— Мы же собирались разговаривать, почему же ты молчишь?! — Крис одним резким движением смел все книги со следующей полки. — Она искала способ связаться со мной все эти годы, так ведь? — Шистад тяжело дышал. — Она не бросала меня. Ты не давал ей…

— Не бросала? — Ханс зло прищурился. — Твоя мать была шлюхой, которая спуталась с каким-то нищим художником, пока я впахивал как конь, чтобы прокормить тебя и её. Ей не хватало «ощущений». Ей было скучно быть женой, скучно быть матерью. И она сбежала с ним. Наплевала в душу и тебе, и мне. А ты готов простить все, увидев пару слезливых слов на клочке бумаги.

— Она не сбежала! — закричал Крис, чувствуя как кровью бьет в виски. — Она ушла от тебя. От тебя! Не от меня. Но ты настолько оскорбился, что сделал все, чтобы потешить своё эго и не дать собственному сыну видеть мать. Ты хотел унизить ее, и тебе было плевать, каким способом ты это сделаешь.

— Я делал все для твоего же блага! — Ханс сделал шаг и ткнул в Криса напряженным пальцем.

— Для моего блага? — прорычал Крис. — О каком благе ты говоришь? Да ты хоть знаешь, что я чувствовал? Всю свою сознательную жизнь я задавался вопросом, который разрушал меня изнутри: «Неужели я настолько ужасен, что родная мать бросила меня?». Черт возьми, да я считал себя ничтожеством! — его голос отозвался звоном в ушах и глухим эхом, отскочившим от опустевших стен. — Но сейчас я смотрю на тебя и понимаю, что ничтожество и монстр здесь не я, — губы его скривились в некрасивой усмешке. — Это ты.

— Замолчи! — Ханс оборвал сына на полуслове. Щеки его покраснели, а глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. — Закрой свой рот, щенок!

Крис напоролся на эти слова как на нож. Он поднял глаза, надеясь, что это было сказано не ему, но бешенство во взгляде Ханса говорило о другом. В груди заболело ещё сильнее, но Крис не подал виду.

— Правда глаза колет? — младший Шистад нахально улыбнулся, раскинув руки. По щекам тянулись мокрые полоски. Интересно, как давно Крис обливается слезами на виду у этого человека?

Шистад вытер лицо рукавом толстовки и резко кинулся прочь из кабинета.

— Куда ты собрался?! — рявкнул Ханс ему вслед.

Крис не ответил, пробираясь к выходу. В коридоре стояла Жизель, зажав рот ладонью и беззвучно плача крупными крокодильими слезами. Он бросил на нее безразличный взгляд, напоролся на подставку для зонтов и опрокинул её. Злые слезы застилали ему глаза, в глотку словно налили раскаленное железо, и теперь оно застыло там, мешая ему дышать.

Он спешно обулся и схватился за ручку двери.

— Немедленно остановись! — властный голос отца врезался в его спину как заряд молнии.

Крис на секунду словно врос в землю. Внутри все засуетилось, и он уже собирался обернуться, но вместо этого стиснул зубы и дернул ручку.

Он сбежал с крыльца и кинулся вперед, не замечая дороги. Отец что-то кричал ему в след, но Крис не слушал.

Он бежал, пока ноги не свело судорогой, легкие не налились свинцом. Оказавшись в каком-то парке возле озера, Крис достал из кармана ключи от дома и машины, деньги и телефон. Посмотрев на них в последний раз, он замахнулся и кинул их в самый центр озера, чувствуя, как рухнуло все, что связывало его с этим городом и некогда близкими людьми.

========== Глава 31 ==========

В Сен-Мало время словно остановилось, застряв где-то в XV веке. Этот город больше походил на одну большую, мощную крепость. Волны ударялись о серые стены и брызгами усыпали лица туристов, которых здесь было так много, что Крис едва протиснулся через нескончаемый поток.

Выйдя на широкую каменную площадь, Крис огляделся по сторонам, зябко запахнув джинсовую куртку. В Сен-Мале было тепло, но ветрено. Карта города все время норовила вылететь у Криса из рук. Один раз ей даже это удалось, и Крису пришлось бегать за ней по улице. В такие моменты Шистад жалел, что утопил телефон и отказался брать у Вильяма новый.

Магнуссон снова выручил его, несмотря на то, что сам уже был одной ногой в Лондоне. После того, как Крис рассказал ему все, что узнал сам, Вильям пребывал в культурном шоке добрые полминуты. Он растерянно трепал пятерней макушку и смотрел на Криса такими большими глазами, словно бы Шистад объявил ему, что является посланником с планеты Нибиру и прибыл на Землю с дипломатической миссией.

После того, как мозг Вильяма переварил информацию, Крису даже говорить ничего не пришлось. Магнуссон сразу же стал предлагать ему варианты, как по-тихому скататься во Францию и не быть пойманными в аэропорту людьми Ханса, которые расползлись по всему Осло как муравьи с целым планом перехвата.

Для этого Вильяму пришлось немало раскошелиться, из-за чего Крис чувствовал себя никчемным паразитом. Вильям выдал Крису немного денег, чтобы в незнакомом городе или при случае форс-мажора Шистад не остался голодным и бездомным.

Приехав, Крис купил карту в киосках аэропорта. В попытках сориентироваться он потерял все свои нервы, которых и без этого оставалось с наперсток. Плюнув, он попытался найти помощи у местных, но и тут удача показала ему средний палец. Французы прекрасно понимали английский, но вот говорили на нем ломано, с сильным акцентом. Крис усиленно старался прислушаться и разобраться, но понимал катастрофически мало.

Отчаявшись, он тяжело уселся на первую найденную скамейку, со скорбным видом развернул карту и попытался разобраться. Спустя час блуждания он стал чувствовать себя увереннее.

Город был красивым. Подобных он еще не видел, хотя много где бывал. Особенно ему понравилось у причала, на который он набрел чисто случайно. Место было непопулярным, оттого народу там было мало. Подойдя к краю деревянного пирса, Крис смотрел перед собой туда, где синее море встречается с голубым небом. Прекрасные виды разбудили в его голове призраков прошлого. Крису вдруг показалось, что он тут уже бывал когда-то.

Ему года четыре. Солнце приветливо ласкало его по-детски пухлое лицо.

— Посмотри, чайка поймала рыбу, — приятный голос возле уха и тонкий палец, указывающий на взлетающую птицу.

Это его мама. Он не помнил ее лица, только голос. Спокойный и бархатный, как раз такой, какой хвалят в своих произведениях все поэты.

Крис доверчиво прижимается к ее ноге лохматой головой. Мама ласково гладит его. От нее вкусно пахнет, она теплая и родная.

На ней маленькая соломенная шляпка и легкая, длинная юбка, которая раздувается на ветру как парус. А на руке блестит браслет с маленькими жемчужинами.

Его ей подарил папа.

Крис зажмурился и тряхнул головой. Устало глянув на карту, он понял, что подошел к адресу, который искал, совсем близко. Осталось буквально пару кварталов.

Он сложил карту и сунул ее во внутренний карман куртки. Сердце его суматошно забилось, будто силилось заставить Криса развернуться и бежать в противоположном направлении.

Что, если она его не узнает? Что, если не примет? Что, если он ей на самом деле не нужен?

Липкими щупальцами эти страхи обхватывали всю его решимость, оскверняли ее, превращая в бесформенный комок чувств. Несколько раз он и вправду останавливался, желая бросить затею и вернуть все, как было.

Потому что он не переживет, если узнает, что матери все эти годы было плевать, а письма — всего лишь чья-то жестокая шутка.

Однако, собирая всю волю в кулак, Крис продолжал путь.

Улица, на которой, судя по адресу, указанному в письме, жила Элин, была узкой и красивой. Каменные фасады тянулись длинными, стройными рядами, у обочин величаво стояли старинные фонари с витиеватыми железными украшениями, из пекарни пахло печеными булочками и корицей.

Живот у Криса предательски заурчал, но парень мысленно приказал ему заткнуться. Когда Крис нашел нужный дом, он внезапно забыл, как дышать. Грудь горела от страха и волнения, холодные пальцы нещадно тряслись.

Дрожащей рукой он дотянулся до звонка и коснулся маленькой кнопки.

Бух. Бух. Бух.

В висках била кровь.

Сейчас или никогда.

Зажмурившись, Крис нажал на кнопку. Характерная трель разнеслась по всему дому, а затем за дверью послышались шаги.