефа с убранными клинками. Посох выглядел идеально. Несмотря на падение с огромной высоты видимые повреждения отсутствовали.

Не веря своим глазам, всадник с трепетом подошёл к столу и двумя руками схватился за посох. Из концов древка тотчас же вылезли клинки, объятые синим пламенем. Они полыхали так ярко, как никогда до этого не горели. Оружие кипело энергией и по мановению хранителя могло уничтожить всё вокруг.

— Только в Боге успокаивается душа моя! Ибо на него надежда моя! — восторженно вскрикнул Урван.

Душа финиста наполнилась радостью. Его молитва у рощи потрясла всеведущие небеса, и Всевышний ответил на его воздыхания и слёзы. За отказ от самоубийства Элогим немедленно вознаградил хранителя — вернул ему самое сильное оружие во всей вселенной. Только оно могло защитить от василиска и даже убить его.

— Я знал, что ты вернёшься, финист, — спокойно сказал Ярослав.

— Бог смилостивился надо мной, и я смог вернуться, — ответил Урван и посмотрел на князя. — Где вы нашли глефу?

— Утром её обнаружил один крестьянин.

— Хорошо, что она отыскалась, — Урван опустил оружие и превратил её в посох. — С ним мне будет легче сразиться с василиском.

— Значит ты решил остаться?

— Да, — сухо ответил финист. — Я постараюсь задержать змея, пока вы не доберётесь до Троицка.

— Пошли с нами. В столице всем вместе легче дать бой чудовищу.

— Нет, на обширной местности в борьбе против василиска у меня нет шансов. А вот в крепости змей не сможет маневрировать, как на открытом пространстве. Да и люди не будут путаться под ногами и мешать сражению. К тому же среди стен легче затаиться и неожиданно напасть на монстра. Если я не смогу его убить, то попытаюсь хотя бы изранить, чтобы вы могли благополучно добраться до города и предупредить государя.

— Хорошо. Я уже отправил двух всадников с письмом к царю. Пусть точит копья и готовит баллисты.

— А что ты будешь делать, если самодержец не признает тебя князем?

— Дорогой мой финист, я не пропаду. У меня всё ещё есть домра и голос. Буду петь на улицах столицы и тем зарабатывать на жизнь, как и раньше.

Князь вальяжно встал из-за стола и лёгким движением головы запрокинул волосы назад. Правой рукой он легонько похлопал финиста по плечу.

— Прощай, Урван, и да поможет тебе Элогим. Надеюсь, мы ещё встретимся.

— С Богом, снежный барс Дивной горы.

Князь ощерился, услышав свой титул. Он убрал руку с плеча финиста и направился к выходу. Оставшись в одиночестве, хранитель положил глефу на стол, а сам упал на колени и стал славословить Бога.

В предвкушении предстоящей встречи Зинон в образе ворона стремительно летел в Нахаш. Расстояние от своей пещеры до страны офитийцев он преодолел к полудню следующего дня. Редкие бури обходили колдуна стороной, и его путь оставался благополучен.

Где находится твердыня василиска, чародей знал лишь приблизительно. Однако из старинных рукописей ему было известно, что над змеиной столицей всегда стоит чёрный смог. Именно этот ориентир он пытался отследить с высоты птичьего полёта.

Когда солнце перевалило в зенит, он пересёк великую реку и сразу увидел огромную тучу. Чёрное облако заслоняло небо над городом и простиралось далеко за его пределы. Оно стояло неподвижно, и даже напористый восточный ветер не мог сдвинуть его с места.

Чернокнижник двинулся в сторону мглы. Он разогнался посильнее и решительно влетел в смог. Ядовитый дым тут же наполнил лёгкие чародея, обжигая их изнутри. Каждый вдох давался с трудом и приносил ужасные мучения, но не дышать он не мог. Острый жар припекал со страшной силой, и волхву казалось, ещё минута и он выплюнет бронхи.

Контролировать скверну в таком состоянии стало практически невозможно. К своему ужасу, Зинон мгновенно превратился в человека и камнем полетел вниз. Чернокнижник чувствовал — ещё немного, и он потеряет сознание, а это означает неизбежную гибель.

Каждую секунду он пытался обернуться вороном, но ничего не получалось. Скверна не поддавалась действиям чародея. Мысленно проклиная себя за решение полететь к василиску, он продолжал свои отчаянные попытки. Всем сердцем колдун не хотел умирать до тех пор, пока Дивногорск не уничтожен.

Спустя минуту свободного падения, когда Зинон полностью смирился со смертью, он вдруг почувствовал дуновение холодного воздуха и жадно вдохнул полной грудью. Каждый последующий вдох становился легче предыдущего. Адское жжение постепенно ушло, лёгкие наполнились живительным кислородом, а вместе с ним к чернокнижнику стал возвращаться и рассудок. Тяжёлыми устами он прошептал заклинание и мгновенно обернулся вороном.

Несколько мгновений Зинон кружился спиралью, пока не распахнул крылья и не стабилизировал полёт. Перед его взором предстала чёрная долина, полностью лишённая доступа солнца. И лишь флуоресцентное сияние, исходящее от произраставших во мгле растений, магическим образом освещало окрестности. За многие века зелень приспособилась к тьме и научилась сама источать свечение. Словно бесконечное маковое поле горела красным светом трава. Оранжевым отливали высокие стволы деревьев, а листья заливали долину разнообразными оттенками фиолетового. Многообразием расцветок пестрели и многочисленные цветы самой причудливой формы.

В тридцати верстах высился гигантский квадратный зиккурат. Пирамида выглядела одновременно и зловеще, и величественно. Она потрясала своей красотой и грандиозностью. Строение высотой не меньше одного километра имело ступенчатую форму и тянулось вверх на сто этажей. На углах каждого уровня располагались цилиндрические трубки, из которых валил густой чёрный дым. Венчало пирамиду капище из чистого золота с платиновым алтарём. К вершине зиккурата вела длинная лестница с резными перилами.