Тут Макс не выдержал и расхохотался. Дело в том, что никто не знал автора этих гравюр, и Макс назвал первое попавшееся имя, а девчонка и попала впросак. Когда он закончил смеяться, я предупредила на будущее, что обслуживать его куколок и мыть за ними посуду не нанималась. Думала, это его разозлит, но он выглядел очень довольным и сказал, что учтет мои пожелания.

Я рассказала ему о странном незнакомце. Макс сначала нахмурился, а потом улыбнулся:

– Значит, ты сразу после стоматолога рванула в кафе? Интересно…

– Ничего интересного, – быстро сказала я. – Тревога оказалась ложной. Думала, у меня кариес, а это просто камень, мне в два счета его удалили.

– И ты решила закрепить результат зеленым чаем, – ехидно заметил он.

В общем, Макс догадался, что у стоматолога я не была, но я не стала больше ничего уточнять и оправдываться, а посоветовала ему сосредоточиться на таинственном незнакомце, после чего передала его визитную карточку. Мы оба пришли к выводу, что вряд ли Алексей Крутиков такой провидец, скорее, где-то меня видел и что-то обо мне знал. Макс предположил, что он был вчера в галерее и попросил его описать. Я описала, как могла, но это ни к чему не привело, там было много солидных и интеллигентных мужчин. Мне же он не показался знакомым. Вчера я сделала несколько снимков посетителей выставки, возможно, он запечатлен на них, но я забыла переложить фотокамеру в свою повседневную сумку. Так что и этот вопрос остался открытым. Я предложила поинтересоваться у нашего заказчика, знаком ли он с Крутиковым.

– Я сам свяжусь с Лесовским, – сказал Макс. – Держись от него подальше, никаких неслужебных встреч. – Я про себя довольно усмехнулась: Макс меня ревнует.

Июнь был прохладным, но сегодня солнышко решило наверстать упущенное и палило вовсю. После обеда оно светило в наши окна, беспощадно припекая. Я опустила жалюзи и включила вентилятор, только после этого доложила о результатах своих изысканий. Во время моего доклада Макс одобрительно покачивал головой, после чего сказал, что ему здорово повезло с помощницей. Установление загадочного абонента из области он взял на себя.

Когда Макс удалился в кабинет, я продолжила работу. В телефонной книге Андрея абоненты зачастую были обозначены просто именами, без фамилий, а то и вовсе какими-то кличками: Рэм, Тан, Кнут. Неплохо бы установить, кто под ними скрывается. В нашем распоряжении имелись всевозможные телефонные базы, так что я приступила к кропотливой и нудной работе, которая, впрочем, меня совсем не раздражала. То и дело из кабинета слышался голос Макса, вовлекающего в расследование все большее количество людей. С завтрашнего утра за Ларионовым будут следовать по пятам. Надеюсь, он сменит отшельнический образ жизни на светский, тогда появится новая информация. Впрочем, меня в этом деле больше интересовал не Андрей, а Инна. Кто помог ей уйти из жизни? Почему-то я была уверена, что без посторонней помощи здесь не обошлось. Нас наняли совсем с другой целью, но я и о своей цели не забывала.

Установление имен владельцев номеров из телефонной книги Андрея я начала с самых подозрительных: Тан, Рэм и Кнут. Под именем Тан скрывался Танибеков Рустам, зарегистрированный по адресу на улице Софьи Перовской. С двумя другими было посложнее, в именах владельцев не было ничего общего с кличками.

Время от времени меня отвлекали телефонные звонки. Сначала позвонила Надежда Кирилловна, наш бухгалтер, попросив переслать ей кое-какие сведения, затем бывшая клиентка вдруг надумала получить материалы расследования, от которых прежде отказалась, ей я назначила встречу на завтра, а уж потом и Машка добралась. На меня обрушилась какофония из всевозможных звуков – от жалобных всхлипываний до громких рыданий. Я кое-как разобрала, что они с Денисом расстались. Только что он собрал свои вещи и ушел, громко хлопнув дверью.

– Что случилось? – мне едва удалось вставить слово в этот бурный поток. – Ведь у вас было все в порядке – лямур, бонжур, тужур…

– Я залезла в его мобильник, и он меня застукал, – всхлипнула она.

Оказывается, она несколько раз слышала, как он с кем-то по вечерам беседует по телефону, а когда она входила в комнату, он прерывал разговор. Конечно, ей это не нравилось, а он ничего не объяснял. Сегодня у Дениса выходной, они собирались сходить в кино. Она пораньше смылась с работы и, когда вошла в квартиру, увидела лежащий на столе мобильник, Денис был в ванной, она и не удержалась.

– Я хотела посмотреть его последние звонки, в быстром доступе…

Она говорила что-то еще, но я ее уже не слушала, негодуя на свою тупость. Зачем проверять все сто номеров? Наверняка среди них много случайных. У меня самой полно таких, которые почему-то не удаляю. С кем-то я лежала в больнице, с кем-то отдыхала, училась или работала. Связи уже давно распались, мы не общаемся, но номера продолжают храниться в мобильнике. Наверняка и у Андрея так. Нужно проверить каких-то двадцать номеров, доступных для быстрой связи.

– Я сейчас приеду к тебе, – уже более бодрым голосом заявила Машка.

– У меня срочная работа…,– залепетала я.

Она опять разрыдалась. Я поняла, что не смогу бросить ее на произвол судьбы. Она несколько лет назад потеряла мать, своего отца вообще не знала, и я самый близкий для нее человек. К своим приятельницам по работе она относится скептически, так как несколько раз ее откровения вдруг становились предметом всеобщих пересудов. Машка симпатичная и очень хорошая, но какая-то несобранная и суетливая, особенно в личной жизни, что ей и мешает.

– Машка, прекрати реветь, – начала я, но она меня перебила:

– Я уже в метро, так что скоро буду у тебя и поговорю по душам с твоим эксплуататором. – И повесила трубку.

Макс выглянул из кабинета:

– Что за переполох?

– Это Машка, – вздохнула я. – Сейчас приедет и вырвет меня из твоих хищных когтей.

– А нельзя ли твое похищение немного отложить? – осторожно поинтересовался он.

– Нет, не получится. У нее большие проблемы.

– Очередная любовь разбилась вдребезги?

– Типа того, – нехотя отозвалась я.

Макс был знаком с Машкой, так как она регулярно появлялась у нас в конторе. А Машка есть Машка: у нее, что на душе, то и на языке, так что он представлял, какие у нее могут быть проблемы.

Макс вышел в приемную и стал нервно мерить ее шагами. Он ужасно не любит, когда кто-то или что-то отвлекает от расследования. Затем предложил напоить Машку чаем в конторе, и в баре у нас кое-что есть, напомнил он, а затем он к нам присоединится, отвесит Машке несколько комплиментов, чтобы успокоить, а потом подвезет к метро. Мне его предложение понравилось, да простит меня Машка, но растягивать объяснения и утешения до утра совсем не хотелось. Мне не терпелось поскорее приступить к списку абонентов из быстрого доступа.

Машка жила в Автово, так что спустя сорок минут после ее звонка мы уже сидели в приемной на угловом диванчике и пили чай с коньяком. Она поведала мне свою трагическую историю, теперь уже со всеми подробностями, то и дело вытирая выступавшие слезы.

– Зачем ты сунулась в его мобильник? – недоумевала я.

– Хотела узнать, кому он звонит.

– Ну и что, узнала?

– Нет, не успела.

– А если бы успела, то что?

– Не знаю, – всхлипнула она.

– То-то и оно, – солидно заметила я. – Суешься неизвестно куда и неизвестно зачем.

Этот разговор мог продолжаться бесконечно, но выручил появившийся Макс:

– Девочки, меня чаем напоите?

Он пододвинул стул и сел напротив Машки. Я налила ему чая, от коньяка он оказался, затем уставился на мою подругу:

– Никак не могу понять, почему такая женщина, как ты, льет слезы?

– Какая такая? – оживилась Машка. Концентрация коньяка в ее чае становилась все выше, и она понемногу расслаблялась.

– Симпатичная, умная, интеллигентная и прочее, – вел свою партию Макс. Машка с готовностью развесила уши, слушая его комплименты. В принципе, он ничуть не погрешил против правды.