А Томико? Эта добрая и невинная девушка. Она заслужила такие мучения?
Я сжала руки в кулаки, прислонившись лбом к окну.
Поэтому я больше не боюсь смерти. Гораздо сильнее я боюсь, что так и не смогу научиться верить, до того, как умру.
Детектив L.
Кира.
А знаете ли вы вообще, что такое настоящая справедливость?
Я вот — нет.
Дверь в номер неожиданно открылась, впуская Ватари.
Старичок, вежливо улыбаясь, прошёл вперёд, катя впереди разнос на колёсиках, на котором высились башенки из пирожных, конфет и шоколадок.
Я поспешно оторвалась от окна, пытаясь скрыть от него своё состояние, и выдавила приветливую улыбку.
— Добрый вечер, — сказал Ватари, вежливо мне улыбаясь.
— Добрый вечер… — ответила я, надеясь, что мой голос не звучит хрипло.
— Как Ваше самочувствие? — спросил старичок, подкатывая разнос к столику.
— Спасибо, хорошо.
Весьма далеко от правды, конечно, но лучше ему этого не знать.
— Это очень радует, госпожа Ватанабэ, — заботливым тоном сказал Ватари, и я сконфузилась, глядя на него.
— Да бросьте… Какая я Вам госпожа? Зовите меня просто Харукой, пожалуйста.
— Хорошо, — старичок поклонился мне.
— Э… Ватари, а это всё Вы мне привезли? — смущённо спросила я, глядя на гору сладостей.
— Рюдзаки попросил передать Вам этот ужин в качестве извинения, — сказал Ватари, улыбаясь.
— А? — обалдела я.
— Он искренне раскаивается в содеянном и надеется на Ваше прощение.
— Рюдзаки умеет извиняться? — удивилась я.
— Конечно, умеет, просто мало кто удостаивается от него такой чести, — Ватари прищурился.
— А почему он сам тогда не пришёл? — тихо спросила я.
— Наверное, боялся, что ты все эти сладости ему на голову наденешь! — захохотал Уррий, с интересом наблюдая за Ватари.
— Вероятно, он сильно занят, Харука, — ответил старичок и направился к выходу.
— Ватари! — позвала я его. — Пожалуйста, постойте. Я хотела спросить у Вас кое-что.
— Да, Харука-сан? — старичок остановился в дверях.
— Вы хорошо знаете Рюдзаки?
— Достаточно, чтобы доверить ему жизнь, — ответил Ватари.
— О… — я смутилась. — Просто… Я просто хотела немного больше узнать о нём…
— Сейчас я могу сказать Вам только одно, Харука — Рюдзаки заслуживает прощения. Благодаря ему, Вы обрели доверие полицейских и можете спокойно помогать моему подопечному в деле Киры. Если бы не его выдумка, Вы бы до сих пор сидели в камере, будучи главной подозреваемой.
Я ощутила чувство вины, вспомнив, как наорала на великого детектива в коридоре. Наверное, мне стоит быть немного спокойнее. Но как, бля, быть спокойней, когда тебя пытаются просто тихо пристрелить?!
— И ещё — будьте с ним помягче, — внезапно сказал Ватари, прервав мои раздумья. — Рюдзаки очень ранимый, хоть это и не заметно на первый взгляд.
— А? — растерянно выдавила я, но Ватари, не дожидаясь моего ответа, вышел в коридор и закрыл дверь.
Что значит — быть с Рюдзаки помягче? Да я из-за его методов работы скоро в психушку попаду! Хотя, Ватари, конечно, прав — если бы не детектив, я бы сильно поплатилась за своё дурацкое поведение. Наверное, мне стоит перед ним извиниться…
— А яблоки Эл Лоулайт не догадался передать, да? — огорчённо произнёс бог смерти, летая вокруг разноса.
— Переходи на шоколад, Уррий, — задумчиво сказала я, всё ещё глядя на закрытую дверь.
— Гадость этот ваш шоколад! — фыркнул бог смерти, с отвращением обнюхивая горы конфет.
Внезапно мой телефон зазвонил. Вытащив его из кармана и взглянув на номер, я ужаснулась, застыв на месте, а потом ответила, изо всех сил стараясь сохранять свой голос спокойным и радостным.
— Мама?
— Доченька, слава Богу! — раздался голос моей мамы. — Почему ты совсем нам не звонишь?! Мы с папой уже с ума сходим от волнения! Куда ты уехала?! Почему так долго отсутствуешь?! В университете нам сказали, что ты прекратила посещать занятия, а на работе тебя уволили!
Вот чёрт! Я сжала трубку, обливаясь потом.
Чёрт, что мне ей сказать?! Зачем я вообще подняла трубку?!
Дверь в номер с шумом распахнулась, являя встрёпанного и хмурого Рюдзаки. Он быстро подбежал ко мне и, прежде чем я опомнилась, выхватил из моих рук телефон.
Я только раскрыла рот, глядя, как он непринуждённо говорит:
— Госпожа Ватанабэ, здравствуйте. Меня зовут Асахи.
— Асахи? Кто Вы такой? — раздался удивлённый голос мамы.
Рюдзаки включил громкую связь, жестом приказывая мне молчать.
— Харука, наверное, не говорила Вам обо мне, — сказал он, держа телефон двумя пальцами. — Это неудивительно, ведь она такая стеснительная…
— Кто Вы такой? Харука Вас знает?
— Конечно, знает, — Рюдзаки издал короткий смешок, — ведь я — её парень! Мы познакомились в университете несколько месяцев назад и теперь встречаемся.
— Это правда? — подозрительно спросила моя мама.
Рюдзаки взглянул на меня. Я машинально отметила, что у него очень усталый вид.
— Госпожа Ватанабэ, — сказал он, — я очень люблю Вашу дочь, и никогда в жизни не причиню ей вреда. Я привёз её к себе домой, чтобы познакомить с родителями, и мы решили остаться здесь на Новый год. Насчёт её учёбы в университете не волнуйтесь — у меня есть знакомые, благодаря которым она сумеет быстро восстановиться и без проблем сдать экзамены. Что касается работы, то работать Харуке больше не придётся. У меня достаточно денег, чтобы дать ей всё, что она захочет.
— Боже мой! — ахнула мама. — Неужели это всё правда?! У моей дочери есть парень! Изуми, ты слышишь?! Я сейчас разговариваю с парнем нашей дочери! Кажется, он очень хороший молодой человек! Простите, Асахи, — она снова обратилась к Рюдзаки, — Вы можете дать телефон Харуке?
— Конечно, госпожа Ватанабэ, — Рюдзаки протянул мне телефон. Я послушно взяла его, прекрасно осознавая, что всё моё лицо наверняка пунцового цвета.
— Мама… Всё, что сказал Асахи — правда. Не волнуйся за меня.
— Доченька, что ж ты сразу нам не рассказала! Могла бы просто позвонить и всё объяснить! Мы с отцом так сильно переволновались!
— Да, я очень виновата. Пожалуйста, прости меня, мама, — смущённо сказала я.
Рюдзаки молча смотрел на меня, оттопырив верхнюю губу большим пальцем.
— Этот Асахи… Ему можно доверять? — подозрительно спросила мама.
Я еле удержала смешок, взглянув на лицо детектива.
— Конечно, можно! Он прекрасный человек, мама! Очень внимательный, заботливый и добрый! Я очень рада, что с ним познакомилась.
— Так ты и правда его любишь?! — восхитилась мама.
Уррий захохотал во весь голос, глядя на моё лицо. Рюдзаки же внимательно следил за мной, оттопырив губу пальцем.
— Конечно. Он просто мечта каждой девушки, — выдавила я, от души надеясь, что это звучит искренне. — Извини, но мне пора. Я обязательно позвоню вам позже.
— Хорошо, доченька! Как же я была рада услышать тебя! Тебе привет от папы!
— Ага, и ему тоже. Пока.
— Пока.
Я с облегчением отключила телефон, избегая смотреть на Рюдзаки.
— У тебя замечательная мама, — вдруг сказал он таким тоном, что я вскинула голову.
Было что-то такое в его голосе…
Что-то, отчего в сердце вдруг потянуло от боли и тоски.
— А у тебя есть родители? — спросила я, пристально глядя на него.
— Нет. Я вырос в приюте, — равнодушно ответил Рюдзаки.
Я села на диван, с силой сжимая телефон. Детектив встал рядом, засунув одну руку в карман джинсов.
— Так вот, почему ты… — начала я.
— Что? — резко спросил он.
Я посмотрела на Рюдзаки. Его глаза скрывала густая чёлка, и я не могла понять выражения его лица, но сжатые в кулаки руки лучше всего выдавали состояние детектива.
— Это очень грустно, — искренне сказала я, глядя на него снизу вверх.
— Я так не считаю, — ответил Рюдзаки. — Не стоит меня жалеть, Харука. Я вполне доволен своей жизнью и не страдаю от отсутствия родительской любви. Ватари стал для меня всем. Он — моя семья.
