Он спросил, чем я занимаюсь. Я коротко ответила, а потом добавила, что собираюсь сменить работу.

– Значит, в твоей работе совсем нет ничего интересного, раз ты так легко ее бросаешь, – заявил он.

– Нет, отчего же, – обиженно возразила и, – и в моей работе случаются приключения. – И упомянула о своем расследовании.

Макс заинтересовался, и я рассказала обо всем подробно. Дождь уже лил вовсю, снег смывало прямо на глазах, водохранилище потемнело и покрылось водой, и лишь неподвижные фигурки рыболовов продолжали маячить на горизонте. Ввиду плохой погоды после ужина мы отправились смотреть кино, которое показывали в клубе. В санаториях я бываю регулярно и не устаю удивляться, откуда берутся фильмы, которые там показывают. Это была до ужаса сентиментальная латиноамериканская картина, снятая в середине прошлого века. Впрочем, такие фильмы, наверняка имеют терапевтическое воздействие. Во всяком случае, я расслабилась и углубилась в проблемы на экране. Макс некоторое время ерзал, а потом положил руку мне на бедро. Меня будто оса ужалила. Все то ужасное, что я еще не успела до конца пережить, вдруг всколыхнулось во мне. Если бы он положил руку на правое бедро, то я тоже его отшила бы, но более адекватно. Однако он сидел слева от меня, и его правая рука оказалась на моем левом бедре, еще несколько сантиметров, и она провалилась бы в ужасную вмятину! Я вскочила, ударила его по руке и выбежала из зала. Он вскоре догнал меня и невозмутимо поинтересовался:

– Ты что, ненормальная?

– А ты не лапай! – окрысилась я.

– Могла бы сказать. Я, между прочим, слова понимаю, а ты сразу в драку.

– А ты мог бы и спросить, прежде чем лезть.

– Ну, знаешь ли…, – протянул он.

Разговор на этом увял. Возле своего корпуса я с ним распрощалась, думала, что навсегда, но наутро, когда уже садилась в такси, Макс подбежал к машине:

– Не поминай лихом, красавица! – весело воскликнул он. – Извини, если сможешь.

– Да чего уж там, – улыбнулась я, – проехали.

На следующий день после возвращения в Питер я пошла на работу. Мое заочное заявление наделало много шума, и меня вызвали к генеральному директору. В это время у него и Влад находился. Директор поинтересовался, чем вызвано мое внезапное увольнение, уж не обидел ли кто. Я сказала, что все в порядке, но у меня изменились личные обстоятельства.

– Какие, если не секрет? – улыбнувшись, спросил он.

– Замуж выхожу, – брякнула я, – и уезжаю жить в другой город.

– В какой именно? – не унимался директор. – Может, у нас там есть филиал? Не хочется терять такого ценного работника. Владелец «Форума», с которым вы танцевали, интересовался, нельзя ли вас переманить к себе. Я его отшил, а теперь вы отшили меня.

– Извините, что так получилось, – промямлила я. – В ближайшее время я работать не собираюсь.

– Вот теперь все понятно! Желаю успехов в выполнении демографической программы!

Влад пожелал мне счастья, вполне дружелюбно, будто ничего между нами и не было. В этот же день я получила расчет и солидные бонусы. Что ж, теперь и вправду можно было отдохнуть. Однако уже на третий день я заскучала и стала просматривать сайты, подыскивая работу, разослала несколько резюме, после чего съездила навестить маму. Однако и там не могла найти себе места. Погода была ненастной, то ветер, то метель, и я вернулась в город. Посидели с Машкой в кафе, потом зашли ко мне домой и жутко напились, после чего почти до утра то смеялись, то плакали над своей непутевой жизнью. Машка тоже ни разу не была замужем. Время от времени у нее случались романы, но как-то быстро заканчивались, оставляя неприятный осадок. Машка, оправившись от очередного поражения, строила грандиозные планы:

– Все, брошу к черту эту школу, устроюсь куда-нибудь, где полно мужиков, и заживу нормальной женской жизнью! А то у нас на сорок баб один Сан Саныч, да и из того уже песок сыплется.

Однако школу она не бросала, и вскоре все повторялось: смех, слезы и строительство грандиозных планов. Наутро после нашей вечеринки Машка с распухшей физиономией отправилась на работу, сетуя на то, что не успеет заскочить домой и взять свои бумаги, а ведь в десятом классе намечена контрольная по алгебре!

После ее ухода я попыталась уснуть, но не удалось, и я долго слонялась по квартире, не зная, чем себя занять. По телевизору показывали какую-то ерунду, непрочитанных детективов не осталось, ответов на мои резюме не было… Я уже была близка к отчаянию, когда позвонил Макс:

– Помнишь парня, которого ты избила в кинотеатре? – вместо «здрасте» спросил он.

– Разве всех упомнишь? – отозвалась я. – Бить парней в кинотеатрах – мое хобби.

– Тогда сделаю уточнение: красивый стройный брюнет с выразительными глазами.

Я не сдавалась:

– Так я как раз именно таких и бью.

Он расхохотался:

– Еще одно уточнение: углекислые ванны, дождь смывает снег и диетический супчик…

– Так бы сразу и сказал.

Он сообщил, что сегодня вернулся из Минска, и предложил встретиться. Я вспомнила охвативший меня ужас, когда он прикоснулся к моему бедру, потом жалостливо-брезгливый взгляд Влада и поняла, что ни к каким встречам не готова. Нет, еще раз я это не переживу. Я сказала, что занята и никаких свиданий в ближайшее время не планирую, после чего хотела повесить трубку. Макс это почувствовал и остановил меня:

– Нина, подожди! Я понял, что моя чертовская привлекательность оставила тебя равнодушной. Этот жестокий удар я уже пережил. Звоню по делу. Ты говорила, что собираешься сменить работу. Ты как, не передумала?

– Нет, даже уже уволилась.

– Отлично! Я хочу предложить тебе работу.

– Надеюсь, это не какое-нибудь занудство в адвокатской конторе?

– Нет, думаю, тебе понравится. Обо всем поговорим при встрече. Ты где живешь?

– На Херсонской.

– Значит, наша встреча была предопределена свыше, – загадочно сказал он. – В пять часов встречаемся в кафе «Улыбка» на Полтавской. Знаешь такое?

– Естественно.

Так началась наша совместная работа с Максом. Он еще пару раз пытался со мной заигрывать, но потом отступился, сказав, что так даже лучше, а то с предыдущими секретаршами его отношения быстро переходили в личную плоскость, что мешало работе. Мы уже больше двух лет работаем вместе, мне нравится, и ничего менять я не собираюсь.

За это время у меня было несколько новых знакомств, но они обрывались, не дойдя до логической развязки, так как никому из этих мужчин я не смогла довериться.

И вот, день открытия выставки Андрея Ларионова наступил. Когда утром я появилась в офисе, Макс был уже там и сообщил данные о Кирилле Лесовском, которые только что поступили. Ему тридцать восемь лет, родился и вырос в Петербурге, окончил Политехнический институт, после чего два года стажировался в Англии. По возвращении начал работать в фирме дяди «НикИн», занимая все более ответственные должности. Сейчас он Генеральный директор и владелец 14% акций этой компании. В списки наиболее богатых людей России не входит, но его личное состояние оценивается весьма высоко, так как помимо акций «НикИна», он владеет и другими, а также недвижимостью, – большой квартирой на Крестовском острове, загородным домом в двадцати километрах от Петербурга и виллой в Испании. В общем, парень небедный, так что с гонораром можно не стесняться. Два раза был женат, в настоящее время свободен, детей нет.

За чашечкой чая мы обсудили, что именно хотелось бы выяснить при общении с Ларионовым, а также, стоит ли самим отправляться в Москву, чтобы узнать подробности его прошлой жизни или же поручить эту работу московскому агентству, с которым время от времени сотрудничаем. Решили, что окончательное решение примем завтра после общения с подозреваемым. Подозреваемым – в чем?

На два часа я записалась в салон, так что за пятнадцать минут до этого срока помахала Максу ручкой:

– Пойду прихорашиваться.