На это ей возразить было нечего, хотя, похоже, она сильно усомнилась в моей адекватности. Ни один, самый отчаянный, моряк из всех, без исключения, королевств, ни за какие блага мира не полезет в Студеное море. У морячков даже существует присказка: "Забраться ушугу в пасть", что означает неминуемую гибель.

  Глава пятая

  Аэра, а вернее, Уара, такое имя дали ей родители с благословения старшего монаха Кэрбозия, не могла понять, что за человек вылечил ее ногу, кто он такой и откуда взялся. Все в нем было не так, как у других. Он не так разговаривал, смеялся, не так себя вел. Уара, дочка короля Таланы Узия, замечала, что и одет он не так, как одеваются люди кругом. Не крестьянин, не купец, не нищий, ибо деньги у него есть, не монах, не воин. И не высокого ранга человек, то есть, прошлое его не связано ни с дворцами, ни с деревней, ни с городом. Любопытство мучило девушку, однако на свои вопросы внятного ответа она не получила. Откуда путь держит? Ответил, издалека. Издалека, понятие, как известно, растяжимое. Куртка у него необычная, такой кожи она не видела, а ведь отец покупал одежду у разных купцов, с юга, из Садании и Эдрона, с севера, из страны Дэван, хотя купцы оттуда добирались до столицы чрезвычайно редко, и товар у них был дорогой. Потому что часть торговцев гибла в пути. Слишком тяжелой и полной опасности была дорога. Ядовитые пауки, в изобилии водившиеся в песках, хищные ящеры, и даже серый дух подземного жителя, встреча с которым приносит гибель. Но никто не привозил в Талану такую кожу. Девушка решила ночью, когда Данай, так он назвался, будет спать, испытать куртку на прочность. Из оружия у нее с собой был маленький острый кинжал из Дэвана, с необычным ячеистым лезвием. Лтец купил его у торговца для любимой дочки за сто золотых монет. Если бы не кинжал, последний из пятерки преследователей не остался бы лежать у дороги с распоротым боком.

  Отвечая на вопросы, Данай девушку немало раздражал, либо отшучивался, говоря: - Меньше знаешь, крепче спишь. Или: "Дольше живешь".

  Другому бы она попросту приказала, в конце концов, он ведь не из благородных, и это заметно по манере разговора. Но, в то же время понимала, что не время ссориться с единственным человеком, который может ей помочь. Она думала о том, что случится, если другая пятерка преследователей их догонит? Сможет ли Данай отбиться и станет ли ее защищать? С вторым советником Цуэном у нее давно не сложились отношения. Да и младшая сестра к ней относилась со скрытой неприязнью. Чем это было вызвано, она так и не поняла. Знала только, что спаслась чудом, и этим чудом был ее любимый тарг, который убил четырех преследователей, но и сам пал в битве. Пятого преследователя ей удалось заколоть кинжалом, чего от изнеженной девицы тот не ожидал. Она тоже пострадала, словив во время погони стрелу. И вновь мысли ее возвращались к чудесному исцелению. Она успела заметить, как Данай убрал в карман странную металлическую коробку, не там ли он хранил удивительные лекарства? Спросить, откуда взял? Скажет опять, что из Дэвана, хотя она была уверена, ничего подобного там нет. Может, он кудесник? Говорят,они живут в глубине непроходимых лесов. Человек-загадка. Уара надеялась эту загадку отгадать, хотя понимала, что он постарается оставить ее в каком-нибудь безопасном, по его мнению, месте, в деревне или городе, который встретится по дороге.

  "Не останусь!" - твердо решила девушка, глядя, как молодой мужчина на привале разжигает костер. Он проделал это, словно бы, играючи, и скоро огонь весело заплясал, пожирая сухие сучья, которые Данай собрал на полянке. Затем он достал из сумки небольшой сверток белой материи. Развернул, на свет появились полоски сухого мяса. Разрезал мясо на кусочки, нанизал на две палочки и подвесил над костром. Уара смотрела на него во все глаза. По лесам она не ходила, все ей было в новинку. Пару раз участвовала в королевской охоте на табула. Но охота оказалась скучным и неинтересным мероприятием. За охотников все сделали дрессированные тарги. Перекусили дикому табулу шею, на этом охота кончилась. Девушка тогда испытала разочарование, хотя придворные и отец были в восторге.

  От костра потянуло удивительным ароматом, вскоре я вручил ей палочку с кусочками жареного мяса. Только сейчас она почувствовала сильный голод. Мясо имело отменный вкус, такого она не пробовала даже во дворце.

  - Что это за зверь? - спросила девушка, проглотив последний кусочек. Я протянул ей флгу с водой.

  - Запей, мясо соленое, жажда замучает.

  Я видел, что она собиралась повторить вопрос, и сказал: - Это попрыг, они обитают в степях Дэваны.

  На самом деле, попрыги обитали на пятой планете Занды, но ей об этом знать не обязательно.

  - Кажется, все твои загадки родом из этой далекой страны, - хмыкнула девушка, уполовинив флягу, - к сожалению, проверить это невозможно.

  Я пожал плечами, так оно и было. Забрал флягу, затоптав, потушил костер и ухмыльнулся: - У нас говорят: "Много будешь знать, облычеешь". Ты ведь этого не хочешь?

  Сдерживая гнев, она посмотрела на меня, и все же, спросила: - Где это, у вас?

  - На Тэфоне, - ответил я. В каждой шутке, как известно, присутствует доля шутки, остальное правда.

  - А у нас говорят: "С Тэфона свалился"? Значит, изолгался.

  - Я тебя не держу, иди, куда захочешь.

  - Я тебе противна? - вдруг спросила она.

  Я внимательно посмотрел на девушку. Что она имеет ввиду? Разделив со мной постель, надеется обрести постоянного спутника и защитника? На базе мне больше всего претили легкомысленные отношения между партнерами. Слово "любовь" превратилось в древний пережиток и всячески уничижалось. У нас предпочитали забыть о глубоких чувствах. Привязанность, любовь к родителям? Увольте! В качестве родителей выступали андроиды. Да, они проявляли заботу, но испытывать чувства к андроиду, то же самое, что любить пищевой синтезатор. Даже к Герену, который воспитывал нашу группу до семи лет, никто особых чувств не питал. Только я один, и это меня самого удивляло. Я понимал, что складом характера и мировоззрением значительно отличаюсь от остальных сверстников. Сначала боялся, что это душевная болезнь и только позже, углубившись в труды по психологии древних, живших на Ташане сотни тысяч лет назад, понял, что значит настоящая любовь. За Герена я готов был идти в огонь и воду. И почему-то был уверен, что, при необходимости, он поступит точно так же. Я любил Асану, но однажды она наплевала мне в душу и ушла к другому. Если бы она захотела вернуться, я бы ее не принял. Для меня эта девица перестала существовать. Погоня за примитивными ощущениями, на мой взгляд, ставила партнеров на один уровень с животными.