Губы Тьера зашевелились, словно он пытался что-то сказать. Яна подождала, давая ему возможность выговориться, и услышала:

— Они… уже здесь.

Входная дверь распахнулась от мощного удара, и дом наполнился топотом и криками. Соседка-старушка наверняка была в экстазе от такого представления. Интересно, она догадается вызвать агентов или решит, что раз Яна сама агент, то и помощь ей не нужна?

Впрочем, помощь Яне действительно не требовалась. Разве что повыгонять набежавших разведчиков.

Ник подоспел как раз к тому моменту, когда Молчун и Мятые Уши под тяжелым взглядом Красса волокли из дома Тьера. Ноги мегатеррористу отказали, так что его действительно тащили волоком.

Красс взглянул на Ника, потом на Яну, и отчеканил:

— Больше никакой самодеятельности!

И почему это всегда чувствуешь себя дураком,

когда действуешь из лучших побуждений,

которые более умудренные люди зовут сентиментальностью?

Мэри Стюарт. Лунные пряхи

— Мне не нравится, что за мной установили слежку!

Кажется, Яна повторяла эту мысль уже в третьей вариации, но лицо Красса оставалось непроницаемым. Может быть, майор и не слышал ее слов, хотя вряд ли. Разведчик должен все слышать и все замечать. Возможно, Красс просто устал и потому решил ненадолго уснуть стоя и с открытыми глазами. Моргает он или нет? Яна уперлась взглядом в шефа. Тот оказался куда менее стойким, чем майор.

— А мне не нравится, что Тьер явился к тебе домой, — заявил он раздраженно. — Как он узнал адрес?

— Видимо, следил, — предположил Красс, наконец, выходя из анабиоза.

— Удивительно, как это он и ваши люди не заметили друг друга, — съязвила Яна.

— Лис, замолкни. Тебя вообще здесь быть не должно. Ты уже дала показания, так что можешь выметаться. Стоун, проследи, чтобы она не подслушивала под дверью. Потом будь добр, спустись в медблок и проверь, не соизволил ли Тьер очнуться или испустить дух. Пора бы ему уже определиться.

С тех пор, как Тьер неожиданно для себя поучаствовал в тестировании изобретения Профессора, прошло уже больше четырех часов. Все это время он, на свое счастье, пребывал в бессознательном состоянии. Осматривавший его медик сухо сообщил, что не уверен в том, сможет ли Тьер вообще разговаривать, когда придет в себя после такой шоковой терапии.

Ник кивнул Яне, открыв перед ней дверь. Яна последний раз взглянула на Красса и одного из двух его сопровождающих; на этот раз за спиной майора стоял только Молчун. Мятых Ушей не было видно.

От дверей кабинета Джер-Мара, Яна направилась вовсе не к выходу, а к роботу типа «кофе — чай — горячие бутерброды». Кофе, который выдавал этот агрегат, был отвратительным. Но Яна чувствовала, что отключится, если не получит дозу кофеина. Один запах уже действовал отрезвляюще. Ник молча наблюдал за тем, как она остервенело размешивает в стакане сахар.

— Что собираешься делать? — спросил, наконец, Стоун. Кофе выплеснулся из стаканчика Яне на ботинки. Она зашипела и швырнула ложкой в неповинного в ее бедах робота.

— Они ведь не дадут нам допросить Тьера, — вместо ответа, бросила она и взглянула на закрытую дверь шефского кабинета. Вполне возможно, Джер-Мар и Красс как раз обсуждали именно этот вопрос. Слишком уж выразительно молчал майор в то время, пока шеф агентуры напутствовал Ника проверить состояние Тьера.

— Ты отстранена, — напомнил Ник. — Тебя в любом случае никто не пустит в допросную.

— Угу, — неопределенно буркнула Яна; кофе, как и ожидалось, лучше не стал. — И что ты хочешь? Чтобы я вот так запросто взяла и поехала домой? И спала с открытой дверью? Вряд ли кто-то из господ разведчиков, уходя, починил ее… и протер полы.

— Ты не поедешь домой. Завтра утром я проверю, все ли там в порядке.

Яна поперхнулась кофе.

— То есть, как это — не поеду?

— Шеф не хочет, чтобы ты оставалась одна. Лучше, если рядом постоянно будет кто-то, способный засвидетельствовать твои действия.

Яна сжала стаканчик, хотя в нем еще оставался кофе. Коричневый фонтанчик, взметнувшись вверх, выплеснулся ей на руку и запятнал пол. Робот подобрался ближе и мерно загудел, зачищая последствия неаккуратного кофепития.

— И кто же это будет? — поинтересовалась, наконец, Яна. — Господа разведчики пусть даже и не мечтают еще раз перешагнуть порог моего дома. Разве что кто-то из них пожелает починить дверь и протереть полы.

— Вы с Лидией Матвеевной нашли общий язык. Она будет печь тебе печенье.

— Супер!.. Скажи честно, ты сейчас заботишься о моей безопасности или надеешься, что тетушка погибнет смертью храбрых от рук пособников Тьера?

Ник промолчал, лишь укоризненно взглянул на Яну. Мол, как это ей в голову пришло.

— Когда-нибудь мой шеф потребует у губернатора, чтобы агентам запретили появляться в космопорту, — вздохнул Тим-Мур; вообще-то, он сам позвонил Нику рано утром и агент явился незамедлительно. — А некоторых вообще надо депортировать.

— Сложно будет нас депортировать, если нам запретят появляться в космопорту, — улыбнулся Ник. — И чем быстрее ты расскажешь, что узнал, тем быстрее я уйду.

— Вон тот корабль. Пришлось их задержать, они уже собирались улетать… Ты только посмотри: и как они эту посудину еще с земли поднимают, — заметил Тим-Мур с таким выражением, будто пришлось пустить осла в конюшню с благородными скакунами. Корабль, на который он указал, действительно был старым, выпущенным, наверное, еще в прошлом веке. Малогабаритный транспортник класса G-21, в простонародье прозванный «подошвой» за плоскую форму. Он легко умещался почти под брюхом танкера, выглядевшего на его фоне поистине монструозно. Впечатление было такое, будто танкер не заметил «подошву» и наехал на нее, подмяв под себя. Возле приплюснутого бока транспортника топтались двое крепких мужчин в одинаковых синих комбинезонах.

Тим-Мур добавил подробностей:

— Летят на Варфоломею. У нас на дозаправке. И похоже, у них какие-то неполадки. Что меня совершенно не удивляет. Но тебя вряд ли это интересует. Капитан пришел к нам после перестрелки. Сказал, что они наткнулись в космосе на спасательную капсулу и подобрали пассажира. Сама капсула заняла бы слишком много места — им негде было ее разместить. В капсуле был только один человек. Корабля они поблизости не видели, а сам парень мало что рассказал. Они решили, что он в шоке. Не удивительно, ведь в капсуле заканчивался кислород.

— Так вот прямо сам пришел и все рассказал? — спросил Ник. Тим-Мур усмехнулся.

— Добропорядочности этого гражданина хватило на то, чтобы проверить наш лазарет после перестрелки. Сказал, что их пассажир пропал. Беспокоился, что он мог пострадать. Но при посадке он о происшествии не заявлял…

— Похоже, неплохие люди, да?

— Да, вот только наверняка уже жалеют об этом.

Люди у корабля заметили их приближение. Один — постарше — махнул рукой, кажется, в нетерпении.

— Наконец-то! Мы уже отстали от графика на двадцать шесть часов. Вы собираетесь нас отпустить?

— Как только ответите на несколько вопросов, — обнадежил Ник и протянул руку. — Специальный агент Ник Стоун.

— Лео Майбах. Капитан этой посудины, — мужчина уверенно ответил на рукопожатие. — Ну, так что? Вы предъявите нам обвинение в том, что мы спасли человека?

— Нет. Вы помните, в каком квадранте вы его подобрали?

— Еще бы, черт побери! Я вам и на карте покажу, если захотите.

— Это было бы неплохо, — согласился Ник, подумав, что даже капсула болтается в космосе где-то за пределами космической территории Кирина, то пусть об этом болит голова у разведчиков. Вслух, разумеется, он этого не сказал. Спросил только:

— Как он представился?

Капитан нахмурился.

— Не уверен, что он представлялся… слушайте, я же его не собирался на работу нанимать! Парень был не в лучшем состоянии.