Я, раскрыв рот, смотрела на детектива.

— Но вернёмся к нашим делам, — продолжил Рюдзаки. — Я хочу, чтобы ты сейчас пошла со мной к остальным членам группы расследования. Ягами Лайт и Амане Миса находятся там, по-прежнему в качестве подозреваемых. И, что бы ни происходило, пожалуйста, держи комментарии при себе и веди себя естественно.

Почему он ведёт себя со мной так… отстранёно и сухо?

— Хорошо, — послушно сказала я, вставая с дивана.

— Вот же скукотища-а-а-а, — протянул Уррий.

— А ты остаёшься здесь во избежание ненужных проблем, — сказал детектив. — Я прикажу Ватари привезти в номер тележку с яблоками, чтобы ты не скучал. Согласен, бог смерти?

— Идёт! — воскликнул Уррий, развалившись на диване. — Всё равно с вами больше не интересно.

— Вот и отлично. Пойдём, Харука, — сказал мне Рюдзаки, выходя из номера.

Я просто не понимала, что происходит, и не выдержала этого напряжения, поэтому в коридоре вцепилась в плечо детектива, заставив его остановиться и повернуться ко мне.

— Рюдзаки, пожалуйста, скажи мне, в чём дело?

— О чём ты? Всё нормально, — флегматично ответил детектив.

— Нет, не нормально! Почему ты себя так ведёшь?

— Как я себя веду? — Рюдзаки взглянул на меня исподлобья.

— Ты на меня злишься? — прямо спросила я.

Рюдзаки сжал губы и опустил голову, скрывая свои глаза.

— За что? За то, что я обозвала тебя извращенцем? Если тебя это так задевает, я больше не буду этого говорить, — сказала я, — только, пожалуйста, не будь со мной таким. Ведь мы с тобой союзники, ты сам мне говорил!

Рюдзаки осторожно взглянул на меня.

— Вообще-то… Мне казалось, что это ты до сих пор на меня злишься.

— А? — обалдела я.

— Из-за той проверки, — сказал Рюдзаки неохотно, — поэтому думал, что если буду так холодно себя вести, то ты не станешь на меня ругаться и орать.

Я зависла на пару секунд, а потом выпалила:

— Да ты что?! Я ведь… Я ведь давно тебя простила! Я ведь поняла, что ты сделал это, чтобы помочь мне! Да, сначала я перенервничала, но любой будет нервничать, если к его виску приставят пистолет! Я совсем на тебя не злюсь, Рюдзаки, и, конечно, я больше не буду на тебя орать! Это ты прости меня за то, что я вела себя так глупо! И спасибо тебе большое за разговор с мамой. Если честно, я так сильно запаниковала, что даже не знала, что ей сказать!

Детектив слегка улыбнулся и выражение его глаз заметно потеплело.

— Рад, что мы всё прояснили, — сказал он спокойно.

— Друзья? — с надеждой спросила я.

В ответ Рюдзаки неожиданно шагнул вперёд, заключая меня в крепкое, но осторожное объятие.

Я застыла, теряясь в ощущениях и смутно радуясь, что Уррий нас сейчас не видит.

Рюдзаки просто стоял, молча обнимая меня. От него пахло чем-то сладким, и этот запах помимо воли одурманивал сознание. Я уже хотела наплевать на приличие и в ответ коснуться его волос, когда в полной тишине раздался непонятный резкий звон.

А потом на запястье моей левой руки сомкнулись наручники.

— Прости, так надо. Я тоже от этого не в восторге, — сказал Рюдзаки, отстраняясь. На правой руке детектива красовался такой же наручник, как у меня.

Я в шоке взглянула вниз — мы с ним были скованы одной цепью.

— Что за… — начала я.

— Ты обещала, что не будешь ругаться, — напомнил детектив.

Я раскрыла рот, чувствуя, как вскипают мои нервы.

— И орать на меня, — предупредительно сказал Рюдзаки.

— Ты… Зачем ты приковал меня к себе?!

— Так надо. Пожалуйста, не спрашивай больше ничего.

Боже, какая я дура.

— Ты мне доверяешь? — спросил Рюдзаки.

Я взглянула на него, нахмурившись.

В конце концов, терять мне нечего. К тому же, Рюдзаки сам напросился.

— Харука, пожалуйста… — начал говорить детектив, но я заставила его замолчать, приложив палец к его губам, а потом обняла его в ответ, всё-таки коснувшись мимолетным жестом непослушных чёрных прядей, и тихо шепнула парню на ухо:

— Да. Я тебе доверяю.

Рюдзаки застыл столбом, а я отпустила его и, пряча победную улыбку, пошла было вперёд по коридору. Цепь между нами натянулась, а потом меня резко дёрнуло назад.

— Ай! — я с возмущением взглянула на Рюдзаки.

Он подошёл ближе, взглянув на меня с непроницаемым выражением.

— Я, наверное, должен тебя предупредить, что Ягами Лайт уверен в том, что именно ты — Кира, — спокойно сказал детектив. — Боюсь, мне придётся поддерживать его точку зрения, чтобы ввести в заблуждение. Пока он не помнит, кем был, бесполезно доказывать его виновность, но если на время отвести от Лайта подозрения, возможно, я смогу найти больше доказательств его вины.

— Ты хочешь сказать… что я — главная подозреваемая?! — воскликнула я.

— Вот именно. Не думал, что всё так получится. Учти, что ты должна отрицать все обвинения в свой адрес. Веди себя так же, как Лайт и Миса. Забудь всё, что было связано с Кирой. И…

Рюдзаки неуверенно замялся.

— Что ещё? — подозрительно спросила я.

— Сделай вид, что ты меня любишь, — сказал детектив.

Я не поверила своим ушам.

— Что?! Зачем?!

— Это будет естественно. Тебе надо просто разыграть спектакль, — сказал Рюдзаки. — Ничего особенного не требуется — просто веди себя, как Миса-Миса, когда Лайт рядом с ней.

— Ты с ума сошёл! Зачем это надо?! — изумилась я.

Рюдзаки улыбнулся.

— Мне будет приятно.

— Что?!

— Шучу. На самом деле, Лайт должен думать, что ты влюблена в меня. Этим будет логично объяснить твои глупые поступки. С этого дня ты — лже-Кира, которая в итоге оказалась главной подозреваемой. Таковыми будут мои выводы для Лайта, и, учитывая, что мы с тобой будем скованы, а преступники продолжат умирать, он быстро поймёт, что ты невиновна.

— Значит, теперь мы будем искать третьего Киру? — спросила я.

Рюдзаки кивнул, а затем нахмурился.

— Я не знаю, насколько я прав, но третий Кира объявился не просто так. Лайт кому-то передал свою Тетрадь. Вопрос только в том, кому, зачем, и как он собирается вернуть её себе. Мы не должны этого допустить.

С этими словами детектив направился дальше по коридору. Я последовала за ним, понимая, что Рюдзаки до последнего надеется на то, что Лайт останется самим собой и больше никогда не станет Кирой, а значит, останется ему другом.

Но ведь это неправильно.

Он убил кучу невиновных людей, и ещё убьёт, едва Тетрадь снова станет его собственностью.

А если не станет, то он начнет жить как ни в чём не бывало, наверняка будет хорошим человеком и отличным полицейским… Наверняка будет помогать детективу расследовать сложные дела.

Так вот, на что ты надеешься, Рюдзаки?

Нет, я не могу такого допустить.

Лайт — убийца.

Пусть он ничего не помнит, но он убийца!

Он должен ответить за то, что сделал.

========== Тринадцатая часть. ==========

— Ты готова? — спросил Рюдзаки, глядя на меня во все глаза, когда мы стояли у двери одной из комнат, где сейчас была группа расследования.

— Угу, — я угрюмо кивнула, пытаясь представить себе масштабы надвигающейся катастрофы.

Итак, я должна внезапно поглупеть и сделать вид, что не помню практически ничего, что прямо касается расследования. А, и ещё я должна вешаться на шею Рюдзаки, как будто этой чёртовой цепи между нами недостаточно.

— Харука, ты справишься. Главное — не переиграй. Веди себя естественно, — снова предупредил Рюдзаки, и я вытаращилась на него. Он что, мои мысли читает?

— У тебя на лице всё написано, — сказал детектив. — Будь сдержанней, прошу тебя. От твоей игры многое зависит.

— Ладно, ладно! — замахала я руками. — Я постараюсь, честно!

— Вот и хорошо, — ответил Рюдзаки, открывая дверь.

Я вошла вслед за ним в полуосвещённую комнату, где находились остальные. Ягами Соичиро и Айзава сидели на стульях, а Мацуда стоял возле дивана, на котором расположились Лайт и Миса. Лайт выглядел подавленным, а Миса что-то весело щебетала, навалившись на его плечо.