Другое дело, что на «Эхе» такая тактика носит идеологически обоснованный характер: там гостя гасят, если он не озвучивает то, что от него ожидалось. В случае с Веллером ведущую очевидно не устроила позиция её визави: на кандидатуру госпожи Ле Пен они взирают с различных полюсов. А там не терпят «шаг влево, шаг вправо». Строго по предписаниям. В этом смысле «Эхо» – вне всяких рамок и норм, включая нормы элементарного приличия.

Дима Быков в своё время точно подметил:

«Я неоднократно слышал от разных людей о том, что Алексей Венедиктов бывает в гостях у представителей власти часто и по-свойски… Мне было бы тяжело допустить, что он выполняет некую программу по сознательной и целенаправленной дискредитации свободы слова в России, но никаких других предположений о смысле этой «смены дискурса» у меня в самом деле нет – я решительно не догадываюсь, почему «Эхо Москвы» служит образцом хамства и самоупоения в отечественном радийном эфире и формирует свои ряды явно с учетом этих требований. Можно, конечно, допустить, что это своего рода ориентация на таргет-группу – то есть что демократически ориентированная интеллигенция в России склонна к мазохизму по своей природе. Олигархи ее обобрали до нитки, а она все верит в рынок и сочувствует его рыцарям».

Но «Эхо» эхом, однако жалкому поведению Веллера оправдания в этой ситуации нет. Перебивают? Не отгружают достаточно респекта? Пытаются манипулировать? Это такое ремесло, baby, это прямой эфир! Мог бы жестко, но вежливо прокомментировать расклад и удалится из студии. А кидаться чашками – стилистика полит-фрика Жириновского. И хамить даме – совсем не по-мужски. Странно, что никто ему по физиономии не двинул в кулуарах. Бычкова, кстати, оказалась на высоте и совершенно профессионально вышла из ситуации. И не стала выходить из себя. Подобно хамоватому оппоненту.

Есть такая суфийская притча XII века, авторство которой приписывают Хакиму Санаи Газневи. Про трех (есть вариант – пятерых) самоуверенных слепцов и боевого слона. Под стенами города слепых встал лагерем владыка со своим войском, в арсенале которого было невиданное животное. Горожане послали экспертов на инспекцию диковины. Вернувшись, троица доложила о своих впечатлениях.

Первый, который оттактилил ухо гигантского млекопитающего, доложил, что слон есть нечто ковроподобное и шершавое. Ощупавший хобот возражал:

– Слон есть гибкая мускулистая труба, страшная и разрушительная.

– Нет, слон – это твердая колонна, – полемизировал третий, исследовавший ногу.

«Созданное умозрением не ведает о Божественном. В этой дисциплине нельзя проложить пути с помощью обычного интеллекта» – резюмировал Хаким.

Замечу, что все трое слепцов были искренны. И не пытались манипулировать согражданами. Что, впрочем, на результате не сказалось.

Так и три репортера, рассказывающие об одном и том же, рисуют разные картинки. И при этом еще и потребитель репортажной продукции видит лишь то, что считает нужным. Удивительно, но порой даже объекты публикаций умудряются замечать только хобот. Или хвост. Или еще что-нибудь. Игнорируя картину в целом.

Ныне СМИ не суть источники информации, но красивые интерпретационные площадки. Поскольку зритель/читатель/подписчик с алчностью карася клюет не на само событие, а на гламурную медиа-упаковку. Равно как авто-гигант штампует джипы да седаны, так и СМИ продуцируют «реальности». Свои, уникальные. Их и реализуют.

«Реальность» может быть депрессивно негативной, как бывало в «Моменте истины» мега-надрывного манипулятора Андрея Караулова, или жизнеутверждающе ироничной, как бывало в «24» саркастичного флегматика Михаила Осокина. Завидно политкорректной а-ля-«Ведомости» или напористо агрессивной, как в «Комсомолке».

На любой вкус. И цвет. Можно – жёлтый. Можно – голубой. А надо, так и жовто-блакитній.

На одной и той же лестничной клетке можно существовать в альтернативных медиа-пространствах. Кто-то живёт при «кровавой гэбне» © Путина, когда святых гнобят в лагерях, а ельцинская свобода слова только снится. Кто-то – в «trash-шоу» Малахова, кто-то в политическом шоу «Я вас не перебивал» ©. Можно существовать в декорациях военного времени. Или – на фоне добродушного развитого капитализма. Все зависит от точки отсчета, задаваемой набором СМИ. Слушатели «Эха Москвы и сегодня наслаждаются ощущением лубянских преследований подобно диссидентам 70-х.

Аудитория предпочитает сказки, свидетельством чему не только тиражи таблоидов, но и скандалы, генерируемые представителями т.н. качественной периодики. И началось все не вчера. Незабвенна история Джека Келли, маститого автора (с двадцатилетним стажем работы!) единственной общенациональной североамериканской ежедневки USA Today. Автор 720 постановочных историй пять раз выдвигался на соискание Пулитцеровской премии (Pulitzer Prize). И прошёл-таки наконец в финал. И всё благодаря высокохудожественным выдумкам про сербских террористов, таинственных мятежниках и мифических повстанцах из Грозного. Был разоблачен коллегами-завистниками. Премию пришлось вернуть post-factum.

Напомню о скандале с мега-качественным изданием The Washington Post и её звездой 80-х Джанет Кук. Для начала она наврала в отделе кадров про Сорбонну и это враньё прокатило.

Выводы девушка сделала. Методу отработала. Сенсацией стала серия её очерков о трагедии семилетнем мальчике, подсаженном злыми дилерами на сладостный героин. Материал «Мир Джимми» получил ту же Пулитцеровскою премию.

Но! Но самое интересное, что «крепкий хозяйственник» © города Вашингтонска Мэрион Барри набрал политические висты, викториально отрапортовав публике, что ребёнку оказана помощь и юный наркоман твёрдо стал на лыжню реабилитации. Досужие газетчики принялись рьяно искать объект мэрской заботы. Не нашли. Он существовал лишь в воображении пронырливого мэра. И талантливой журналистки.

В моей практике был схожий эпизод.

Детально описан в книге «Битлы перестройки».

После миниатюры «Взгляда» о трогательном голубоглазом сироте Серёже, спевшем ангельски-пронзительное «Прекрасное далёко, не будь ко мне жестко», коллеги-газетчики пожелали усыновить ребёнка и оказать помощь духовому оркестру провинициального детского дома. В Ереване создали фонд имени Серёжи. А с Камчатки прислали в редакцию «молодёжки», выпускавшей легендарную программу, контейнер с красной икрой и прочими лакомствами для мальчика.

Однако автор хит-сюжета Владимир Мукусев, как выяснилось, просто не обзавелся координатами объекта. Ведущий вынужден был обратится к фанатам с пространной сентенцией. Мол, много в стране детдомов и Серёжей немало. Позже он мне рассказал, что, мол, просто не желал подставлять мальчика под избыточное внимание доброжелателей. Свежо предание, а верится с трудом…

Ну да ладно. Там уж точно не стоял сакраментальный вопрос «А был ли мальчик?». Мальчика вся страна видела (аудитория мукусевких выпусков «Взгляда» десятилетней давности – а дело было как раз в 1989 году – была под 200 миллионов!). И более тысячи зафиксированных усыновлений в течении месяца.

К вопросам о журналистских фантазиях, кстати. Читал, что, дескать, Мукусев якобы так был растроган во время эфира, что разрыдался прямо в студии и не смог вести передачу. Просто бред. Владимир был (и остался, полагаю) супер-профи. Со всеми «+» и «-» этого ремесла.

Анатолий Григорьевич Лысенко вспоминал:

«Телевидение – опасная вещь, которая на местах может вызвать такой взрыв! На рубеже советской власти – не было ничего еще, ни «Взгляда», ничего – был журналист, очень талантливый и рано умерший. Он сделал материал о сексуальной раскрепощенности. Тогда ж только-только начали говорить о том, что, оказывается, в стране секс есть. И он сделал интервью со студенткой в Алма-Ате, когда она, 21-летняя, рассказала о том, что у нее было три или четыре партнера, не больше. (Сегодня это, может, анекдотично звучит.) И говорила она о том, что, в принципе, ей понравилось, что ничего страшного в этом не видит, что потом выйдет замуж. Он этот сюжет привез. Я посмотрел и сказал, что не пущу. Ну и началось: я – агент ЦК КПСС, зажимаю горло демократии… Упирал на то, что она сама говорит, никто не заставляет. Но она – дура! Ну не понимает, что ее появление на экране – это смертный приговор, что она, естественно, вылетит из комсомола, из института, отправится домой, а дома, в шахтерском поселке, понятно, как ее встретят. Кранты девке будут!