- …но? Техно, ты меня слышишь?

Ники.

Он пытается заговорить, но все, что выходит – тихий, задыхающийся звук. Это унизительно, но Ники не издевается и не ругает его за слабость, вместо этого просто крепче обнимая. Пальцы рулевой медленно гладят его по волосам. Он пытается сдержать всхлип, но безуспешно, зарываясь носом в блузку девушки. Ники кладет подбородок ему на плечо, и Техно внезапно чувствует себя в безопасности.

- О, Техноблэйд. – Говорит она печально, но, к счастью капитана, без жалости в голосе. – Прости, что мы не заметили этого раньше.

- Заметили…? – Дыхание Техно прерывистое, на полпути между икотой и всхлипом. Его голос искаженный и никаких признаков самообладания. – Заметили что?

- Тебе больно.

- Мне не…? – Он прерывается. Его протест внезапно теряет силу, потому что, может быть, так оно и есть. Может быть, эта боль в груди не просто физическая. Глаза Техноблэйда горят, дышать по-прежнему тяжело. Старые флотские мантры нарастают в голове, крича – постоянное напоминание о необходимости быть сильным, подавлять, скрывать каждое крошечное проявление слабости, чтобы другие не могли воспользоваться этим. Они громкие и болезненные, но Ники тихо, нежно говорит ровные, успокаивающие слова, за которые Техноблэйд цепляется, как за спасательный трос. Вскоре, он может разобрать ее тихое бормотание.

- …дет хорошо, ты будешь в порядке. Просто дыши со мной, хорошо, Техно? Ты отлично справляешься.

Он подчиняется, с большим усилием делая дрожащие вдохи. Ники терпеливо успокаивает его, и через несколько минут дымка перед глазами, наконец, рассеивается.

Произошедшее сделало Техноблэйда шатким и слабым, но девушка остается рядом.

- Почему… почему ты здесь? – Он умудряется сдерживать рваные всхлипы.

- Не думаю, что тебе сейчас надо оставаться в одиночестве. То, что ты сказал… мне просто кажется, что прямо сейчас тебе кто-нибудь нужен. – А потом она улыбается. – Я здесь, Техно. Если хочешь поговорить.

Он сглатывает, опустив голову, разрываясь между чувством вины и благодарности.

- Я не… - Выдыхает он, когда боль в груди притупляется, позволяя дышать самостоятельно. – Я не это имел в виду. Этого не… этого не должно было случиться. – Он не понимает, о чем говорит – о своем приступе или споре, но Ники лишь грустно улыбается, обнимая его.

- Я знаю, Техно.

- Мне очень жаль. – Просто говорит он, ненавидя, как в горле образовывается ком. Он зря тратит ее время, удерживая ее от обязанностей, и он так много сказал – так много всего, что причинило ей боль. И, тем не менее, она беспокоится о нем и заботится. Это спутывает мысли, смешивает эмоции в нечто непонятное. Никогда раньше он не выпускал все это – никогда полностью не снимал маску холодного безразличия, а теперь он просто не может остановить это.

- Я прощаю тебя. – Говорит Ники со слабой улыбкой. – Но только за то, что ты сказал, а не за твое состояние сейчас. Тебе не нужно извиняться за это.

- Но я…

- Тебе больно, Техно. И что-то мне подсказывает, что тебе уже какое-то время больно. – Ее рука в его волосах замирает, позволяя отстраниться. Глаза Ники мягкие, теплые и полные сострадания. Именно тогда Техноблэйд понимает, насколько она должна действительно заботится о нем, чтобы сидеть рядом даже после того, что он сделал, после того, как он причинил ей боль. Именно тогда он понимает, что, несмотря на его ошибки, она здесь. Несмотря на его недостатки, его не бросают. Несмотря ни на что, она до сих пор считает его другом.

Что-то в Техноблэйде разбивается.

- …Ага. – Наконец соглашается он хриплым голосом. – Да, может, ты и права.

Некоторое время они сидят молча. Присутствие Ники успокаивает, и в какой-то момент Техно становится способен управлять своими эмоциями настолько, чтобы думать. Это одновременно благословление и проклятие. Рев в ушах, наконец, стихает, но память о том, что только что произошло, остается. Слова, которые он произнес Филу, вертятся в голове – как и те, которые Фил сказал ему. И, боги, они причиняют нестерпимую боль.

- Я не имел это в виду. – Снова бормочет он, и каждое произнесенное слово требует огромных усилий. Он чувствует себя измученным. - …Не все.

- Я уверена, он тоже не это хотел сказать. – Заверяет его Ники, хотя ее улыбка дрожит. Она бросает быстрый взгляд на дверь, милосердно запертую. Выражение ее лица невозможно прочесть.

- …Фил? – Это все, что у него выходит, но Ники, кажется, понимает.

- Эрет с ним. И Вилбур.

- …Как он?

Когда она отвечает, ее лицо становится грустным.

- Ему больно. Не только физически.

Техноблэйд вспоминает лицо Фила, призрачно бледное, его руку, прижатую ко все еще заживающим ребрам. Он вспоминает гримасы боли среди гнева и печали и то, как пират опирался на Вилбура, когда они впервые поднялись на палубу. Он вспоминает, как дыхание Фила сбивалось от истощения.

- Боги. – Выдыхает он.

- Все будет хорошо, Техно. – Быстро успокаивает она его. – Может быть не сразу, но… дай ему время. И дай время себе.

Техно хочет поспорить. Хочет возразить, что ему нужно все исправить сейчас, что он не может просто оставить все, как есть. Он хочет выскочить и извиниться до того, как команда или Фил успеют поразмыслить над всем, что он только что сказал. Но тяга истощения быстро тянет вниз. Пальцы Ники в его волосах нежные и успокаивающие. Приятное покрывало онемения постепенно окутывает его, а веки стремительно тяжелеют. Техноблэйд устал, и ему ничего не нужно, кроме как отдохнуть и забыть обо всем.

- Спи, Техно. – Шепчет Ники, и он чувствует, как ее губы на мгновение касаются его лба. – Иди спать.

И он это делает.

***

Теперь все по-другому.

Если до того, как Фил проснулся, все было плохо, то сейчас еще хуже. Если до этого их отношения были изношенными, то сейчас они треснули.

Экипаж относится к Техноблэйду иначе. Нет, не просто иначе, потому что он ожидал неприязни и недоверия. Это нечто другое – своего рода изоляция, которая делает его беспомощным. Они больше не подходят к нему – ни для указаний, ни для совета, ни даже для того, чтобы просто поговорить . Они редко отвечают более чем одним коротким словом, обращаясь к нему. Обычно это «да, капитан», или «нет, сэр», или совсем ничего. Нежность, с которой он привык слушать свое имя, исчезла. Спор поставил команду в тупик – неуверенность в том, кто должен их возглавить – и Техноблэйд не может все исправить, потому что он тоже не уверен. Он бросил Филу вызов в лицо, но Фил не пошевелился, не ответил, вызвав замешательство.

И с чего бы ему отвечать, шепчет назойливый голос в разуме Техноблэйда. Он сказал, что не хочет никого вести за собой, он сказал тебе, что напуган.

Техно может чувствовать взгляды своей команды, наблюдающие за ним. Всегда. Всегда есть лишние глаза, следящие за ним, но когда он поворачивается, все возвращаются к работе. Нет больше теплой фамильярности – больше никаких похлопываний по спине или ударов по плечу, никто не осмеливается подходить так близко. Разговоры стихают, когда он входит в комнату, слова прерываются на полпути, и все поворачиваются, чтобы одарить его взглядами – от холодных или взволнованных, до жалостливых и вызывающих. Техноблэйд не уверен, от чего больнее. Он выходит из комнаты и слышит, как разговоры возобновляются, знает, что они о нем. Он не может разобрать слова, приглушенные старым деревом, но тон разговаривающих резкий, сердитый, горький и обвиняющий – Техно не может не принимать это близко к сердцу. Недоверие к нему ощутимо и болезненно, но он не может винить их.

«Они учили меня, что пират хорош только для виселицы. Я начинаю думать, что они могут быть правы»

Все это слышали. Его военно-морские верования, внедренные в него с самого первого дня, произносимые как молитва во время его пребывания на флоте. Его старая подготовка, которую так долго игнорировали и даже бросили в тот момент, когда Техноблэйд убил человека, чтобы защитить Фила. В гневе он хотел причинить боль только одному, но они все это слышали. Весь экипаж пострадал. Он просто причинил вред команде, которую так сильно полюбил.