– Думаю, ей необязательно это знать, она же не собирается идти в прорицатели, – встрял Рэм.

– Она сбежала из эфира! Если это не случайность, мы обязаны ее хотя бы показать всем.

– Да она же не видит ничего!

– Ты, болван, тоже много чего не видишь, хотя с глазами у тебя все в порядке! – вспылила Аня.

Повисло молчание. Я кашлянула.

– Просто чтоб вы знали… я не поняла ничего из сказанного.

Аня села рядом и положила руку мне на запястье, где держались часы.

– Прости, Аврора. Мне впервые приходится объяснять… Все это не так уж просто. Давай начну с того, что я – прорицатель.

– Ясновидящая? – спросила я.

– Не совсем. Прорицатели – те, кто может заглядывать чуть дальше, чем обычные люди. В прошлое, будущее, в чужую голову. Я, например, из последних. Если я достаточно много узнаю о человеке, то могу вжиться в его роль, начать мыслить, как он. Предугадывать действия. Но это лишь моя особенность, другие прорицатели имеют иные таланты. Кто-то пользуется картами Таро, другие слышат голоса, третьи и вовсе ничего не знают о будущем, зато умеют создавать эфиры.

– А Рэм?

Я почувствовала, как ее рука дернулась.

– Он не прорицатель. Рэм вор, обычный человек. Он добывает для нас омены. Предметы, впитавшие достаточно эмоций, событий, чтобы стать чем-то вроде амулета. Иногда люди без способностей бывают полезнее прорицателей, они не связаны никакими законами.

– Опять не понимаю…

Аня щелкнула ногтем по моим часам.

– Вот один из оменов. Не самый сильный, кстати, но достаточно мощный, чтобы за ним начали охоту вороны. Но давай сначала разберемся с оменами, – мне показалось, что в интонации Ани я различила лекторские нотки. Рэм сказал, что ей шестнадцать. Может быть, она учится на преподавателя? – Бывало ли у тебя такое, что какая-нибудь вещь становилась словно талисманом? Счастливое платье, в котором все получается, или удачливая ручка, которой все экзамены пишешь только на пятерки?

– У меня была игрушка. Говорящая лисичка, – я вспомнила ее до малейших деталей: выцветшая от времени, с севшей батарейкой в плюшевой груди, из-за чего лисьи фразы тянулись, словно замедленная запись. – Я брала ее в детстве в больницы, каждый раз. Вроде как талисман. Когда я забывала игрушку, мне рассказывали страшные диагнозы, а проверка зрения проходила хуже. Зато когда лисичка была со мной, врачи становились добрые, да и больница не такой страшной казалась…

– Возможно, это был омен, – подтвердила Аня. – Они встречаются повсюду. Но эта игрушка подходила только тебе, другому человеку она вряд ли помогла бы. Впрочем, скорее всего, это был слабый омен. Они помогают только чуть-чуть, в каких-то мелочах. Мы, прорицатели, ищем вещи посильнее. Такие, что могут пробудить в людях спящий талант, помочь справиться с тяжелой болезнью. Иногда омены дают какие-то магические способности, но таких на земле очень мало. Вот у Рэма, например, сейчас омен, который делает воровской талант лучше. Он может снять с тебя часы, а ты и не заметишь. Рэм, дай Авроре посмотреть. Только аккуратнее, чтобы омен не коснулся часов.

Тот подкатился на компьютерном стуле и взял меня за руку, давая потрогать какой-то кулон на веревочке, обмотанный вокруг запястья. Я отдернула руку.

– Колючий! Что это?

– Похоже на наконечник стрелы. Отличная штука, колет всех, кроме меня! – гордо произнес Рэм. – Если кто-нибудь стащит его – постоянно будет в ранах. Биться мизинцем об шкаф, резаться при готовке, ноги ломать. Ну… это в теории. А пока он помогает мне быть незаметным.

– А мои часы что умеют?

Рэм отъехал на стуле обратно. Аня продолжила говорить:

– Заранее никто не может определить. Мы только находим их и передаем людям, которые могут стать хозяином омена. А вороны их забирают.

Пока Аня объясняла, Рэм вертелся на скрипящем кресле. Со скуки он даже начал отбивать какую-то мелодию, постукивая пальцами по столу.

И снова чувство дежавю. Будто в этом нервном стуке кроется ритм, как тогда, во время урока! Снова морзянка!

А – Н – Т – И – К – В – А – Р.

Перевела ритм в буквы, даже не задумываясь. Теперь-то я уверена: это не может быть совпадением.

– Рэм, – позвала я, и он перестал стучать. – Спасибо, что помог избавиться от учительницы.

– Чего? – удивился он, чем подтвердил мои мысли. Это не он выстукивал морзянкой подсказку! И сейчас звуки создавал неосознанно.

Думаю, об этом пока что лучше не говорить.

– Да ладно, забудь. Аня, а что за вороны?

– Это бывшие прорицатели, – в ее голосе послышалось презрение, будто она вспомнила что-то очень мерзкое. – Те, кто не хочет помогать людям. Они тоже охотятся на омены, только не передают их владельцам, а выпивают силу. Вчера ты попала в эфир, потому что на тебя кто-то охотился. Можешь не бояться, Рэм вовремя нашел тебя. Тот ворон не успел далеко уйти, теперь он никому не причинит вреда… не подумай, мы не делаем им плохо, просто лишаем памяти. Возможно, он проследил за нами и увидел, кому мы передали часы.

– Так это вы передали? Родители нашли их!

– Не могли же мы их тебе в руки вручить, – отозвался Рэм. – Я видел твоего отца. Он бы мне шею открутил одной левой.

– Рэм прав, – сказала Аня. – Лучше подстроить, чтобы предмет будто случайно попал в руки нужному человеку. Главное, чтобы вороны не заметили. Однажды выпив силу омена, они навсегда теряют дар прорицания и не могут искать предметы и видеть будущее. Но они все еще могут создавать эфир.

– Зачем им это? Они становятся круче?

Рэм хмыкнул.

– Все вороны – напыщенные придурки. Они хотят получать от жизни все! То, что омен мог спасти кому-то жизнь, их не волнует. Выпитая сила дает им часть энергии. Делает их чуть здоровее, удачливее, сильнее.

Аня встала с кровати и зашагала по комнате. Подошла к окну. Благодаря едва заметному скрипу пола я всегда легко определяла, кто и где ходит по дому. А на дверь спальни и вовсе попросила повесить китайский колокольчик, который звенел, если дверь открывали.

– Почему этот ворон просто не напал на меня и не забрал часы? – спросила я. – Вроде бы со слепой девчонкой ему не сложно справиться?

– Они не могут брать чужие омены, – объяснила Аня. – Только если ты отдашь его добровольно. Не уверена, как все это работает, но прорицатели – и даже бывшие – будто связаны невидимыми законами вселенной. Возьмешь чужой омен без разрешения, и его сила обрушится на тебя, но не помогая, а наоборот.

– Ха, помню одного глупого мальчишку, который попытался стащить у Аньки странную бордовую шапку, – вмешался Рэм. – Помнишь, которая не дает потеряться? Так этот глупый вороненок, стащивший омен, так и не смог выйти из торгового центра, где ее украл. Бродил между тремя магазинами по кругу, не понимая, в какой стороне выход. Так-то и бывает, если прорицатели или вороны берут чужое. Но я – простой человек. Вот меня и используют, чтобы добывать чудо-штучки!

– И тебе щедро за это платят, – напомнила Аня и вновь обратилась ко мне: – В твоем эфире мама говорила с тобой маленькой? Возможно, потом малышка попросила бы оставить подарок из будущего, как знак, что все будет хорошо. И ты бы сжалилась и оставила часы собственному воспоминанию. Не уверена, что именно произошло бы, вороны постоянно придумывают уловки.

– И они продолжат на меня охотиться?

– Возможно. Если только ты не окажешься прорицателем. Учитывая, что ты выбралась из эфира, есть шанс. С нами они предпочитают не связываться.

Снова попадать туда не хотелось. Я вспомнила, как шла по пустоте без стен больше двадцати шагов, как бегала на четвереньках, не понимая, что происходит. Все это – проделки какого-то злого ворона ради жалкой безделушки? Я ведь даже не знаю, что эти часы делают! К сожалению, они точно не вылечивают мои глаза.

Разве что… за сегодня я уже дважды слышала кое-что странное. Ритм, зашифрованный в окружающих звуках.

Рэм начал стучать по столу пальцами. И вновь я слышу морзянку: «Антиквар. Антиквар».