— Поэтому моя смерть того стоит, — сказала я, отворачиваясь, — поэтому я не боюсь прыгать.

— Всё-таки люди странные… Способны на всё ради любви, — горестно вздохнул Уррий.

От неожиданности я действительно чуть не выпала из окна и в последний момент лишь чудом уцепилась за оконную раму.

— Видимо, очень сильно ты любишь этого мальчика-детектива, — продолжил Уррий. — Что ж, он мне тоже нравится… Достойный соперник для этого глупца, с такой лёгкостью попавшего под чары бога смерти, и он достаточно умён, чтобы противостоять ему. Даже Рюк от него в восторге.

— А?! — растерянно выдавила я.

— Он сказал мне, что война детектива L и Киры — одна из лучших вещей, что он в своей жизни видел, — скучающе сказал Уррий. — Я с ним согласен.

— Рюк?! Это шинигами, который находится с Лайтом?! — я резко повернулась, всё ещё стоя на подоконнике.

— Я его давно уже знаю, но не думал, что ему станет интересно в мире людей. Хотя, он всегда был не таким, как все, так что мне не стоило удивляться, — продолжил бог смерти, — а вот Рем совершила очень большую глупость. Боюсь, если она вернётся в мир богов смерти, у неё будут неприятности.

— Какая еще Рем?!

— Шинигами, которая сейчас находится с блондиночкой, этой Мисой Амане, — Уррий оскалился. — Ей хватило глупости привязаться к человеку… Похоже, опыт Джеласа ничему ее не научил…

— А Джелас кто такой? — разинула я рот.

— Бог смерти, который полюбил человека, — Уррий опустил глаза. — Ты ведь не знала, Харука, что любовь может победить даже смерть?

— А-а-а-а-а? — в шоке протянула я.

— Вот и мы не знали… — Уррий печально взглянул на меня. — А ведь если бы ты отдала мне Тетрадь, я, быть может, уже давно стал бы простой горсткой пыли. Хорошо, всё-таки, что я вовремя встретил Рем, и она рассказала мне про Джеласа.

Я растерянно села на подоконнике, глядя на него во все глаза.

Рюдзаки был прав. Этот шинигами ко мне привязался.

Невероятно…

Почему я? Что я такого сделала?

— Мне не нравится твоя идея — прыжок с этой огромной высоты, — сказал Уррий, — поэтому, так уж и быть, помогу тебе. И даже не попрошу ничего взамен, кроме яблок. Будешь мне их должна целую тонну.

— Идёт, — сказала я, глядя на него во все глаза.

— Для начала, я должен сразу сказать — ни один бог смерти не имеет права отбирать человеческую жизнь раньше назначенного ей срока. Бог смерти, который нарушит этот запрет, погибнет. Джелас спас Мису Амане от сумасшедшего сталкера. Он записал его имя и рассыпался в пыль. Его Тетрадь сейчас принадлежит Мисе. Это Рем отдала её и теперь охраняет Мису и всюду следует за ней.

Я вцепилась пальцами в колени, глядя на бога смерти.

— Рюк специально обронил свою Тетрадь в мир людей. Он всегда рядом с Лайтом, и поэтому теперь знает обо мне и тебе. Он смеётся надо мной из-за того, что я не могу отобрать у тебя свою Тетрадь.

Я нахмурилась.

— Но я знаю, что он в восторге от того, что ты так и не воспользовалась ей. Он сказал, что таких, как ты — единицы в истории людей. Большинство всегда пользовалось Тетрадями смерти, с осторожностью или без. Рюк считает, что ты можешь стать большой проблемой для Лайта.

Я побледнела.

— Он уже предупредил Лайта, что у тебя есть Тетрадь.

— Что?! — заорала я.

— Ха-ха, не бойся… Думаю, тебе это только поможет, а Лайта заставит призадуматься, прежде чем тебя убивать. Он наверняка захочет использовать тебя для своих целей, — Уррий оскалился. — Но у тебя ведь есть собственный план, не так ли?

Я кивнула, немного успокоившись.

— Лайт терпеть не может Мису и использует её. Она готова ради него на всё, что угодно, потому что он убил преступника, который когда-то вырезал всю её семью. Его вину не смогли доказать, но для Киры человеческие законы не имеют значения. Миса давно искала его, и теперь мечта её осуществилась. Правда, она недолго радовалась её исполнению.

— Лайт нашёл себе идеального помощника с глазами бога смерти, — сказала я задумчиво, — но Мису поймали, и теперь лишь дело времени, когда она выдаст Лайта. На это Рюдзаки и надеется. Но…

Я вскинула голову, во все глаза глядя на Уррия.

— Она этого не сделает, потому что любит Лайта и в долгу перед Кирой. Рюдзаки опять просчитался. А Лайт… Он может убить Мису в любой момент!

— Нет, — качнул головой Уррий, — иначе Рем впишет его имя в свою Тетрадь.

— Но это же… Это же отлично! — я вскочила на ноги, улыбаясь.

— Отлично? — бог смерти нахмурился.

— Это значит, у Лайта связаны руки! Он ничего не может сделать! И Рюдзаки, и Миса в безопасности!

— Ты тоже, — сказал Уррий, — потому что Лайт думает, что моя Тетрадь всё время находится с тобой. Он не знает, что её забрал Эл Лоулайт.

— Надеюсь, что и не узнает, — воодушевлённая, я села на диван. — Уррий, я хочу, чтобы ты следил за Рем и Рюком. Тебе нет смысла сидеть со мной в четырёх стенах. Я хочу, чтобы ты был в курсе всего. Стань моими глазами и ушами.

— Какой мне от этого прок? — бог смерти насупился.

— Ты же хочешь развеять скуку? — прищурилась я. — И не хочешь, чтобы я умерла, так?

— Ты слишком большого о себе мнения, — пробурчал Уррий, отворачиваясь.

— Целая тонна ябло-о-о-ок? — вывела я последний аргумент

— Ладно, ладно! — Уррий взлетел к потолку. — Я согласен помочь тебе. Иначе ты доведёшь меня до нервного срыва своими выходками. Это же надо — бросаться из окна от любви к Лоулайту.

— Эй, я же не… — начала я, но бог смерти уже вылетел из комнаты, просочившись сквозь дверь, и теперь лишь вдалеке раздавался его угрюмый смех.

— Я не люблю его, — тихо сказала я в пустоту.

Просто хочу, чтобы справедливость восторжествовала. Как он и говорил.

И хочу верить в силу правосудия и справедливости так же сильно, как верит в неё он сам.

Но у меня плохо получается. Хотела бы я знать, почему…

Сколько раз мне приходило в голову использовать Тетрадь? И это ведь даже не решения были, скорее наитие. Из тех, что «А вот если бы…», или «А вдруг попробовать…»

Я едва не совершила своё первое убийство из простого любопытства. Помню, что я обливалась потом от страха и странного предвкушения. Я сидела за столом, держала в руках ручку и смотрела новости. По ним как раз передавали информацию о преступнике, который убил двух человек и скрылся, ограбив их. Его имя было известно полиции, потому что он привлекался за грабёж ранее и сидел срок, а выйдя на свободу, взялся за старое и натворил ещё больше зла.

Я сидела над Тетрадью, сжимая ручку в пальцах до боли. Мои руки тряслись, и я думала, что это всё сплошное безумие. Ведь я не сделаю мир лучше, если убью одного преступника. Если Тетрадь подействует и преступник умрёт, что мне потом делать? Уничтожить её? Или убивать снова и снова, очищая мир от преступников? И где конец всему этому? Если я запишу имя и преступник умрёт, я сама стану убийцей. Чем я буду отличаться от Отохорадо Куро?

Я буду даже хуже, потому что убивать таким низким способом может только последний трус.

Но этот человек убил уже двоих невиновных людей, у которых были семьи, была своя жизнь. И скольких ещё он убьёт? А я могу остановить его таким простым жестом. Всего лишь записать имя в Тетрадь. И больше он никого не убьёт.

Отохорадо Куро.

Два слова, и преступника больше нет. Так просто и так безнаказанно. Меня даже не будут искать…

А что потом? На его месте появится другой. Я убью ещё одного, а следом придут другие. И конца этому не будет. И мне страшно представить, чем всё обернётся, если я так и не прекращу убивать…

Просто не смогу остановиться.

В кого я превращусь, если это случится?

Эта Тетрадь не должна быть у обычного человека, подумала я тогда. Ни одному человеку нельзя доверить такую страшную власть. Это ведь чья-то Тетрадь. Она должна кому-то принадлежать. Не свалилась же она с неба, в конце концов?! Возможно, мне стоит просто подождать, а если ничего не произойдёт, сжечь эту Тетрадь и навсегда забыть о ней. Да. Так будет лучше.