– У нас тут, похоже, юрист нашелся! – рассмеявшись, выкрикнул он. – А ты знаешь, что я могу тебя просто пристрелить и закопать в общей могиле с неопознанными покойниками? И твою карту гражданина кину туда же!

– Остынь, по нему видно, что он равноправный, – неожиданно вступился за меня второй часовой. – Зубы все на месте, трезвый, чисто одет. Вы к кому?

– Очень приятно, что не у всех вас отсутствует воспитание, – с улыбкой поблагодарил я своего заступника.

Происходящую картину наблюдал мой извечный спутник. При этом ничего не предпринимал, а только ждал, чем все закончится. Последнее время он вообще неразговорчив. Лишь смотрит на мою реакцию в подобных ситуациях, а потом комментирует ее. Вот и здесь он, лишь молча улыбнувшись, прошел между моих потенциальных обидчиков; его фигура скрылась в здании. Как хорошо в такие моменты побыть одному. За столько лет я привык, что он всегда рядом; но в те минуты, когда его нет, мне становится так свободно и хорошо. Правда, недолго. Потом я снова осознаю ту пустоту, которой и так было предостаточно в моей судьбе, и мне становится одиноко. Хотя одиночество – это мое нормальное состояние, оно преследует меня всю жизнь. Если бы не мой необычный спутник, то я, скорее всего, давно бы сошел с ума. Но он постоянно меня куда-то направляет. Дает стимул и энергию. Даже то дело, за которым я пошел в это место, как раз заслуга моего товарища. Уже не представляю, как бы я жил без него.

– Впустите этого человека, – донесся командирский бас из верхнего этажа здания.

– Сэр, нам проверить его документы? – полюбопытствовал хам, который выискивал повод, чтобы сцепиться со мной.

– Нет, лучше запомните его лицо. Если увидите этого парня на улице – обходите стороной, иначе есть риск досрочной демобилизации в пластиковом мешке.

Чувство юмора обладателя мощного голоса было поистине солдафонским. Все шутки – лишь о суровых мужчинах и о смерти. При этом – все несмешные. Растерянные охранники расступились и дали мне возможность пройти. А ведь несколько лет назад я бы не стал ждать приглашения. За такую дерзость, исходящую от ненавистного моей природе человека, я мог и кадык вырвать. Но в таком случае второй схватился бы за оружие, подумав, что я нарушитель, и мне пришлось бы убить и его. Хорошо, что я этого не сделал, ведь парень еще не прогнил на этой работе окончательно. Кто знает, может, он сделает верный выбор, и Бог его направит в нужную сторону. Как раз поэтому мой спутник и наградил меня одобрительной ухмылкой. Настолько хорошо меня знает, что с легкостью предугадал мою реакцию на происходящее. С годами я становлюсь спокойнее. Или это просто старость, которую я пытаюсь замаскировать под мудрость?

Зайдя внутрь, я подумал, что попал в рай! Легкая прохлада обволокла все мое тело. Я уже и забыл, насколько приятно пользоваться кондиционерами. На мгновение во мне заговорила темная сторона. Со скоростью света в голове промелькнула мысль о том, что отказаться от всех этих благ было не самым правильным решением. Но я тут же одернул себя, загнав соблазны поглубже, и пошел по лестнице наверх, к тому человеку, который остался одним из немногих, кто на этой работе не потерял голову от творившегося бардака и безнаказанности. К тому, чье израненное тело я на себе выносил из индонезийских джунглей.

Не успел я постучать, как дверь уже распахнулась передо мной. Боевой товарищ, с которым мы пережили очень многое, расплылся в улыбке, и даже шрам на половину лица ничуть ее не портил. Он обнял меня, и мой нос сразу учуял запах алкоголя. Я, конечно, давненько его не видел, но раньше он никогда не пил. На войне всем свойственно заливать боль и усталость чем-нибудь горячительным, но мы с ним были немногими, полностью отрицавшими такой вариант расслабления. И это неоднократно спасало нас от смерти. На жизненном пути должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы этот волевой человек изменил своим принципам. После горячего приветствия он пригласил меня присесть. Мой спутник был уже там и стоял в углу кабинета, не привлекая к себе излишнего внимания.

– Рад тебя видеть, господин полковник, – сказал находившийся когда-то в моем подчинении капитан, а ныне командующий Внутриконтинентальными силами безопасности Пятого округа Австралийского континента. – Давно ты к нам не заходил, неужели передумал насчет работы?

– Тебе ведь известно, что я никогда не передумаю, – улыбнувшись, ответил я. – Слишком упрямый, чтобы прогибаться под новую систему. Столько лет прошло, а твое лицо почти не изменилось. Только вот раньше ты не пил, если мне память не изменяет. Что-то случилось?

При этих словах оттенок улыбки на его лице стал каким-то грустным. Подумав пару мгновений, он ответил:

– Понимаешь, я последнее время к зеркалу подхожу, смотрю на себя – и не узнаю. Вроде внешне все то же самое, а чувствую, что уже другой человек внутри сидит. Знал бы ты, чем нам тут иногда заниматься приходится… Ну, не будем об этом. Тем более последнее время то, от чего меня коробит, мы делаем все реже и реже. Но доброжелателей всегда хватает, не надо лишний раз не по теме беседовать. В моей организации даже у стен есть уши. Запросто могут Инквизитору наш разговор передать, а нам с тобой этого точно не нужно. Лучше ты расскажи, с чем пожаловал в гости?

– Пришел коррупцию в вашем ведомстве разводить, – иронично отвечал я. – Мне нужна выездная виза.

– А ты, оказывается, коррупционер! – с еще большей иронией заметил мой боевой товарищ. – Пиши заявление на мое имя, вот тебе бумага. Хотя я еще в школе все заносил в одну электронную тетрадь, а наши учебники были на переносных носителях. Но теперь словно на пару веков назад откатились… Ну, меня снова куда-то в сторону от темы понесло. В общем, пиши, что я, такой-то, прошу разрешить мне неограниченный проезд по континенту, а также посещение всех социальных уровней в городах. Короче говоря, форму знаешь, заполняй. Только бланки у нас старые, там еще 2067 год указан. Зачеркни и на 2070 исправь.

– Ты не понял, – сказал я. – Мне надо сделать визу на Большую Землю.

После этих слов улыбка с его лица ушла окончательно.

– Ты же знаешь, что это практически нереально. Мне самому туда уже редко выезд одобряют. Все жестко привязаны к своим поселениям. Я могу сделать тебе свободную визу для передвижения по континенту, но разрешение для поездки на Большую Землю нужно согласовывать с главным Инквизитором. Других вариантов нет.

– Знаю, – настойчиво продолжал я. – Вот и устрой мне с ним встречу.

– Легко сказать, – взволнованно возразил мой старый знакомый. – Я сам неделями могу ждать, пока меня примут, а ты говоришь – устрой. Тем более этот новый, которого два года назад прислали, уж очень странный. Казалось бы, за такое время все должны были с ним общий язык найти, а он, словно проверяя каждого, держит нас на расстоянии. С прежним всегда могли договориться. Чего греха таить, тоже в своих интересах политику проводил. С ним все было предсказуемо. Истинный человек системы. Проявляй лояльность к режиму, исполняй приказы, требуй того же самого от других. В таком случае и на твои прегрешения глаза закроют. Но этот – очень подозрительный, тем и опасен. С одной стороны, на словах ничего не поменялось, но на деле… Не могу объяснить, но уверен на сто процентов, что он знает все темные и слабые стороны каждого из своих подчиненных. А сам при этом кристально чист. И команда с ним такая же. Подобные люди в один момент могут накрыть всех сразу. Только вот зачем все эти игры? Боюсь я его. И не потому что мне, как и другим, есть за какие проступки переживать. Причина в новых правилах игры, в которые нас не посвящают. И, значит, мы рано или поздно окажемся вне системы. Так и сидим, как на бочке с порохом, почти два года. А чтобы с ума не сойти – приходится чуть ли не каждый день расслабляться, – он показал на пустую бутылку виски, – вот и спиваюсь потихоньку. Господин полковник, во что я превратился? Мы же с тобой на войне ничего не боялись, хоть и смерть нас постоянно караулила. А тут я каждый день просыпаюсь с мыслями о том, что именно сегодня за мной и придут.