– Как ты себе это представляешь? – воскликнул Каракатица, – Без документов их прихватит первый же патруль.

– Будь я проклят, а ведь ты прав, – удручённо буркнул Дракон.

– Меня море выбрасывало уже на остров, почему оно не может выбросить на берег у Гаваны. Могу же я быть пассажиром какого-нибудь парусника? – задумчиво промолвил Дага, окидывая взглядом друзей.

– Лучше было бы, если бы тебя подобрали местные рыбаки, – пробормотал Атилл и посмотрел на Дракона.

– Отличное решение. В районе Гаваны Дагу выбрасываем за борт, – с сарказмом засмеялся Каракатица, – Акулы будут нам признательны.

– Он прыгнет в воду, если увидим рыбацкие лодки, – неуверенно возразил Атилл.

– Мы должны скрытно высадить Дагу, – добавил Дракон, – Иначе шито белыми нитками.

– Ночью я поплыву на ялике, который потом затонет недалеко от рыбаков, – произнёс Дага.

– Резонно. Знатный дон спасается на ялике с тонущего корабля. Почему один? Где слуга? – добавил Каракатица, – Как этого дона кличут?

– Вот и Атилл вписался в общую картину. Дага назовется доном Габриелем Санчесом из Барселоны. Приоденем его соответственно. Даже дам ему свою длинную шпагу на пурпурной перевязи и черную шляпу с пером. Атилл вспомнит обязанности слуги и будет беречь своего хозяина. Предлагаю выпить за успех нашего дела, – подытожил с улыбкой Дракон.

7. Похищение графини Элизабет.

Через шесть дней ночью «Королева Анна» с экипажем в двенадцать человек подняла якорь и вышла в море. Когда исчезли за горизонтом огни Кайона, Дракон развернул её в Наветренный пролив, что разделяет Кубу и Эспаньолу. Он намеревался дойти до залива Камагуэй на северном побережье Кубы. Это место, кишащее коралловыми островками и скалами, находилось вблизи торговых путей из Нового Света в Европу. Случалось, что штормы заносили сюда купеческие корабли, которые становились легкой добычей подводных скал и пиратов. Сколько их исчезло в этом проклятом мореходами месте, одному Богу известно. Дага с двумя матросами был на баке и замерял лотом глубину, бросая иногда восхищенный взгляд на Дракона, который уверенно вел «Королеву Анну» в хаосе камней и рифов. Испанцы, сбиваясь в большие караваны, обходили эти места стороной. Ветер, течение и плохая навигация делали свое чёрное дело – всегда какой-нибудь купец отставал от основного каравана и становился добычей морских разбойников. Дракон неслучайно выбрал этот путь к Гаване. Он рассчитывал спуститься вдоль побережья к маяку и затаиться в мелководной лагуне с узким извилистым входом, о котором мало кто знал из мореходов. Дракон его обнаружил случайно: в одном из походов к этим местам сильный шторм сломал на «Шалунье» фок-мачту63 и порвал паруса на грот-мачте64. Пришлось искать убежище, чтобы починиться. Им оказалась упомянутая лагуна, названная Драконом бухтой Спасения. Именно здесь к исходу седьмого дня «Королева Анна» бросила якорь. Ближе к полуночи Дага с Атиллом зашли в капитанскую каюту. Дракон достал из сундука зеленоватый камзол, расшитый серебряной нитью, атласные черные штаны, шелковые белые чулки и башмаки с перламутровыми пряжками.

– В этом платье ты будешь настоящим доном. Даю шпагу и шляпу. Смотри не потеряй. Шпага мне особенно дорога – мой первый приз в пиратстве. Кольцо спрячь в потайном кармашке, чтобы не потерять. Вот кошель с деньгами. Думаю, пятьсот пиастров хватит. Ночью выйдите из лагуны и плывите на юг. До Гаваны примерно миля, к утру будете на месте. Через три дня я брошу якорь у маяка. Осмотритесь в городе и поищите подходы к графине, – напутствовал Дракон, прощаясь с друзьями.

Под покровом июльской ночи Дага с Атиллом вышли в море.

– Не дай, Бог, туман, потеряемся, – думал Дага, налегая на весла.

Словно услышав его опасения, грозовые облака стали быстро заволакивать небо. Задул сильный ветер.

– Якорь мне в днище! – выругался Атилл, отчерпывая воду из ялика, – Шторма нам не хватало. Самое время спасаться.

– Ветер дует на берег, дотянем, – отозвался Дага, изо всех сил работая веслами, – Глянь-ка, прямо по курсу белеет парус.

Атилл перестал вычерпывать воду, поднялся, чтобы посмотреть. В этот момент ялик качнулся на волне, и боцман, взмахнув руками, упал за борт. Дальнейшее произошло мгновенно – на гребне волны ялик перевернулся. Дага и Атилл, уцепившись за него, посмотрели друг на друга и громко расхохотались.

– Теперь нас точно надо спасать. У тебя дон вода со шляпы капает и похож ты на мокрую курицу, – смеялся Атилл, – А парус тебе померещился.

– Держись лучше за ялик, волна усиливается и не до смеха будет. Моли Бога, чтобы шторм над нами смилостивился, – проворчал Дага, с надеждой оглядываясь вокруг.

Дымящиеся барашками волны, рваные свинцовые тучи, быстро несущиеся по темному небу, завывание ветра острым ножом прошлись по его сердцу. В борьбе со стихией прошло два часа. Атилл и Дага из последних сил держались за ялик, рассматривая светлеющий горизонт.

– Ветер стихает, видать шторм захватил нас краем, – переводя дух, бормотал Атилл, – Здесь это не редкость. Пират! Налетит, напакостит и смоется. Как думаешь, до берега далеко?

– Черт его знает, берега не видно, а вот кончики мачт вроде как появились перед нами. Посмотри, – отозвался Дага, показывая рукой на восток.

Атилл повертел головой и огорченно вздохнул:

– Нет ничего. Это – мираж. Куда гребем, одному Богу известно.

– Грести надо на восход солнца, там Куба, – сказал Дага, переворачиваясь на спину, чтобы передохнуть, – Я на карте видел, Дракон показывал.

Он лежал, раскинув руки. В какое-то мгновение ему показалось, что задремал. Встрепенувшись, перевернулся и огляделся. Его взгляд выхватил Атилла, который отдыхал, ухватившись за ялик, и белый треугольный парус.

– Помогите! – закричал по-испански Дага, размахивая рукой. Его крик повис в предрассветной тишине. Ответом был шум волн да громкий гомон морских ласточек, чаек и альбатросов.

– Чего орешь? Акула укусила? – пробормотал Атилл.

– Слева вижу парус! Смотри, – возбуждённым голосом отозвался Дага.

Атилл приподнялся, насколько хватило сил над водой, и, окинув жадным взглядом море, воскликнул:

– Будь я проклят, если эта лоханка нас не подберет. Кажется испанский патрульный бриг.

– Что-то я не вижу, чтобы он ложился в дрейф. Идет, как шел. Не видит нас за волнами в утренней мгле, – с горечью пробормотал Дага, провожая взглядом удаляющийся корабль. Он вдруг почувствовал, что силы покидают его, унося желание бороться за жизнь. Ему хотелось отцепиться от ялика и отдаться на волю волн.

– Будь, что будет, – пронеслось в его голове, – Пропади все пропадом, сил нет.

– Ну, ты и козел! – возмутился внутренний голос, – Хлюпаешь носом, как капризная барышня. Тебе поручили дело, а ты спрыгиваешь при первой же неудаче. Греби руками и не скули.

– Хватит меня воспитывать, – обозлился Дага, – Вечно лезешь со своими советами.

– Давай греби. Ишь ты, обижается еще, – удивился неугомонный критик.

– Да пошел ты! – громко воскликнул Дага.

– С кем ругаешься? – спросил Атилл.

– Есть один нахал, вечно лезет своим носом в чужие дела, – сердито буркнул Дага.

– Я тебя что, крышу сдувает? – удивился Атилл.

– Все в порядке. Я иногда люблю поговорить с умным человеком, – усмехнулся Дага, чувствуя, как тело наполняется желанием жить и бороться.

– Кажется, вижу верхушки гор, – воскликнул Атилл, – Мы дрейфуем к берегу.

– Помоги-ка, попробую вскарабкаться на днище и посмотреть, – сказал Дага.

Поддерживаемый Атиллом он вылез на ялик и увидел далекий берег, большую лодку с зарифленным65 парусом.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Атилл.

– Вижу берег и лодку, дрейфующую в полумиле от нас, – ответил Дага.