Варвар

Забинтованные эластичным бинтом рёбра и лангетка, пока не сойдет отек на руке. А в пятницу приехать наложить гипс. Отличный подарок на день рождения. Хотя кому он нужен, если этот день не с кем отметить. Хорошо, хоть рука левая.

Обезболивающие я пил только когда уже совсем было невмоготу. Рома смотрел с сочувствием и осуждением, но молчал. На работу я забил. В среду Рома привёз бумаги на подпись, теперь он официально совладелец с правом подписи и дергать меня не будет.

Но не тут-то было. Приехав ко мне в пятницу, чтобы отвезти в больницу, он первым делом заставил идти в душ.

- Ты себя видел? Варвар, это уже перебор! - ругался он.

Да, я знаю, но мне настолько всё равно, как я выгляжу, что я даже к зеркалу не подходил. Почти все дни я тупо лежал и смотрел в потолок. И курил, много курил.

Роме пришлось помогать мне раздеться, пищевой плёнкой он замотал мою руку с лангеткой, помог снять бинт с ребер.

- Иди давай, и побрейся, это уже ни в какие ворота не лезет. Так нельзя, - ворчал он.

Делать всё одной рукой оказалось не очень удобно, но Рома не оставил мне шанса. Уверен, он бы сам меня заволок в душ и побрил, откажись я. Потом он, очень аккуратно, снова перевязал мои рёбра, помог одеться и отвёз в поликлинику, где мне наложили гипс.

- Ром, и хочется тебе возиться? - сидя на кухне и наблюдая, как он готовит, спросил я.

- Мне несложно, - пожимает он плечом.

Есть совсем не хотелось, но обидеть Рому не могу, поэтому начинаю есть. Вкуса почти не чувствую, ловлю на себе его взгляд, внимательный, пристальный, но он быстро его отводит. Доев поставленную передо мной порцию, отодвигаю тарелку:

- Спасибо, Ром, но тебе пора.

- Я заеду вечером.

- Зачем? Я немаленький, справлюсь.

- Что с последней разработкой? - меняет Рома тему. - Отдавать ребятам или сам закончишь?

- Сделаю.

- Тогда до завтра.

Рома уходит, а я погружаюсь в свой личный ад. В мысли, что душат, лишают надежды и стучат набатом в голове. Они твердят, что мне не суждено быть счастливым, любимым, что я сдохну в полном одиночестве.

Я уснул на диване в гостиной. Просыпаюсь от звонка в дверь. Вставать не хочется, рёбра болят от неудобного положения. Тот, кто звонит, уходить явно не собирается, поэтому, я всё же поднимаюсь и иду открывать дверь.

Кто бы сомневался. Рома с подарочной коробкой, тортом и букетом. Блин, точно, у меня сегодня днюха.

- Торт от сотрудников и цветы тоже. А это, - он приподнимает коробку. - От меня. С Днем Рождения!

- Спасибо, - киваю, отступая, приглашая войти.

Рома, разувшись, идёт на кухню.

- Открывай, - кивает в сторону коробки на столе, пока набирает воду для цветов. Без большого энтузиазма снимаю крышку. Бля*ь!

- Это что? - перевожу взгляд на Рому.

- Ну, а что дарить человеку, у которого всё есть?

- Ну не это.

- А по мне, так очень нужный подарок, - улыбается Рома и заглядывает в коробку.

Делаю то же самое. Крошечный комок чёрного цвета взирает на нас огромными глазами и начинает жалобно мяукать.

- Что мне с ним делать?

- Любить, - пожимает плечами.

- Мне даже кормить его нечем.

- Ой, точно, я же всё купил. Сейчас принесу, - Рома убегает и быстро возвращается с пакетами. Потом извлекает из них лоток, наполнитель, мисочки для еды, кучу пакетиков с кормом.

- Надо только блох потравить.

- Зашибись, он ещё и блохастый.

- Ну конечно, он же дворовый, - как ни в чём не бывало, говорит Рома. - Кошку машина задавила, а их детвора во дворе подкармливала. Ну вот я решил одного пристроить в хорошие руки. И котику хорошо, и тебе.

- А мне чем хорошо?

- Ты не один.

Закатил глаза на эту реплику, потом засунул руку в коробку, где в каких-то тряпках пищало это нечто. Котёнок помещался в ладонь, он был чёрным и только лапки были белыми, словно он был в тапочках. Ну и усы с бровями беленькие.

- Он же мелкий совсем.

- Да, месяца полтора, может меньше. Это, кстати, мальчик. Так что, можешь думать над именем.

Перехватив котёнка поудобней, поднял его на уровне своих глаз. Мелочь совсем, сожми я сейчас руку и его кости захрустят.

- Шварц.

- Чего? - Рома отрывается от инструкции, которую читал.

- Звать его будут Шварц -- чёрный.

- Почему тогда не -- Негр? - усмехается Рома, пожимаю плечами.

- Так солидней.

- Ну-ну, - пробормотал он. - Так, тут написано надо капнуть ноль один миллилитр на загривок и в течение суток не гладить. Ну что, Шварц, идём будем избавлять тебя от ненужного соседства.

Почти весь день Рома провёл у меня. Всё наше внимание было направлено на комок шерсти, что на трясущихся лапках изучал кухню. Дальше я его пускаться пока был не намерен. По крайней мере пока на нём живность.

Рома заказал еду. Мы даже выпили чай с тортом, он ещё и свечки хотел заставить меня задувать, но был культурно послан.

Шварц оказался сообразительным малым, к лотку привык быстро, буквально на третий день он уже сам его нашёл и в него забрался. Ну, а лишившись живности, я стал пускать его к себе на диван и кровать. Нет, вру. Я сам его тащил. Он устраивался у меня на коленях или на груди, и громко бурчал, согревая меня своим присутствием. Ромка был прав. Мне он оказался очень нужен.

Работать одной рукой было жесть, как неудобно, но доделать начатое было необходимо. Да, и работа была еще одной возможностью уходить из реальности.

Так проходили мои дни. Либо я уходил в работу, либо в анабиоз. Иногда из постели меня заставляло вылезти только жалобное, голодное мяуканье Шварца. Ну и Рома, который забрав себе ключи, приходил, когда ему вздумается. Он приносил нам еду и заставлял меня периодически идти в душ и бриться.

Наступил уже октябрь. Деревья стали окрашиваться в желто-оранжевые краски. Рома уговорил меня выбраться на улицу. И это была моя первая прогулка за почти три недели. Еще дней десять и можно будет снимать гипс. А там реабилитация и восстановление мышц. Но даже это не приносило радость. Я тоскую. Я очень тоскую по Сладкой. И совсем не понимаю, как от этого избавиться.

- Ром, ты когда-нибудь влюблялся? - мы сидели на лавочке в парке возле моего дома. Погода для октября была шикарной, поэтому людей, особенно мамаш с детьми было огромное количество.

- Да.

- Взаимно?

- Нет.

- И что, быстро прошло? - Рома глянул на меня, потом опустил взгляд на свои руки.

- Не прошло. К чему вопрос?

- Хочу знать, как долго это может длиться? Вот у тебя сколько времени прошло?

- Много, - тяжело вздохнул Рома, который явно не был доволен этой темой.

- И что, от этого никак не избавиться? - он пожимает плечами.

- Не знаю, я не пытался.

Молча прикуриваю. У каждого свои причины не пускать к себе в душу, поэтому в Ромину я не лез. И почему он не пытается избавиться от ненужных ему чувств, спрашивать не стал.

Рома

Моей выдержке можно позавидовать. Это казалось глупым, безнадежным, но я ловил кайф от его беспомощности, от того, что он во мне нуждался. Строил глупые иллюзии, готовя для него, глядя как он ест, сидя с ним за столом. Приобнимал, когда обматывал бинт вокруг его ребер. Вдыхал запах. Бывало, чувствовал себя ничтожеством и уродом, из-за подобных мыслей, но ничего не мог с собой поделать.

Иногда я мечтаю, что встречу кого-нибудь, кто сможет переключить меня. Сможет собой затмить его образ в моей голове, в моём сердце. Но пока никому не удаётся это сделать. Да и я, не очень стараюсь.

Как я не старался, но моя забота никак не могла исправить того, что творилось у него в душе. А разговор в парке окончательно подтвердил это. Он влюблён в ту девушку, и пытается защитить от себя. Готов страдать сам, но не подвергать её мнимой опасности.