Я очнулась и начала отвечать. Робость ушла, я говорила веско, легко подбирая нужные слова. Не ожидала, что могу быть такой красноречивой.
Суровцев удовлетворенно кивнул.
– Отличный ответ. Молодец, Григорьева, – похвалил он меня и снова загадочно усмехнулся.
Мне показалось, Анжела недовольно поджала губы. Неужели и она заметила эту улыбку?
Следующий семинар только через неделю. Жаль, что так редко. Я бы к Кириллу Романовичу на занятия каждый день ходила…
Прозвенел звонок. Аудитория быстро пустела. Я собрала вещи в сумку.
– Григорьева, задержитесь, – окликнул меня Суровцев.
Сердце упало в пропасть и замерло. А потом бешено заколотилось. Мне казалось, Кирилл Романович слышит его удары.
– Мне понравился ваш ответ. Вы мыслите логично, нестандартно, оригинально. Не хотите помочь на кафедре?
– Я уже работаю… – выдавила я. – На кафедре психологии…
– Жаль, – разочарованно произнес Кирилл Романович.
– Но могу уволиться… – поспешно сказала я.
Вот дура, почему сразу не согласилась?
– Это было бы отлично. Нам нужны сообразительные помощники. Так когда сможете приступить?
– Ну, я на большой перемене схожу откажусь от работы, – я понимала, что утратила свое красноречие и мямлю что-то нечленораздельное. – Меня отпустят сразу… Наверное… Я уговорю… Постараюсь побыстрее…
Краска заливала мое лицо, и я ничего не могла с этим поделать. Веду себя как дурочка!
Суровцев по-доброму улыбнулся.
– Это не горит, – он протянул мне свою визитку. – Как все утрясете – позвоните мне.
– Хорошо, – расплылась я в идиотской улыбке.
– Может, перейдем на «ты», когда мы не на людях? Вроде, я не старик, – заметил он.
Сердце снова бешено забилось. У меня застучало в висках, голова закружилась.
– Да, конечно, – прошептала я.
– Вот и отлично. Думаю, по такому случаю будет неплохо выпить по чашечке кофе. Как ты на это смотришь?
Я только молча кивнула.
– Дай мне свой номер. Я позвоню тебе после занятий. Ты когда освобождаешься сегодня?
– В три, – я все еще не верила в происходящее.
– Я к этому времени тоже буду свободен. Тут недалеко есть отличная кофейня. Там варят настоящий кофе, такого нет больше нигде в городе, уж поверь опытному кофеману.
Вышла из кабинета слегка обалдевшей и счастливой. Сама не понимала, чему я рада.
В коридоре меня ждала сердитая Анжела.
– Что от тебя хотел этот бабник? – с места в карьер начала она.
– Работу предложил на кафедре.
– Ага, работу, – зло рассмеялась она. – У него одна работа, студенток щупать да юбки им задирать. И ты согласилась, конечно же?
– Сказала, что подумаю, – соврала я.
– Думай, думай. Таких, как ты, у него выше крыши. Наивная албанская девушка. Поимеет тебя один раз и бросит.
– Анжела, что ты несешь? Он же преподаватель.
Я видела, что подруга мне просто завидует. Анжела пыталась говорить спокойно, но раздражение было написано на ее лице.
– Я тебе предупредила. Потом не плачь.
– Хватит об этом. Нашла тему для разговора.
– Вижу, ты на него запала. Ну-ну, давай, действуй, – в ее голосе я снова уловила нотку раздражения. – Хватай, а то убежит.
– Ни на кого я не запала, глупости, – отрезала я.
– Да ладно, это заметно, – хмыкнула Анжела.
Я не стала спорить. Сегодня моя подруга не в духе.
– На работу юбку надень покороче. И пуговицы на блузке до пупка расстегни, – не унималась она. – Чтобы уж наверняка Суровцеву понравиться. Ты на него сегодня смотрела как мартовская кошка, которой до жути хочется кота.
Пропустила ее едкие замечания мимо ушей. Вот с чего она завелась?
Анжела всегда считала, что только на нее смотрят парни, что только она достойна мужского внимания. А сегодня ее этим вниманием обделили.
Уже в два часа дня я начала украдкой поглядывать на экран мобильника. Проверила, не отключен ли звук, хватает ли зарядки батареи. А то вдруг отключится в неподходящий момент.
Занятия закончились.
– Ты идешь? – поторопила меня Анжела. – Чего копаешься?
– Не жди меня, – махнула я ей.
– Понятно. Удачи на новой работе, – недобро усмехнулась она.
Без четверти три зазвонил мой мобильник, и я едва не выронила трубку из рук.
– Ну что, освободилась? – чуть хриплый голос вызывал незнакомое ранее волнение.
– Да, – прошептала я.
– Иди на парковку. У въезда направо черный «Ягуар».
– «Ягуар»?
– Да, машина такая, – рассмеялся Суровцев. – Не бойся, это не живая пантера.
– Это я поняла, – чувствовала, что говорю глупости, и не знала, как выйти из положения. – Просто не знаю, как он выглядит.
– Три семерки на номере. Двухдверный.
– Понятно, – самый крутой на парковке. – Уже иду.
Не иду, лечу!
Куда меня несет? Может, Анжела права? Начнет сейчас приставать, лапать? Потом изнасилует…
Нет, глупости. Не может такой мужчина вести себя как гопник. В конце концов он меня насильно в машину не затащит. Посмотрю по обстоятельствам. Может, и не поеду никуда…
Ласковый ветерок трепал волосы. В лужах от растаявшего снега отражались белые облака и синее небо. В этом году ранняя весна. Конец марта, а снега уже почти не осталось.
Я распахнула пальто – солнце припекало вовсю. Мои каблуки уверенно выбивали дробь по асфальту. Я против воли торопилась на встречу с Кириллом.
Суровцев ждал меня около автомобиля. Он распахнул передо мной дверцу.
– Ты говорил, тут рядом, можно и пешком, – предложила я.
– Можно. Но на машине лучше.
Я посмотрела на Суровцева. Нет, на маньяка он точно не похож. Да и зачем ему портить репутацию?
– Ты что, боишься меня? – рассмеялся он.
– Нет, с чего бы? – бодро соврала я.
Мимо нас прошли две студентки. Они с завистью глянули в мою сторону. Я гордо вскинула голову. Я поняла – мне льстит, что такой мужчина обратил на меня внимание.
Села на кожаное сиденье, поправила на коленях юбку. Она как-то слишком игриво обнажала мои ноги.
Мягко заурчал мотор. Минут через пять Кирилл парковал машину около кофейни. Реально было проще дойти пешком.
Кирилл заглушил двигатель, и пока я возилась с ремнем безопасности обошел автомобиль. Он подал мне руку и помог выйти из машины.
– Бывала тут? – спросил он, когда мы вошли в кофейню.
– Нет. Тут мило, – я огляделась по сторонам.
Приятный полумрак окутывал небольшое помещение. Запах кофе мешался с запахом свежей выпечки.
Кирилл подвел меня к столику у окна.
– Два черных без сахара, – сделал он заказ официанту, который словно вырос из-под земли. – И миндальное пирожное для девушки.
– Мне лучше капучино, – возразила я.
– Нет, только черный. Капучино – это не кофе, – усмехнулся Кирилл. – Я научу тебя ценить настоящий аромат благородного напитка. Не надо портить его молоком или сахаром.
Скоро официант поставил передо мной крохотную чашечку. Я пригубила напиток. И поняла, что ничего подобного раньше не пробовала.
– Нравится? – поинтересовался Суровцев.
– Очень, – прошептала я. – Божественно.
– А я варю кофе еще лучше, – доверительно сообщил Кирилл. – Возможно я тебя когда-нибудь научу этому.
Напряжение ушло. Мне казалось, я знаю Суровцева сто лет. Мы болтали словно давние знакомые. Он оказался интересным собеседником, остроумным и эрудированным.
– Признаюсь, я никогда до конца не верил в то, что блондинки недалекие, – признался Суровцев. – Но до сегодняшнего дня мне не попадалось ни одной умной. Ты меня удивила своим ответом на семинаре. Нестандартно мыслишь. В наше время это большая редкость. И умеешь отстаивать свое мнение.
– Может, я крашеная блондинка? – рассмеялась я. – Просто маскируюсь.
– Меня не проведешь, – погрозил мне пальцем Кирилл. – У тебя светлая нежная кожа. Как фарфоровая. Такая может быть только у природной блондинки. У тебя удивительные глаза. Словно серый бархат. Никогда не видел таких красивых глаз…
Его слова завораживали. Никто прежде не говорил мне подобных вещей.
