– Она не сказала, как оказалась в воде?
– Нет. Она вообще ни слова не обронила. Будто говорить разучилась.
– Такое бывает. Шок.
– А как ты очутилась здесь?
– Случайно. Как бессонница одолеет, так и катаюсь по реке. Маршрут сам собой прокладывается, вот и занесло к вам.
– Понимаю. Я стресс в спортзале снимаю. Когда Витюша умер, неделями из зала не выходила. Вымотала даже тренера. Думала, с ума сойду. Но нет, пока не спятила. Хотя, похоже, дело за малым.
– Перемелется.
Жанна посмотрела с надеждой, но вновь нахмурилась и спросила осторожно:
– Ты видела, как это произошло? Она…сама?
– Нет, не видела. Когда я ее заметила, Соня уже была в воде.
– Она такая хорошая девочка. Умненькая, послушная, красавица. Что на нее нашло? Ума не приложу!
Я поднялась. Подобные разговоры мне всегда были против шерсти. Жанна тут же вскочила.
– Вы простите, но я домой поеду.
– Да-да, конечно. Максим отвезет, куда скажешь.
– Не стоит. Я доберусь сама. Но буду очень признательна, если вы напишете, как дела у Сони. Когда навестите ее.
– Разумеется, Агата! Обязательно напишу.
Бросив пакет со своей промокшей одежной на сиденье, я помахала провожавшей меня Жанне и отчалила.
На небе занимался рассвет, когда я вновь забралась под одеяло. Уснула мгновенно. И в этот раз, к моему большому счастью, сны меня не тревожили.
Я допивала утренний, точнее, обеденный кофе и проверяла почту. Мысли о Софьи меня не тревожили. Жанна выполнила обещание, написав в СМС, что с племянницей все отлично. Ее оставили еще на одни сутки в больнице, но всерьез за ее здоровье не опасались.
А количество писем удручало, все же надо больше уделять внимания работе. И не подводить отца.
Просидев за ноутбуком больше часа и выпив ни одну чашку кофе, я разобрала почти все. И тут на пороге моем вновь объявился гость нежданный. Точнее, не на пороге, а за забором.
Увидев, кого привела судьба, я малодушно хотела притвориться, что меня дома нет. Но в последний миг одумалась и открыла ворота.
Пока Стас парковался, я ждала его на террасе и гадала, что забыл он здесь. С момента нашей встречи прошло почти два года. Все это время я умело избегала любой встречи с ним. И вот, он здесь.
Стас приблизился и улыбнулся ласково, чуть зажмурился от светящего в глаза солнца. Мы знали друг друга со школы. И на какой-то миг, поддавшись ностальгии, я вновь почувствовала себя Агатой Нефедовой, ученицей десятого класса, смущенно принимающей букет от одноклассника на Восьмое марта.
Тихо охнув, я посмотрела на свою ладонь. На подушечках пальцев показалось несколько багровых капель крови.
– Укололась? – заботливо спросил Стас.
– На то она и роза, что с шипами, – в ответ улыбнулась я, чувствуя, как рассеивается магия. – Кофе?
– Не откажусь.
Мы прошли на кухню. Стас бывал здесь и раньше. Но тогда дом был весь в лесах и без внутренней отделки.
– В реальности получилось даже лучше, чем в проекте. Никогда не видел такого красивого дома!
– Спасибо.
На лице Стаса странная смесь из восхищения, удивления и стыда. Я старалась этого не замечать. А он не сдержался:
– Ты живешь здесь…одна?
– День на день не приходится.
Его любопытство было вполне объяснимо, как и мое раздражение. Определив цветы в вазу, я села напротив и без обиняков спросила:
– Что-то случилось?
– Нет, с чего ты взяла?
– Ты здесь и это явно непросто так, – мягко сказала я. – Выкладывай.
– Ты всегда выбирала прямую дорогу, – усмехнулся он. Я пожала плечами.
– Ничего не изменилось. И так?
– Я просто хотел тебя увидеть, – упрямо говорил он, но пальцы нервно забарабанили по кружке.
– Здорово. Печенье?
– Как ты живешь? – пристально смотря на меня, спросил он. Я озадачилась.
– Как все. Пью кофе, ем печенье. Избегаю дурацких разговоров.
– Я и забыл, какая ты острая, – усмехнулся он.
– Умение забывать – великий дар. Гарантирует спокойный сон и отличное пищеварение.
– Прекрати!
В фирме своего отца Стас занимал руководящую должность. Не только по праву рождения, но и, если верить самому Стасу, благодаря отличной чуйке и блестящему образованию. Не верить Стасу причин не имелось. Напротив, стоило даже признать, что чему-то в высоком кабинете он научился. Например, появилась вот эта повелительная интонация. Раньше мне ее слышать не доводилось. И хорошо, а то получил бы он в лоб. А это больно.
– Ты хоть смотришь новости?
– Ага. Доллар растет, льды в Арктике тают. Все пучком. И ничего нового.
– Я не об этом, – злясь, сказал он.
– Да? О чем же тогда?
– Этот человек, – с трудом подбирая слова, говорил Стас. – Его освободили в зале суда. Ты понимаешь, что это значит?
– Понимаю. А вот почему это тебя тревожит не очень.
– Агата, ты же не маленькая, в конце концов! Если у такого типа возникнут к нам вопросы, он ни перед чем не остановится.
–Ты напрасно тревожишься, – заверила я. –Если уважаемый и захочет пообщаться, то явно ни с тобой. Ибо нет никаких нас.
Стас дернулся, будто от удара. Но совладал с собой довольно быстро.
– Зачем ты так? Я волнуюсь не только о своей шкуре. Ты совершенно одна в этом доме и…
– Я тебе очень признательна. Честно, – перебила я. – Но беспокоиться не о чем. Если товарищ решит поболтать, то я даже за.
Стас побледнел. Хриплым от гнева голосом, тщательно выговаривая слова, произнес:
– Даже не думай, слышишь? Это опасно! Эти люди тебе изничтожат!
– Спасибо за совет. Тебе не пора?
Сдаваться без боя Стас не любил. Оттого потратил еще полчаса моего времени на ненужные разборки. Когда же он угомонился, я с большой радостью, вышла его проводить.
Недовольный и сердитый, он шел к своей машине. А я смотрела ему в спину. И не удержалась:
– Стас.
– Да? – обернулся он в надежде непонятно на что.
– Не стоит его прятать.
– Что? – растерялся.
– Кольцо. Супругам их должно носить с гордостью.
Стас содрогнулся. А я поспешно, пока он не вообразил себе ничего, сказала:
– Никакого волшебства. Тебя выдал загар.
Он перевел взгляд на свои загорелые руки. На безымянном пальце виделась тонкая белая полоска от обручального кольца. Он снял его по дороге ко мне и теперь оно, будто стыдом покрытое, лежало в нагрудном кармане его рубашки.
– Агата, я…
– Все нормально. Не надо объяснять. Жизнь идет вперед.
Он шагнул ко мне, но ожил его мобильный. И этот звонок был благом, ибо спас от ненужной сцены. Кивнув на прощанье, Стас уехал. Я же с явным облегчением вернулась в дом.
Но увидев подаренные им розы, почувствовала жуткую тоску. Против нее я знала лишь одно лекарство – вырывать с корнем. Схватив цветы, решительно выбросила их в мусорный бак. Полтора года назад я поступила также со своим обручальным кольцом. Помниться, в тот день мы разошлись окончательно. Женой ему я так и не стала. Он оставил меня одну, уходя не обернулся. И я рыдала долго и беспомощно. Чувствуя, словно очередная потеря пулей разворотила мою грудь. Сейчас же я не испытывала ничего, кроме досады. Наверное, стоило поздравить себя с этим. Но отчего-то не хотелось.
Вместо этого, я поднялась на второй этаж и сосредоточилась на выборе наряда. Перебрав ворох платьев, я остановилась на нежно-лиловом с идеальными складками на греческий манер. К нему подобрала туфли, сумочку и плащ. Нанесла макияж, заплела волосы в мудреную косу.
Еще раз проверила чертежи и, позвонив папе, поехала в город. Мысли о Стасе остались за ближайшим поворотом. Мне предстояло куда более сложное испытание.
Пожелав себе удачи, я вошла в здание бизнес-центра. На лифте поднялась под самую крышу, где и располагалось архитектурное бюро родителей. Встречала по пути коллег, улыбалась жизнерадостно и чем-то самой себе напоминала Демидова.
Обсудив все рабочие вопросы, мы втроем отправились в ресторан. Гоша, мой младший брат, уже ждал нас там. Со стороны мы казались воплощением счастливого семейства. И это было оправдано, ведь мы все так старательно улыбались и смеялись. И пусть не хотелось ни того, ни другого.