– Еще, еще, – молила я Кирилла.

Я прогнулась, повинуясь его желаниям. Боль и сладость пронзили меня. Прикусила губы, чтобы не закричать. Не то от боли, не то от неземного восторга.

Я раскинула руки, откинула голову на подушку. Истома разлилась по телу, усталость придавила к постели.

Кирилл уронил голову мне на грудь. Я чувствовала его тяжелое дыхание. Не знаю, как долго мы так лежали. Мне показалось – вечность.

Он поднял голову, улыбнулся мне. Откинул волосы, упавшие на мое лицо и очень нежно поцеловал.

– Ты прекрасна, – прошептал он. – Ты подарила мне блаженство…

В ответ я могла только улыбаться. Не было сил говорить.

Он погладил мои плечи, накрыл шелковой простыней.

Счастье и радость переполняли меня. Я хочу быть с Кириллом. Я верю ему. Он самый лучший, самый добрый. Он – мой любимый!

– Я измучил тебя, – он поцеловал мою ладонь, потеребил пальцы.

– Немного, – наконец смогла произнести я.

Повернулась на бок и свернулась калачиком. Кирилл прижал меня к себе. Не знала, что можно так устать от ласки. Веки стали тяжелыми, я провалилась в сон.

Проснулась от поцелуя. Кирилл сидел на постели и смотрел на меня. На прикроватной тумбочке стоял поднос с двумя чашечками кофе и печеньями в хрустальной вазочке.

– Завтрак в постель, – Кирилл поцеловал меня в кончик носа. – Просыпайся, соня!

Я завернулась в простыню и села рядом с Кириллом. Он положил мне в рот кусочек миндального печенья. Я рассмеялась и прикусила его пальцы.

– Не знал, что я у тебя первый. Приятно удивлен, – Кирилл протянул мне чашечку кофе.

– Чему удивлен? – не поняла я.

– Что у тебя до меня никого не было. Ты очень красивая девушка. Наверняка от парней отбоя нет. Как же так получилось?

– До тебя мне никто не нравился. И мне всего восемнадцать.

– Я об этом как-то не подумал. Но, знаешь, многие девушки твоего возраста уже перепробовали все, что можно и что нельзя. Особенно в сексе.

– У меня свои взгляды на это. Секс – это хорошо, но мне нужна любовь.

– Все так серьезно? – выгнул бровь Суровцев и рассмеялся.

– Иначе никак, – в тон ему ответила я.

– Оставим философию на потом. У нас есть более интересное занятие, не так ли?

Кирилл лукаво посмотрел на меня, и я догадалась, что кофе сейчас мы пить не будем.

Ближе к вечеру я все-таки начала собираться домой. Мама станет пилить, что я ей не позвонила. Сейчас это делать уже поздно. Хотя, если бы она волновалась, могла и сама меня набрать.

Но мама, похоже, даже не заметила, что меня всю ночь не было дома.

– С Маринкой гуляла? – спросила она меня, когда я появилась на кухне.

– С Анжелой, – я почти не соврала.

Не хотела говорить маме о том, что у меня появился парень. Мама не поймет. Ей не до того. У нее одна проблема – как побыстрее оформить отношения с Павлом Борисовичем.

– Зря ты с Анжелой связалась. Та еще прошмандовка, – заметила мама. – От такой надо подальше держаться. Девчонка себе на уме.

– Мы просто в одной группе учимся, – пожалуй, мама тут права. Анжела ненадежная подруга. Мне совсем не понравилось, как она вешалась на Кирилла.

– Иди, позови Павла ужинать. Мы поедим, а ты тогда после нас. Павел очень устал.

Интересно, отчего он устал? Сегодня вроде выходной.

– Я не голодная, – налила чай и взяла со стола бутерброд. – Мне этого на вечер хватит.

– В своей комнате не ешь. Павел считает это распущенностью. Есть надо на кухне. Так что положи все на место. Раз не голодная, поешь через полчаса. Ничего с тобой не случится.

– Ладно, – пожала я плечами. Не так это и важно. Хотя как-то стремно, что какой-то Павел Борисович устанавливает тут свои порядки.

Я позвала маминого друга к столу и прошла к себе в комнату. Настроение было отличное и никто не мог мне его испортить.

Позвонил Кирилл. Узнал, как у меня дела, не ругалась ли мама. Было приятно, что он переживает за меня.

– Ей вообще до меня дела нет, – призналась я. – Но это даже хорошо.

Мы проболтали до глубокой ночи. Кирилл вспоминал забавные истории из своей жизни. Он много ездит по миру. Где он только не был! И в центральной Африке, и в Канаде, и на Кубе. По Европе и Штатам вообще катается по несколько раз в год.

Рассказывал о своих закадычных друзьях. Хорошо, когда они есть. У меня один знакомые, близких подруг нет.

В отличие от Кирилла я практически не путешествовала, только один раз ездила с мамой в Москву. Она таскала меня по магазинам, мы смогли посмотреть только Кремль. И то потому, что он рядом с ГУМом.

– У тебя все впереди, успеешь еще мир посмотреть, – заверил меня Кирилл. – Но я заболтал тебя. Отдыхай. Спокойной ночи, моя Прекрасная Елена. До завтра.

– До завтра, – прошептала я.

Потом лежала в постели и вспоминала прошедшую ночь. Какой волшебной она была, какой необыкновенный Кирилл! Ах, как он умеет целовать. От этого сердце томительно и сладко сжималось, по телу пробегали мурашки.

Я влюблена и это прекрасно. Ничто не может омрачить мое счастье. Я улыбалась в темноту и наивно верила, что у меня все будет хорошо.

В понедельник я едва не опоздала на занятия. Просто проспала. Влетела в аудиторию, обогнав профессора и едва не сбив его с ног. Упала на стул рядом с Анжелой, с трудом перевела дух.

– Вижу, хорошо время проводишь, – усмехнулась она.

– Да. А что? – я достала из сумки ручку и тетрадь. Да кто сейчас вообще записывает лекции? Каменный век! Но наш профессор старой закалки. Пообещал, что на экзаменах будет требовать конспекты.

Анжела усмехнулась и кивнула мне на грудь. Я проследила за ее взглядом. Блузка расстегнута не слишком глубоко. Вроде все прилично. Но на коже небольшой кровоподтек от крепкого поцелуя Кирилла. Хорошо, что ни мама, ни Павел Борисович этого не заметили. А то бы весь мозг мне вынесли!

Я покраснела и быстро застегнула блузку на все пуговицы.

– Итак, поздравляю. Ты стала очередным трофеем Суровцева, – констатировала подруга.

Не стала реагировать на ее колкости. Что она вообще понимает в любви? Гоняется за выгодной партией. Ей не любовь, а статус нужен.

Профессор бубнил что-то скучное. Я пыталась понять то, что он говорит и записать. Ничего не получалось. Мысли были далеко отсюда. Сегодня Кирилл обещал мне какой-то сюрприз. Интересно, какой? Да что гадать? После занятий узнаю.

– А как у тебя с Виталием? – шепотом поинтересовалась я у Анжелы.

– Да никак, – она пожала плечами. – Придурок оказался. Одни понты. У него даже машины нет. Вообще никакой. Представляешь? И чего он к Суровцеву приперся? Не понимаю, зачем Кирилл с ним общается?

– Мне Кирилл сказал, что Виталий его друг со школы. Он машины просто не любит. Это у него такой пунктик. На такси ездит. Зато у него яхта есть. Он каждое лето вокруг Европы плавает. Нет, не плавает. Ходит. Так моряки говорят. Она у него где-то в Крыму стоит. Там у родителей дом. Типа летней резиденции. Зимой здесь живут, на лето туда уезжают.

– Вот урод! А мне ничего не сказал, – раздосадовано вздохнула Анжела. – Я его послала куда подальше.

– Почему послала? Он вроде симпатичный. И ты с Ярославом рассталась.

– На хрена мне нищеброд? Я с Ярославом вчера уже помирилась… Да, паршиво все сложилось. Могла бы догадаться, что у Суровцева нет простых друзей. Сваляла я дурака…

После занятий Кирилл повел меня по магазинам. Я и забыла, что он обещал мне это. Мы ходили из одного бутика в другой. Везде со мной носились как с принцессой.

Я думала, Кирилл купит мне только футболку или джинсы. А он обновил весь мой гардероб.

– Знаешь, мне как-то неудобно, – попыталась возразить я.

– Почему? Я же взамен от тебя ничего не прошу. Я уже все получил, – рассмеялся он. – Это моя благодарность тебе. Женщин надо баловать. Тогда они расцветают.

На это мне возразить было нечего.

Домой я проскользнула незаметно. В обеих руках пакеты с фирменными названиями. Мама если увидит, замучает расспросами откуда и на какие деньги. И что мне ей ответить? Она не поймет…